— Мы этим займемся, — прищелкнул языком Мосович. — Только укажи нам верный путь, о Принцесса Викингов!
Она покачала головой и погрозила ему горящей головней, затем указала на дом.
— Покуда кукуруза еще свежая, думаю, нам следует приготовить ее заново. Кукурузные лепешки в духовке. Я отправила детей собрать брокколи, и ее, наверное, следует порезать, выложить на большое блюдо и пропустить через микроволновку. Можем также приготовить салат из свежей свеклы, если кто-нибудь побеспокоится ее надергать. То же и с помидорами, они всегда хорошо идут, когда их чуть сдобрить специями. Что я упустила?
— Пиво, — сказал Папа О’Нил, взял набор больших вертелов и повтыкал их в распластанную свинью. — И перевернуть ее. Сколько она лежит на этой стороне?
— Около часа, — ответила Кэлли. — Мне пришлось просить Уэнди и Шари помочь мне.
— Я займусь ею, — сказал О’Нил. — Только пусть кто-нибудь принесет мне пива. Ты иди командуй на кухне. Не давай пощады этим язычникам! Научи их… закручивать банки!
— А! Только не это! — расплылась в улыбке Кэлли. — У нас нет ничего для закрутки. И кроме того, они гости.
— Никогда не дашь позабавиться, — ухмыльнулся О’Нил. — Ступай, я справлюсь с мясом.
Когда она ушла, он порылся в ящике рядом с барбекю и вытащил большой глиняный кувшин.
— Вот, — сказал он, протягивая его Мюллеру. — Попробуй. От этого у тебя шерсть на груди встанет дыбом.
— Я всегда гордился своей почти голой грудью, — сказал Мюллер, наклоняя кувшин для глотка. Он хлебнул и тут же зашелся в кашле, выплюнув половину. Когда прозрачная жидкость попала в очаг, оттуда с ревом взвилось пламя. — Аааааа.
— Эй, эта штука здесь в большой цене!
— Как что? — просипел Мюллер. — Растворитель?
Папа О’Нил взял кувшин и понюхал его с невинным видом.
— Ох, прости, — ухмыльнулся он. Он залез в тот же самый ящик и на этот раз достал стеклянную банку. — Ты прав, это был растворитель. Попробуй-ка этого.
* * *
Томми встал и поднял кружку.
— Джентльмены… и леди. За павших товарищей.
— За павших товарищей, — прокатилось по комнате бормотание.
Отпустив рядовой состав обрушиться на беззащитные городки Ньюрай и Холидэйсберг, майор О’Нил распорядился об общем ужине для всех офицеров. Под благовидным предлогом дать освоиться двум вновь прибывшим офицерам, но Томми подозревал, он поступил так из опасений, что офицеры наломают дров еще больше рядовых.
Майор О’Нил поднялся на ноги и поднял свое пиво.
— Джентльмены и леди: за Того, Кто Смеется Последним.
— Кто смеется последним, — прогудели собравшиеся.
— Сэр, — невнятно выговорил капитан Стюарт. — Думаю, новым офицерам важно знать причину такого девиза батальона, ведь так?
Майк хмыкнул и огляделся.
— Дункан, ты наш официальный батальонный рассказчик. Расскажи им, в чем тут дело.
Дункан встал с того места, где он разговаривал с капитаном Слайт, глотнул пива и прочистил горло.
— Уважаемый Глава Собрания!
— Да, капитан? — спросил Томми.
— Арррр! — прокричала капитан Слайт.
— Святотатство! — завопил Стюарт.
— Никаких чинов и званий в офицерском собрании, Томми, — сказал О’Нил, махнув всем утихнуть.
— Глава Собрания! — продолжал Дункан. — Прошу пригласить волынщиков!
— Но у нас нет ни одного, — пожаловался Томми. — Мы опросили весь батальон, и никто не умеет играть на них. Да и самих волынок нет.
Стюарт наклонился, показал на устройство в углу и пошептал на ухо лейтенанту. Томми прошел к нему и, пошептавшись со своим новым ПИРом, понажимал на кнопки.
— Но похоже, у нас есть пиратская копия «Лесных Цветов», — произнес Томми. — Нам повезло.
Дункан прочистил горло и глотнул еще пива под зазвучавшие по всему помещению меланхолические переливы волынки.
— Было это в темную пору четвертой волны, семнадцатого января две тысячи восьмого, когда небосклон все еще заполняли метеорные росчерки Второго Флота и его бренные останки оставляли огненные следы в небесах, когда, развернув поле зрения вверх, можно было уловить проблеск последней боевой группы, пробивавшейся сквозь волну послинов и буксировавшей прочь разбитый каркас супермонитора «Хонсю».
Первому батальону Пятьсот пятьдесят пятого пехотного поставили задачу удержать жизненно важную гряду за Харрисбергом, Пенсильвания. С гребня можно было узреть дым последнего штурма Филадельфии, но еще больше в глазах рябило от миллионов свежих послинов, только что сошедших с кораблей. Центр Планетарной Защиты в северной стороне отважно бился с аэромобильными посадочными модулями, и многие кинетические удары обрушивались на него, а батальон волну за волной отражал самоубийственные атаки послинов. Части обычных сил вели тяжелые бои в южной стороне, настолько тяжелые, что им отдали всю артиллерию, оставив батальон полагаться лишь на собственные силы. Вой и серебро зарядов гравиоружия заполонили воздух, а небеса пронзали сполохи атомного огня.
И тут у роты «Альфа» стали подходить к концу боеприпасы. Прямо перед ними лежала лощина, и, отчасти случайно, волны послинов укрылись в упомянутой лощине. «Косари» славно поработали своими гранатами, но линии снабжения были частично зажаты с флангов, по ним велся плотный перекрестный огонь. Так что мало-помалу боезапас роты истощился, и они дошли до того, что стали стрелять одиночными.
А тем временем методом проб и ошибок послины постигли понятие «укрытия», и оставшиеся в живых скорчились в лощине, выскакивали наверх выпустить пару очередей и снова прятались вниз.
Ситуация сложилась тупиковая; в роте не осталось гранат уничтожить послинов, а послины устали выносить избиение в чистом поле.
И в этот самый момент откуда ни возьмись появился наш отважный вождь, во весь опор несясь под градом огня, уже прибравшего троих подносчиков боеприпасов. Он прибыл на позиции роты «Альфа» и прошествовал по траншее, обозревая положение дел, пока не достиг командира роты. Был им в ту пору…
— Крэддок, — произнес Майк и хлебнул изрядно пива.
— Капитан Джеймс Крэддок, — продолжил Дункан и поднял кружку. — За павших товарищей.
— За павших товарищей, — пробормотали остальные.
— Капитан Крэддок обрисовал их бедственное положение и отметил, что если они ничего не предпримут, и скоро, послины накопят достаточно сил и пойдут врукопашную. И это будет… неприятно. Он бил челом, чтобы обслуживающий персонал, в большинстве своем санитары и техники, пришли ему на подмогу, чего бы это ни стоило.
Тогда наш досточтимый вождь, со своим ставшим притчей во языцех выражением сфинкса, оглядывается окрест, подбирает не слишком большую глыбу и бросает ее вниз с холма.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});