— Ну что Вы. Нисколько. Как Ваше Сиятельство могли вообще так подумать? Поверьте, меня крайне печалит запутанность этого дела. — Освин указал на хлыст. — Стоит ли так обращаться с прислугой, находящейся под защитой Ордена?
Распластавшийся на земле парень, поднял голову и благодарно посмотрел на Гоэля. — Спасибо… Ваше Сиятельство.
Освин ухмыльнулся. — Здесь ты дружок ошибся. Среди нас лишь одно «Сиятельство». И это не я.
Мэтр Гатто брезгливо взглянул на чумазую физиономию молодого служки. — Прекратите заигрывать с мужичьем. И не забывайте мэтр, что в Ваших же интересах успешно исполнить возложенное на нас поручение. Лишь тогда Вас ждет достойная награда. В противном случае…, - советник не договорил, а лишь выразительно взглянул на собеседника. Он снова подошел к сбившейся в кучу крестьянам. — Кто из вас постоянно работал в обители. Ты, — он указал на молодую девушку, — несмело выступившую вперед, — хорошо знаешь тех кто там жил?
— Ваше Сиятельство не губите, — торопливо затараторила одетая в длинную камизу крестьянка. Миловидное лицо покраснело от волнения. — Я лишь убирала за воспитанниками, а с сестрами мало общалась. Ну а братьев там было всего двое, после того как от лихоманки умер отец Керт. Настоятель — отец Анселло, да старый брат Раббан. Он у нас привратником был и…
— За воспитанниками? — от нетерпения мэтр Гатто закусил губу. — Постой дурище. Меня не интересуют братья и сестры. — Советник подскочил к стоявшей на коленях служанке. — Встанька милая. Выражение его лица изменилась, а голос стал обходительным и ласковым. — Расскажи мне о них. — Рука, затянутая в тонкую лайковую перчатку, погладила зарумянившуюся щеку. — Как тебя зовут?
— Агна. Дочка кузница. — Служанка оказалась совсем молоденькой. Маленькая и тонкошеяя она выглядела совсем девчонкой. Покрытые цыпками руки нервно теребили жидкую косу.
— Замечательное имя. Полагаю, Агна ты хочешь получить серебрянник?
— Да я Вам и бесплатно все расскажу. — Встав и отряхнув колени, Агна с любопытством уставилась на советника. — А зачем Вашему Сиятельству сдались эти несносные мальчишки?
— Не твое дело. Давай выкладывай иначе не увидишь ни денег, — бледное, морщинистое лицо стало жестким, — ни своих ушей.
Девушка тихонько фыркнула. — Да обычные они. От сестры Вибеки вечно бегали, когда она их учиться заставляла. Им лучше в прятки поиграть. Или в лапту там…
— Какая лапта? Какие прятки? Этим детинам уже скоро детей заводить.
— Так Вы про старших. — Агна хихикнула. — Так меня к ним не пускали. Они все сами делали. Сестра Хилда их гоняла, особенно одного.
— Что ты о них знаешь? — прошипел советник. Его глаза налились густой синевой, подавляя малейшую волю к сопротивлению. — Быстрее. Рассказывай только о старших. — Горячее нетерпение сквозило в каждом жесте советника.
Девчонка шмыгнула сопливым носом. — Да они даже на меня не смотрели. Особенно Эд. — Испугавшись неожиданно вырвавшихся слов, она затихла.
— Кто? — скрипучий голос давил все сильнее.
Агна облизала потрескавшиеся губы. На глаза невольно наворачивались слезы. — Он красииивый. — протянула она. — И все его слушаются. Он мне нравился. — Белокурая головка понурилась. Слезы текли по щекам крупными каплями, прокладывая серые от пыли дорожки.
— А еще? — требовательно спросил советник. — Старших воспитанников было больше.
— Арибо мне совсем не нравился. Задирался постоянно и вообще бесстыжий он. А вот Кипп, — курносый нос задорно вздернулся, — он как девчонка. Уго тоже хороший и симпатичный.
