Читать интересную книгу Острая стратегическая недостаточность - Анатолий Вассерман

Вообще запад живёт по правилу Окуджавы с незапамятных времён. Наша проблема в том, что мы, будучи одними из лучших, всегда сравниваем себя только с лучшими. Так, в советские годы мы стремились догнать и перегнать Америку. И были очень разочарованы тем, что нам это всё никак не удаётся. Но не удавалось по очень простой причине. Америка-то на бегу опирается на весь рыночный мир. А основная масса стран этого мира живёт, мягко говоря, вовсе не на американском уровне. Более того, даже в худшие годы советской жизни, даже в период разрухи после Гражданской войны, даже в период восстановления после Великой Отечественной, уровень жизни нашей страны был намного выше тогдашнего среднемирового. Просто мы совершенно не задумывались о среднемировом уровне, а думали только о лучших. Вот и сейчас, если мы окончательно откажемся от своих достижений, то на западный уровень жизни можем не рассчитывать, а в лучшем случае на среднемировой – неизмеримо ниже нашего нынешнего, тем не менее, небольшая прослойка, наросшая на телеканалах как плесень[126], надеется, что хотя бы она сможет жить по стандарту, демонстрируемому некоторыми (тоже немногочисленными) зарубежными коллегами. Публицист и организатор науки Андрей Ильич Фурсов пустил в оборот вместо термина «средства массовой информации» – сокращённо СМИ – термин «средства массовой рекламы, агитации и дезинформации» – сокращённо СМРАД. К сожалению, то, с чем мы имеем дело и у себя, и за рубежом, относится в основном ко второй категории.

Полагаем, чтобы не только победить на выборах и преодолеть попытки очередного цветного бунта, но и в полной мере использовать возможности президентского положения, Путину надлежит самым коренным образом перетрясти все телевизионные каналы. И не только в формате «хватит кормить народ собчатиной». Хотя и это важно: сегодняшняя молодёжь – завтрашние хозяева страны, и их надо учить грамотно распоряжаться своим хозяйством. Но несравненно важнее создать у всего народа – а не только у молодёжи – внятное, цельное и перспективное представление о мире в целом и нашем обществе в частности. А сделать это можно, увы, только теми же средствами (от школы до телевидения), коими это представление разрушается начиная по меньшей мере с 1985-го. Перефразируя гоголевского Тараса Бульбу, можем сказать: что нас убило – то нас и возродит.

Конечно, речь не может идти о каких-то шагах в духе ГКЧП – они, как показывает не только наш опыт, приведут к обратному эффекту. Но давно пора создать при президенте концептуальный совет национальной безопасности. Нынешний совет безопасности, куда входят по должности – главы палат парламента, силовые министры и прочие исполнители и совещатели – может стать рабочим органом при новой структуре. Сама же она должна состоять из лучших наших умов в естественнонаучных и инженерных дисциплинах. Скажем, академик Алфёров или директор всероссийского института авиационных материалов Каблов десятилетиями труда доказали свою интеллектуальную состоятельность и свободу от шкурнических устремлений. Вот по этим критериям и надо формировать весь состав нового совета. Тогда он сможет стать мощнейшим органом перспективного планирования и управления.

Наша научно-техническая элита не разложилась до такой степени, как художественная, прежде всего потому, что её деятельность допускает независимую объективную проверку. Тут мало угождать начальству и потакать коллегам. Преодоление природных препятствий, жёсткая конкуренция с техническими характеристиками других разработок вынуждают глядеть в глаза реальности. Это приучает столь же объективно оценивать и любые предложения со стороны.

Кроме того, наша страна может выйти из нынешнего – мало кому приемлемого – состояния только ускоренным научно-техническим рывком. Поиск соответствующих путей невозможен без совместных рассуждений специалистов, знающих все возможные варианты такой деятельности. Новый орган должен не только советовать, но и формировать стратегические программы, и вести бюджетный контроль их исполнения. Только тогда президенту удастся осуществить стратегические цели, уже заявленные в серии статей перед выборами.

