Читать интересную книгу Почетный караул - Джеймс Коззенс

Требовалось время, чтобы разделаться с этим психологическим настроем и вновь примириться со своим низким военным статусом — капитанская форма делала его субъектом, чья единственная работа, единственная причина существования сводилась к тому, чтобы ждать приказов, а затем выполнять их. Капитанские знаки различия определяли его всего лишь как офицера младшего командного состава, которому небрежно кивают или делают втык. От него требовалось в ответ на вопросы снабжать информацией старших по званию. Но его мнения не спрашивали, и ему было не положено высказывать это мнение им. Никаких объяснений ему тоже не полагалось. С него достаточно было узнать, чего желает генерал Бил. Вчера генерал желал одного, сегодня — другого. Нужно ли что-нибудь добавлять?

Нет, ничего добавлять было не нужно, но в Натаниеле Хиксе заговорил мятежный дух. Он не хотел сдаваться так просто. То, чего генерал желал, исполнялось. То, чего генерал пожелал сегодня, его не устраивало. А вот завтра? Неужели ничего нельзя сделать? Натаниел Хикс, черт подери, посмотрит, нельзя или можно! Поговорит с полковником Култардом. И, вероятно, что еще лучше, поговорит с полковником Россом. От этого проекта, который сулит так много армейской авиации вообще и генералу Билу в частности, не следует отказываться столь небрежно. Надо будет поупражнять ум и применить всю свою находчивость.

К несчастью, упражнение было не из достойных, а применение подловатым. Тут требуется находчивая лесть и умное передергивание. Чтобы вполне осознать недостоверность своей цели, ему достаточно было вспомнить, как при первом знакомстве с проектом его редакторский инстинкт возмутился — в пределах, установленных соображениями безопасности, интересного материала не набрать. Приличной статьи не получится.

С другой стороны, если писать будет первоклассный журналист, что-нибудь может до кого-нибудь и дойти. Только где он найдет первоклассного журналиста и как убедит его взяться за это? Первоклассный журналист не хуже его поймет, что настоящего материала нет… Однако Эдселл, бесспорно, профессионал. Пусть это и не по его части, но навряд ли он настолько уж некомпетентен. И Эдселлу так сильно хочется заняться этим, что он поработает по-настоящему. Маккейб, разумеется, первоклассен, вне всяких сомнений. Но это означает дорогостоящие репродукции, и если статья выйдет не такой уж ударной, то художественное оформление вместо того, чтобы соблазнить принять ее, наоборот, окажется причиной, почему ее отвергнут — слишком дорого оно обойдется. Конечно, если сделать статью о самом генерале — история победы воздушных сил в Африке, данная изнутри? Молодой генерал, который показал врагу? Маккейб мог бы написать его портрет. Намекнуть на это полковнику Култарду, который, уж конечно, позаботится сообщить миссис Бил? Знай миссис Бил, кто такой Маккейб (необходимо растолковать полковнику Култарду, какая Маккейб знаменитость, он-то, конечно, понятия о нем как о художнике не имеет!), то она заставила бы генерала согласиться — или не была бы женщиной.

Натаниел Хикс не мог и не собирался гарантировать, что портрет генерала напечатает в цвете тот или иной популярный журнал страны, но ради этого он приложил чертовские усилия, и уж они гарантируются. Лучше всего было бы недели на две слетать на Север в командировку и посмотреть, чего он сумеет добиться, пустив в ход свои связи в издательских кругах, используя друзей и знакомых. Возможно, командировок понадобится несколько, а значит, он несколько раз побывает дома.

Стыд перед унизительной необходимостью говорить то, во что он не вполне верил, и делать то, что он не вполне одобрял, был довольно жгучим, но не настолько, чтобы помешать ему увлеченно перебирать в уме наилучшие средства для достижения столь желанных целей. И ведь это же вовсе не сплошное надувательство, он же вовсе не считает проект совершенно бесполезным или абсолютно неосуществимым. Шансы есть, и, уж конечно, если его можно осуществить, для этого лучше всех подходит именно он. У него есть необходимые связи, и он знает, как взяться за дело. К тому же проект придумал не он. Вашингтон, сказал полковник Росс, а также генерал Бил считают такие начинания важными и нужными. В этом есть смысл. Широкую публику следует ошеломить размахом деятельности военно-воздушных сил, иначе как широкая публика осознает все нужды военно-воздушных сил? И в конце-то концов, какой более полезный вклад может он внести в дело победы, если не этот?

Слабеющий стыд Натаниела Хикса, слушая эти доводы, все-таки заявил о себе язвительным смешком по адресу такого сублимированного своекорыстия и решающей роли, которую во всех его мыслях занимало простейшее соображение «а что с этого получу я?» Ну а какие еще соображения управляют человеком? Даже такой человек, как капитан Эндрюс, беззаветно кинувшийся спасать свою родину, признался, что предвкушал, как военная форма поднимет его моральный дух. Это же война! Натаниел Хикс словно услышал мириадоголосый, одобряющий и подбодряющий ропот, который вздымался над сотней соседних военных баз, советуя ему поступить так, как он задумал, услышал наиправеднейший злободневный лозунг: «А, пошел ты, Джек! Мое при мне!»

