Я не ответила. Просто протянула руку и дотронулась до любимого лица. Какой же он…
Он перехватил ее. Поцеловал каждый пальчик, а потом поднес ее к своей груди, и положил туда, где находилось его сердце, чтобы я услышала, как сильно оно бьется и поняла, что только для меня.
— Я люблю тебя.
Признание не убило меня, не вогнало в краску, не испугало и даже смущения не вызвало. Сейчас все казалось настолько правильным, идеальным, что мне даже ответа не требовалось. Но он ответил. Поцеловал так, что у меня перехватило дыхание. И в этом поцелуе слились нежность и страсть, затягивая в какой-то жаркий, заставляющий трепетать вихрь. А потом он превратился во что-то большее, как тогда в коридоре. Словно сейчас, я снова касалась его крыльев. И на этот раз нас никто не остановил. Я не помнила, когда мы переместились на кровать, когда стянула с него рубашку, когда осталась практически без одежды, не осталось ничего, кроме его рук, таких горячих и нежных, сжимающих в объятиях и губ, дарящих незнакомое мне наслаждение. А когда я протянула руку и коснулась его мерцающих крыльев, мир словно взорвался для нас обоих.
— Что ты творишь со мной, моя маленькая девочка, — выдохнул он, на секунду оторвавшись от моих губ. — Я же не остановлюсь сейчас.
— И не надо, — ответила я и снова провела кончиками пальцев по воздушному крылу.
Он снова перехватил мою руку. Затем слегка отодвинулся, впуская в наш маленький мирок холодный воздух настоящего, и я поняла, что ничего не будет. Он схватил сбившееся на край постели покрывало и завернул меня в него.
Вот теперь вернулся стыд, смущение и осознание того, что он отказался. Быть может все, что я видела и чувствовала всего минуту назад, было лишь прекрасной фантазией. И стало больно.
Он заметил или догадался, не знаю как, ведь в этот момент я лежала к нему спиной. Придвинулся ближе, крепко обнял и зашептал.
— Иногда мне кажется, что ты видение, мечта, но стоит только приблизиться ближе, прикоснуться и ты исчезнешь, словно никогда не было. Я очень боюсь тебя потерять.
— Я никуда не денусь.
— Да. Но если мы сейчас продолжим, то вряд ли я смогу тебя отпустить.
Я повернулась к нему и натолкнулась на серьезный, внимательный, чуть мерцающий взгляд.
— Напугал?
— Не знаю, — прошептала я, боясь утонуть в его черных как бездонный колодец глазах. Наверное, он был прав, но почему-то мне совсем не хотелось сейчас быть благоразумной.
— Ты обещала поужинать со мной, — проговорил он, вырывая меня из того состояния задумчивости, в котором я пребывала после его слов.
— Прямо сейчас?
— А почему нет? Но не здесь, я хочу пригласить тебя в особенное место.
Уже через полчаса мы были там, где я меньше всего ожидала оказаться. Долина фениксов.
Это был огромный утес, на вершине которого находилось большое каменное здание. Там также были площадки для туров, но поскольку у наследника были крылья…
Фениксы жили на утесе, каждый в своем гнезде, прекрасные, величественные создания, как Нор. Я видела их издалека, как один за другим они выпархивают из своих гнезд и образуют какую-то замысловатую фигуру из своих тел. А поскольку все они отличались по окрасу от светло — серого, до ярко — бирюзового, то создавалось впечатление, что я смотрю в гигантский каледойскоп, изобретение балаганных фокусников Велеса. Минута и фениксы снова сменили положение, еще одна и я вижу розу, сплетенную из маленьких тел, а затем орхидея, лотос, лилии и фигура распадается на тысячи осколков, а фениксы устремляются в свои норы.
— Как красиво, — ахнула я, когда маленькие создания снова выпорхнули из своих гнезд.
— У них сейчас брачный сезон. Фениксы выбирают себе пару на всю жизнь. Если погибает один, то вслед за ним уходит и другой.
— Чтобы снова возродиться?
— Но только вместе со смертью приходит забвение. Фениксы не помнят своей половинки, поэтому им снова приходится искать друг друга.
— Очень жаль.
— Почему?
— Когда — нибудь они могут ошибиться и выбрать не ту пару.
— Не могут, — улыбнулся наследник. — Они не люди. Их души настолько переплетены, что когда две половинки встречаются, происходит маленькое чудо.
— Я не понимаю.
— Поймешь. Через неделю будет День благословения. В этот день влюбленные пары Адеона выйдут на главную площадь к небезызвестному тебе дереву Росмен и попросят у него благословения. Если союз пар истинен, то произойдет чудо.
— Я уже хочу это увидеть.
— Увидишь. Во дворце тоже будет праздник. Конечно, не такой масштабный, как на площади, но, думаю, и здесь найдутся истинные пары. Одна, так точно.
Мы помолчали, наблюдая за очередным полетом фениксов.
— Мне кажется, или их стало меньше?
— Не кажется. Нашедшие свою половинку фениксы завершают круг, одиночки продолжают.
— И долго это будет продолжаться?
— Еще пара заходов и все.
— А как же остальные? Ведь там еще много фениксов.
— Значит, их время еще не наступило.
— Очень жаль.
— Не стоит. Быть может их пара, просто еще не доросла.
— И на что это ты намекаешь? — возмущенно воскликнула я. — По твоему, я еще маленькая?
— Я вовсе не это имел в виду, — почти виновато ответил он. Почти, потому что судя по его дрогнувшим губам, я поняла, что он просто издевается.
— Ну да, а эти фениксы не боятся, что когда их пара дорастет, они превратятся в дряхлых старичков и ни на что не будут способны?
— Старичков, говоришь, — проговорил наследник, и то, как он в этот момент на меня посмотрел, не сулило мне ничего хорошего. Поэтому я поспешила вырваться и побежала, как можно дальше и быстрее. Жаль, меня поймали, причем без особых усилий и принялись щекотать так, что я визжала и отбивалась и даже умоляла его сжалиться над бедной, несчастной, боящейся щекотки мной. Мой анвар сжалился и заменил щекотку поцелуями, что мне, безусловно, нравилось больше.
Глава 22
Я пришла в свою комнату далеко за полночь. Не хотелось будить Милу, но как оказалось, она не спала.
— И где мы шлялись? — прошипела подруга, едва я переступила порог своей комнаты. Впрочем, по моему лицу не сложно было догадаться. Мила лишь махнула рукой и повернулась на другой бок.
— И что? Никакого скандала?
— Ты же не где-то там рисковала жизнью, — хмыкнула подруга. — А ему я доверяю. Кстати тебя близнецы искали.
— Вот черт. Я совсем забыла, — воскликнула я и плюхнулась на кровать подруги. А потом рассказала ей все, что узнали близнецы и все, что рассказал мне наследник.
— Значит, ты говоришь, он подозревает тех, кто находился в той комнате?