Вдобавок именно такой совет позволит всерьёз заняться реинтеграцией постсоветского пространства (в первую очередь на украинском направлении). Ведь инженеры и учёные быстрее политиков поймут необходимость выживания в одной лодке. Например, в разгар власти рыжих на Украине Россия стала ускоренно осваивать в Санкт-Петербурге на авиамоторном заводе весь спектр продукции Запорожского моторного завода, дабы в случае дальнейшего ухудшения отношений не оказаться лишённой двигателей для вертолётов и сравнительно малых самолётов. При всём колоссальном опыте питерского завода всё равно оказалось: в разумный срок освоить всю эту номенклатуру с должным качеством невозможно. Поэтому сразу же после второго избрания Януковича – именно второго, поскольку в первый раз он вполне законно избран в 2004-м и свергнут фактически государственным переворотом – эти работы в Питере свёрнуты и возобновлено сотрудничество с Запорожским заводом. Это – лишь один из бесчисленного множества примеров того, сколь сложно восполнить любую связь между нашими республиками.

Вообще при формировании Союза взаимодополняемость доминировала над взаимозаменяемостью. И не для того, чтобы связать все концы великой страны технологическими цепочками. Но потому, что разделение труда повышает его производительность, а чем больше страна и разнообразней её население, тем глубже может быть разделение. Например, во время Великой Отечественной войны фрязинский завод «Радиолампа» перебазировали в Ташкент, дабы использовать на тонкой сборочной работе молодых девушек, чьи пальцы и терпение натренированы опытом сбора хлопка. Понятно, реинтеграция страны позволит вновь использовать наше естественное преимущество многообразия.

Впрочем, президенту надлежит не только максимально использовать опыт и разум учёных, но и постоянно учиться самому.

Кстати, из советских вождей дольше всего учился даже не Ульянов (ему помешала ранняя смерть), а Джугашвили. Достаточно посмотреть на его гигантскую библиотеку. Правда, при Хрущёве значительная её часть разошлась по разным хранилищам, и теперь эти книги практически невозможно отыскать. Но то, что сохранилось, носит следы – в виде характерных пометок – не просто чтения, а серьёзнейшей аналитической работы над каждой книгой. Кроме того, есть множество свидетельств увлечённых – зачастую многочасовых, а то и многодневных – бесед Джугашвили со специалистами в самых разных сферах, откуда он черпал немало сведений для дальнейшего самостоятельного размышления над ключевыми спорными вопросами. Джугашвили не родился стратегом. Он учился. Всю жизнь.

Мы призываем Владимира Владимировича Путина тоже учиться всю жизнь. Ибо полагаем: ныне ему недостаёт именно стратегического взгляда. Хотя задатки стратегичности мышления налицо. Но окружает он себя только тактическими специалистами. Между тем лидера должны окружать люди, способные тянуть его вверх. Если же они ниже него – потянут вниз.

С нашей точки зрения одна из стратегических ошибок Владимира Владимировича Путина – выбор Дмитрия Анатольевича Медведева в преемники. Не берёмся гадать о причинах этого решения. Скажем, расхожее представление, что от других возможных кандидатов просто не ожидалось столь же надёжной готовности впоследствии уступить место, вряд ли соответствует государственному уровню: такую уступчивость можно обеспечить многими средствами. Но даже самый уважительный мотив можно сравнить только с тем, как если бы Ной по завершении строительства ковчега написал на борту «Титаник».

Дело в том, что президент Медведев – скорее всего в силу сходства политических убеждений безотносительно к деловым способностям – сформировал команду в основном из людей, алчущих власти сверх всякого собственного умения сделать во власти хоть что-то. Такие люди, естественно, заботятся о пресечении потенциальной конкуренции, поскольку в ней заведомо проиграют. В частности, многие шаги членов команды Медведева открыто направлены на максимальную делегитимизацию будущего президента – ни более ни менее.

Вспомним хотя бы фразу Медведева «Каддафи утратил свою легитимность». Хотя Каддафи до последнего дня жизни несомненно оставался легитимен в строгом смысле слова – пользовался поддержкой и уважением очевидного большинства собственного народа – и ничего не сделал для утраты легитимности. Недаром только внешней агрессией удалось вырвать его из системы власти в стране, именно его усилиями приведенной к высочайшим социальным и материальным стандартам – от образования и здравоохранения до жилья и водоснабжения. При всех личных странностях Каддафи, при всей противоречивости его политической программы и спорности его «Зелёной книги» он несомненно сделал на благо своей страны очень многое.