— Ну, ладно, — проворчал Ларри, — давайте-ка лучше займемся делом. Вам, дядюшка, — он повернулся к Радору, — мне и Олафу надо распределить роли и решить, кто из нас и на каких позициях возглавит битву.
— Возглавит битву? — в ужасе вскрикнула служительница. — Ты собираешься возглавить битву, Ларри? Разве ты не останешься здесь, вместе со мной и Гудвином? Мы отсюда все будем видеть.
— Возлюбленная моего сердца, — О'Киф даже в лице переменился. — Тысячу раз мне приходилось встречаться со смертью лицом к лицу и смотреть ей прямо в глаза. И десятки тысяч футов отделяли меня от земли, а между тем осколки гранат не переставая лупили по стенкам ящика, в котором я летел. А ты думаешь, что я теперь буду сидеть как король на именинах и ждать, пока нас всех разнесут по кочкам? Ты плохо знаешь своего будущего мужа, восторг моей души.
С этим мы и отправились к золоченым воротам.
Мимо нас, чеканя шаг, проходили отряды человекообразных лягушек и исчезали в монументальном строении. Нигде больше не задерживаясь, мы прошли в беседку служительницы. Там мы уселись и приготовились к разговору.
— Так вот, — начал Ларри, — две вещи мне надо знать. Первое — сколько людей Йолара сможет собрать против нас, и второе — сколько этих Акка мы можем выставить против них?
Радор назвал цифру, приблизительно соответствующую восьми тысячам людей, — столько могла набрать Йолара, даже если ей пришлось бы оставить без защиты свой город. Со своей же стороны, как я понял, мы смогли бы насчитать, грубо говоря, свыше двухсот тысяч этих Акка.
— И они все превосходные бойцы, — воскликнул Ларри. — Вот черт, о чем же нам беспокоиться, имея такие неравные шансы? Все будет кончено, едва начавшись!
— Не так все просто, Ларри, ты забываешь, что у высокорожденных будет кез… и всякие другие штуки, и то, что ее солдаты уже раньше сражались с Акка, и поэтому они будут хорошо защищены от их копий и дубин… а кинжалы и дротики этих солдат легко протыкают чешую воинов Акка… У них есть еще много других..
— Э, дядюшка, не надо себя заводить раньше времени, — прервал его Ларри, — все это чепуха. Нас же больше, чем в два раза. А что касается меня лично…
Никто не предполагал внезапного наступления трагедии!
ГЛАВА 32. ВАША ЛЮБОВЬ, ВАШИ ЖИЗНИ, ВАШИ ДУШИ!
С того момента, как мы пришли в разбитый на террасе садик Лаклы, она не принимала участия в разговоре. Девушка молча сидела рядом с О'Кифом.
Случайно взглянув на нее, я заметил на ее лице тот же отпечаток глубокой отрешенности, который появлялся у нее всякий раз, когда она вступала в эту загадочную связь с Тремя Богами: она словно бы к чему-то прислушивалась. Но вот лицо ее приняло обычное выражение, она быстро встала, бесцеремонно оборвав излияния Ларри.
— Ларри, милый, — сказала служительница, — Молчащие Боги зовут нас к себе.
— Когда мы должны идти? — спросил я.
У О'Кифа с живым интересом заблестели глаза.
— Прямо сейчас, — ответила девушка- и, поколебавшись, добавила: Ларри, милый, обними меня покрепче на минутку, — запинаясь, проговорила Лакла, — ты знаешь, что-то холодное прикоснулось к моему сердцу., я боюсь. Со слабым дрожащим смешком девушка прижалась к ирландцу, а Ларри, как вы понимаете, не пришлось уговаривать дважды.
— Наверно это потому, что я так сильно люблю тебя, — сказала она ему, раньше я никогда ничего не боялась.