Вверху, среди обнаженных балок, откашлялся громкоговоритель и сказал гулко:

— Капитан Дональд Эндрюс, капитан Дональд Эндрюс, будьте так добры, пройдите к дежурному врачу.

Капитан Эндрюс вскочил, пересек открытое пространство и между двумя барьерами направился к двери в начале центрального коридора. Оставшись один, Натаниел Хикс поглядел по сторонам, думая, что, найдись здесь телефон, было бы неплохо позвонить в отдел и узнать, как дела у Уайли и Маккейба. Дежурная под табличкой «Справки» сказала, что, пожалуй, он может воспользоваться телефоном на соседнем столе, и открыла дверцу в барьере.

С улицы вошло несколько рядовых — один на костылях с ногой в бинтах, другой с повязкой на левом глазу — и расселись по скамьям, на которые им кивнула дежурная.

Ему ответил капитан Дачмин.

— Замечательно, ну просто замечательно идет у них дело. По их словам, — сказал он, — кругом сплошная живопись. Ты им не нужен, и трубку брать они не желают. Как там миссис Э.?

— Дон сейчас, видимо, говорит с врачом. Его вызвали туда. Сестра сказала, что у нее все более или менее нормально.

— Почему ты не спросишь, нормально ли все у меня? А я выключен. Самолет Мэнни, то есть, точнее выражаясь, пока более или менее мой самолет, нынче утром в воздух не поднимется. И я прикован к земле. Как и Петти, как и голуби. Мисс Канди то и дело упархивает в туалет, предоставляя мне отвечать на звонки. Капитан и сержант тушат о меня свои сигареты. A-а, да, Три У разыскивает твоего приятеля или закадычного дружка Эдселла. Мне пришлось сказать, что он на минутку вышел. Ты случаем не знаешь, где он? Майор П. подозрительно обнюхивает вокруг да около. По-моему, катапульта приготовлена к действию.

— Где он, я не знаю, и пусть засунут его в нее, когда захотят, так им и передай.

— Чудненько. Погоди-ка! Если ты и дальше думаешь торчать в госпитале, дай мне номер, по которому тебя можно отыскать. Меня бросили здесь исполняющим обязанности начальника секции донесений, и я желаю знать дислокацию моих сил. Сверим часы, а?

— Пока я буду здесь, — сказал Натаниел Хикс и продиктовал ему номер. — Но, наверное, я скоро вернусь и сменю тебя.

Положив трубку, Натаниел Хикс поблагодарил дежурную и вышел за барьер. Он как раз вернулся к своей скамье и сел, когда вновь открылись створки входной двери.

В нее вошел лейтенант Эдселл, встал вполоборота к Натаниелу Хиксу и придержал створку, пропуская кого-то вперед. Этот кто-то оказался грузным дюжим человеком с непокрытой головой, с засаленной светло-серой фетровой шляпой в одной руке и перевязанным веревкой хлипким чемоданчиком из плетеной соломы в другой. На нем были темные мятые брюки и темный мятый пиджак, распахнутый на груди, обтянутой зеленой рубашкой с узором из темно-зеленых цветущих веточек. Под воротник был заправлен большой мятый носовой платок, завязанный у горла. Большие ступни были обуты в новые спортивные туфли из черно-белой кожи.

Натаниел Хикс уставился на него и тут же судорожно сглотнул, подавившись рвущимся наружу хохотом. Это уж чересчур, это сверх сил смешно, забавный анекдот, вдруг перешедший в фантасмагорию.

Человек с чемоданчиком повернул к нему широкое тревожное лицо. Спутником лейтенанта Эдселла был еще один негр.

Лейтенант Эдселл отпустил дверную створку, провел тыльной стороной ладони по вспотевшему лбу и вызывающе посмотрел вокруг. Увидев Натаниела Хикса, он сказал:

— Какого черта ты тут делаешь, Нат? — Не ожидая ответа, он подвел к нему своего спутника. — Мистер Уиллис, капитан Хикс, — сказал он. — Это отец лейтенанта Уиллиса. — С торжествующим блеском в глазах он всматривался в лицо Натаниела Хикса, желая убедиться, что тот изумлен и все понял. И видимо, убедился, предположил Натаниел Хикс, ибо, снова утерев пот, лейтенант Эдселл сказал удовлетворенно: — Поставьте чемодан, мистер Уиллис, и сядьте рядом с капитаном Хиксом. Капитан Хикс из моего отдела. А я узнаю, где Стэнли. — Натаниелу Хиксу он сказал, словно сообразив что-то: — Прихворнул, Нат, или как?