— Но не как Эд? — вкрадчивый голос выуживал из тайников девичьей души все до последний капли.
— Не так, — Агна покраснела еще больше. Припухшие от пролитых слез глазки, упорно смотрели вниз. — Совсем не так.
— А почему не призналась дура сермяжная?
— Я его боялась, — прошептала девушка. — Все боялись, только не говорили об этом. Даже Драк…, сестра Хилда робела перед ним. Я знаю, подслушала как-то ее разговор с отцом-настоятелем. — Агну била крупная дрожь. — Он как взглянет своими глазищами. А они у него как два лесных озера — синие, синие.
* * *
Летний зной постепенно сменялся спасительной вечерней прохладой. До наступления сумерек оставалось совсем не долго, когда кавалькада во главе с мэтром Гатто повстречалась с немногочисленным отрядом солдат. Освин, ехавший впереди насторожился и успокоился лишь тогда, когда увидел на штандарте знакомых фиолетовых грифонов. Немолодой, седоусый капитан подъехал к советнику и низко поклонился. Приложив руку к сердцу, он представился: — Сьер Вайран Орфорт, к Вашим услугам. Меня прислали из столицы сопроводить Вас. — Вытянутое лицо казалось частью кольчужного капюшона. Красное, с фиолетовой окантовкой сюрко выдавало в нем Стража.
— У меня уже есть надежная охрана. — По лицу мэтра Гаато было непонятно, доволен ли он был проявленным вниманием или нет.
Сьер Вайран нахмурился. — Это приказ императора. У нас беда Ваше Сиятельство. Эрулы начали крупное вторжение. Уже захвачен Северный Оплот. Вы разве не слышали?
Мэтр Гатто привстал на стременах. — Мы не заезжали в Мистар. А что с Южным?
— Пока держится. Хотя лишь Триединым известно, сколько это продлится. — Карие глаза сверкнули гневом. — Нападение было внезапным. Северное капитанство пало быстро. Подкапитан Ботэл погиб.
— Это печально, очень печально, — мэтр Гатто спешился, чтобы размяться. — В Приграничье мы ехали другой дорогой, я устал и потому хотел бы быстрее оказаться на какой-нибудь кровати.
— Если ехать дальше по тракту, наткнетесь на постоялый двор. — Сьер Вайран махнул в сторону прямой и широкой дороги. — Если поторопимся, успеем до темноты.
Постоялый двор оказался вполне приличным, хотя и непрезентабельным двухэтажным каменным домом, обнесенный высоким дубовым тыном.
— Тут у нас без этого не как, — объяснял хозяин, размещая гостей по свободным комнатам.
— Эрулы? — понимающе осведомился Освин.
— Неа, — приземистый, с широкими ладонями темноволосый крепыш огорченно крякнул. — Ледышки досюдова не доходят. А вот разбойники, — он насупился, — в последнее время совсем распоясались.
— Частенько шалят? — для столичного жителя реалии Приграничья были в новинку.
— А то, как же. После того как разогнали Братство, совсем житья не стало. Были Смелые, был и порядок, а как их не стало, и порядок исчез.
— Ты хозяин придержи язык, — посоветовал Освин. — За такие слова по головке не погладят.
— Мы-то давно пуганные, — хозяин гостиницы поднял светильник и Гоэль увидел широкий шрам, пересекавший всю левую часть лица и исчезавший за воротом расстегнутой рубахи. — Правде глотку не заткнешь. Эрулы почитай половину Приграничья захапали. А тут еще и свои озорничают. Это по началу в душегубах половина наемников из Братства ходила, а щас больше тутошние фермеры. — Он зло ощерился. — Им бедолагам податься больше некуда, окромя большой дороги. С насиженных мест то повыгоняли. — Он грязно выругался. Затем показав рукой на дверь в конце коридора и сердито буркнул: — Вот ваша комната. Чай вдвоем уместитесь и, поставив светильник на пол, начал спускаться по лестнице вниз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});