Не говоря ни слова, он наклонился и поцеловал ее. В полном молчании мы пошли по коридору. Ирландец шел впереди, все еще обнимая Лаклу за талию, золотая головка покоилась у него на плече.
Вскоре мы остановились перед каменной плитой винного цвета, за которой скрывался вход в святилище Молчащих Богов. Лакла немного помедлила, остановившись перед ней, потом, вызывающе откинув назад горделиво посаженную головку так, что вспыхивающие бронзовыми бликами локоны разлетелись во все стороны, она нажала на камень. Дверь отошла в сторону, и, как в прошлый раз, оттуда, омывая наши фигуры, хлынул мощный поток опалесцирующего свечения.
Ослепленный льющими от высоких изогнутых стен каскадами лучезарного света, я неверными шагами прошел вперед, дождался, пока глаза мои не обрели снова способность видеть, и посмотрел наверх — прямо в лица Трех Богов. Взгляды треугольных глаз сосредоточились сейчас на служительнице, и так же, как в первый раз, когда мы стояли пред ними, я отметил, с какой нежностью угольно-черные очи Богов смотрели на нее.
Девушка, улыбнувшись, глядела вверх Казалось, она прислушивается.
— Подойдите ближе, — скомандовала она, — вставайте сюда — к ногам Молчащих Богов.
Мы послушно двинулись вперед, остановившись у самого края возвышения. Сверкающая пелена тумана в этот раз была тоньше, и сквозь вуаль смутно просвечивали огромные, как колонны, шеи, с чудовищных плеч свободно ниспадала складками какая-то странная ткань бледно-голубого цвета, легкая и светящаяся, как холодный огонь. Огромные головы слегка наклонились в нашу сторону.
Лакла внезапно заговорила, и это вывело меня из состояния созерцательной задумчивости. Девушка явно отвечала на какие-то, слышимые лишь ей одной слова, причем отвечала вслух исключительно ради нас — в какой бы форме ни осуществлялось общение между ней и теми, кому она служила, оно не нуждалось в словах — это было совершенно ясно.
— Ему все рассказали, — говорила Лакла, — все сделано, как вы приказывали.
В самом ли деле легкая тень промелькнула в мерцающих красными точками глазах Богов, омрачив их на мгновение, или мне померещилось? Недоумевая, я перевел взгляд на лицо Лаклы и заметил на нем какое-то замешательство и настороженность, словно она почуяла что-то недоброе. Еще некоторое время лицо ее хранило это прислушивающееся выражение, потом Трое отвели от нее пристальные взоры и сосредоточились на О'Кифе.
— Это говорят вам Молчащие Боги… через Лаклу, свою служительницу, — в золотом голосе девушки зазвучали низкие, трубные ноты. — На пороге гибели стоит сейчас ваш верхний мир. Да, Гудвин, он стоит на пороге той самой гибели, что привиделась тебе однажды, и тень этого видения разглядели в твоем сознании Трое — так они сказали. Потому что нет и никогда не будет на земле силы, способной уничтожить Сияющего Бога.
Она снова прислушалась. T и недоброе предчувствие, написанное на ее лице, перешло в самый неприкрытый страх.
— Они говорят… Молчащие Боги говорят, — продолжала она срывающимся голосом, — что они не знают, хватит ли у них власти, чтобы уничтожить Сияющего Бога. Самые разные формы энергии, о которых мы не имеем ни малейшего представления, были использованы для создания Сияющего Бога и стали теперь его частью, и потом еще он сам вобрал в себя много других форм энергии, — она помолчала, прислушиваясь, и продолжала с легким изумлением в голосе. — И еще, они сказали, он собрал в себе энергию таких сил, которые вам известны и которые вы называете определенными именами: ненависть, например, или гордость, или вожделение, и существует еще множество других понятий, обладающих реальной силой, такой же реальной, как та сила, что скрыта в кезе, сказали Трое, и среди них — страх, который ослабляет силы всех остальных энергий. — Снова она помолчала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});