электродвигателями. Их мощность превысит сто тысяч киловатт.
Сейчас строительство завода уже заканчивается. Построенные объекты работают полным ходом. Успели выпустить значительное количество электродвигателей постоянного и переменного тока. Готова к эксплуатации первая паровая турбина мощностью в сто тысяч киловатт. Скоро будет выпущена и вторая турбина. Принялись за производство первого генератора. Мало-помалу предприятие возместит затраченные на него средства. Здесь построят и турбину для электростанции Гирибато, возводимой сейчас в стране.
Хотя от поселка советских специалистов до завода рукой подать, но нас все же везут на машине. Наши хозяева убеждают нас, что в такой жаре надо беречь силы. Тем более что нам еще придется порядком походить по цехам завода. Разминка там будет предостаточная.
Что говорить! Глазом не охватишь длинные высоченные корпуса, величественно выстроившиеся в ряд один за другим. Каждый цех протянулся в длину на двести-триста метров. Стены уходят далеко в вышину, завершаясь куполообразным потолком. По размерам помещения ясно чувствуется, что об отоплении тут заботиться не приходится. Здесь другая забота — борьба с жарой. В стенах и в потолке много вентиляционных отверстий.
Обходим разнообразнейшие станки. От таких, на которых вытачиваются крошечные детальки, до таких, что изготовляют многотонные железные формы. Остро чувствуем свою техническую непросвещенность. Нам кажется чудом, скажем, обточка детали. Расчет идет тут не на миллиметры, а на микроны. Классическое «острие иглы», которое является во всех поговорках синонимом едва различимого глазом, здесь никак не подходит. Потому что это самое «острие иглы» сравнительно с микроном — величина вполне солидная.
Впрочем, я не буду описывать подробно все, увиденное в этих цехах. Не имея специальных знаний в этой отрасли, не решаюсь браться за такое тонкое дело. К тому же могу отослать читателя к будущему очерку нашей спутницы Майи Ганиной, которая, поработав в военное время на заводе, имеет некоторое представление о производстве, узнает знакомые ей станки и имеет твердое намерение написать очерк о Хадварском заводе.
— Нет ли среди вас ленинградцев? — раздается вдруг чей-то настойчивый, дважды повторенный вопрос.
Это ищет своих «земляков» мистер Шарма, проходивший практику на Ленинградском металлическом заводе. Сейчас Шарма — начальник, кузнечного цеха в одном из блоков местного завода. Он приветствует нас на довольно хорошем русском языке и гостеприимно повторяет своим высоким, почти девичьим голосом:
— Добро пожаловать! Будьте как дома!
Он заметно горд тем, что употребляет в речи такие исконно русские обороты. И действительно, надо отметить большую лингвистическую одаренность индийцев. Алистер Шарма жил в Ленинграде всего один год, но уже может выразить по-русски любую мысль. Хорошо владел языком и наш волосатый спутник по купе, да и многие другие индийцы, пожившие в нашей стране.
Мистер Шарма небольшого роста, очень гибок и изящен в движениях. Его женственное лицо с маленьким носом и франтовски подстриженными усиками просто лучится приветливостью.
— Ах, Ленинград, Ленинград, — мечтательно вздыхает он, — кто не видал этого города, тот ничего не видел.
Мы осведомляемся насчет климата. Не страдал ли с непривычки мистер Шарма от ленинградских туманов и холодных дождей?
— Тепло рабочих сердец Ленинграда согревало нас в этом холодном климате. — И опять Шарма радостно смеется, довольный тем, как ловко удалось ему построить восточный комплимент на русском языке.
Мы засыпаем гостеприимного начальника цеха вопросами:
— Понимают ли ваши рабочие, какое значение имеет этот завод для индийского народа?
— Как вы поощряете рабочих, повышаете их заинтересованность в деле?
— Как соблюдается на заводе государственный интерес?
Мистер Шарма с готовностью отвечает на все. Рабочие завода не могут не понимать значения электрической энергии, а следовательно, и продукции своего завода. Хотя бы уже потому, что здешние рабочие — это вчерашние крестьяне, собственным горбом постигшие цену воды.
Хорошие рабочие перевыполняют норму, а следовательно, и зарабатывают больше других. Кроме того, оплачивается и экономия материала, и бережное отношение к инструментам, и дисциплинированность в работе.
А государственный интерес? Ну, теоретически тут, конечно, возможны противоречия между интересом государства, владеющего предприятием, и интересом рабочего. Но на этом заводе — молодом, перспективном — продукция реализуется полностью, и завод не уклоняется от дополнительной оплаты рабочих.
— Ого! — восклицает Почивалов. — Такая продукция, как ваша, могла бы, наверно, составить честь не только для страны, только что вступившей на путь индустриализации, но и для многих стран с высокоразвитой техникой.
Мистер Шарма польщен. Он расплывается в добродушной улыбке и подтверждает, что завод, возводимый в Индии Советским Союзом, мог бы стать гордостью любой страны мира. Да, и среди друзей есть особые друзья.
Мистер Шарма явно борется со своими чувствами. Видно, как ему хотелось бы подольше побеседовать с нами и как в то же время ему некогда, как беспокоит его оставленный цех. Он жмет каждому из нас руку и на прощанье вдруг произносит все с той же мечтательной интонацией, которую у него вызывает всякое упоминание о Ленинграде:
— Интересно, какая там сейчас погода…
С этим явлением мы тоже уже не раз встречались во время нашей индийской поездки. Всякий, кто побывал в Советском Союзе, становится патриотом того города, где он жил и учился, и испытывает некий вид ностальгии по отношению к далекой, экзотической для южанина стране.
Главный инженер Юшков, наблюдавший со стороны нашу беседу с мистером Шармой, бросает несколько одобрительных слов об энергии и уме этого обходительного человека и снова возвращается к тому, как сложна работа здесь и как трудно выбирать людей, на которых можно опереться.
В следующем зале мы подходим к группе людей, хлопочущих у турбогенератора. Чтобы представить себе статор, вообразите ведро без дна, опрокинутое набок. Размер такого ведра примерно с небольшую юрту. Внутри этого ведра свободно перемещаются люди, разбирающиеся в загадочных для меня медных проволоках и проводках. В таких статорах и рождается электрическая энергия мощностью в сто тысяч киловатт. А уж как она рождается, — это тема не для записок литератора, а для специального учебника, которых у нас предостаточно!
— Инспектор Кудрявцев! — рекомендует нам главный инженер русского светловолосого парня, окруженного пятью индийскими юношами.
Все вместе они обеспечивают статор необходимым снаряжением, и в процессе работы Кудрявцев обучает своих индийских товарищей. Через некоторое время эти пятеро станут обучать своему делу неопытную рабочую молодежь.
Вся сцена как бы специально создана для фотокорреспондентов. Вплоть до того, что края круглого отверстия, которым заканчивается статор с другого конца, создают хорошие контуры для общей картины. Леонид По-чивалов тут же берется за дело. Но не так-то просто добиться, чтобы рабочие выглядели естественно. Стоит людям узнать, что их фотографируют, как помимо воли каждый начинает «делать умное лицо» и принимать неестественные позы. Леонид долго бьется