Читать интересную книгу Опасное наследство - Элисон Уэйр

Уильям избегал ее взгляда.

— Я не презираю тебя, потому что ты — это ты. Но, признаться, у меня были свои сомнения, и важнейшее из них — твое рождение вне брака, хотя твой отец своей щедростью и вознаградил меня за это. — Его слова больно хлестали ее. Кейт почувствовала, как зарделись ее щеки. Ах, каким он был жестоким! Каким жестоким! — Тот, кто слышал, как я осадил тебя вчера, не сможет сомневаться в моей преданности королю Генриху, — спокойно продолжал граф. — Мы должны дистанцироваться от твоего отца: пусть люди думают, будто мы оставили его из-за его коварства.

— Слушая вас, я чувствую себя как Иуда, — горько сказала Кейт. — Надеюсь, вы на самом деле не считаете, что король Ричард убил своих малолетних племянников?

— А как в это можно не верить? Никто не видел их живыми вот уже два года.

— Этому может быть множество объяснений!

— Вот и верь себе на здоровье, во что тебе нравится. Но только держи рот на замке, когда люди говорят об этом. Ты меня поняла? Потому что, помяни мое слово, нам наверняка вскоре объявят, что Ричард действительно их убил.

Они смотрели друг на друга. Все слова кончились. Уильям не извинился, а если бы и извинился, то еще неизвестно, простила бы его Кейт или нет.

— Весьма прискорбно, милорд, что вы жалеете о браке со мной, — проговорила она.

— Теперь я бы не женился на тебе, — откровенно ответил Уильям. — Но уж поскольку мы муж и жена, то придется мириться с неизбежным.

— Вчера ночью я обдумывала возможность уйти в монастырь, — сказала она.

Граф совершенно не удивился, видимо, и ему тоже эта идея приходила в голову. Муж, чья жена ушла в монахини, освобождается от брачного обета.

— Может быть, это было бы лучшим решением, — кивнул Уильям, и лицо его слегка просветлело.

— Пожалуй, — резко сказала она. — Но сегодня утром у меня возникли причины посмотреть на дело иначе. Я этого не понимала раньше, но мне помогла Мэтти. Есть верные знаки того, что я беременна.

На лице Уильяма отразились самые противоречивые эмоции. Кейт знала, как отчаянно хочет он иметь сына, но в то же время сын этот неизбежно будет внуком поверженного короля.

— Беременна? — проговорил он. — Тогда, может быть, Господу угоден наш брак. Это, верно, знак того, что я не должен отказываться от тебя.

— Вы думали об этом?

— Да. Но твоя беременность меняет положение. — Уильям вздохнул. — Мы должны постараться жить вместе ради нашего сына.

— Я молю Бога, чтобы это был сын.

— Мне нужен наследник. Я не хочу, чтобы мой род пресекся на Элизабет. Или чтобы мои земли и титулы перешли к ее будущему мужу. Но мать моего сына не должна носить траур по свергнутому тирану, а люди именно так теперь называют Ричарда. Я сочувствую твоей утрате. Я знаю, что такое потерять отца, тем более если он умер насильственной смертью. Но держи свою скорбь внутри, а внешне ты должна демонстрировать, что устремлена в будущее. Я не позволю тебе привлекать внимание к тому, кто твой отец.

Интерлюдия

Август 1561 года; Ипсуич, Саффолк

Королева Елизавета выхаживает туда-сюда по залу Совета — вулкан, который вот-вот начнет извергаться. Советники замерли в тревожном ожидании: всем известно, какой бывает ее величество, когда она не в духе. Присутствующие поглядывают друг на друга, думая, что значительно безопаснее сражаться с французами, нежели попасться на глаза королеве, когда та в ярости.

Елизавете двадцать восемь лет — высокая, стройная женщина с худым лицом и несколько смуглой кожей, которую она тщательно отбеливает. Длинные вьющиеся волосы убраны под изящный бархатный чепец малинового цвета, украшенный черными перьями. Все в ней элегантно — от такого же цвета платья с коническим корсетом, который выгодно подчеркивает ее осиную талию, до сережек, браслетов и брошки с жемчужинами и драгоценными камнями. Королеву никак нельзя назвать красивой, но она очень привлекательна. Кроме того, в Елизавете есть изюминка и огромное личное обаяние. Мужчины буквально теряют от нее голову, и это тешит ее самолюбие: королева необыкновенно тщеславна.

Но сегодня ее величество не в настроении флиртовать или охорашиваться. Она здесь для того, чтобы решить, как поступить с женщиной, которая осмелилась угрожать ее безопасности на троне.

— А я вам говорю: это заговор! — возмущенно восклицает ее величество. — Почему вы мне не верите?

— Потому что этому нет никаких доказательств, мадам, — спокойно отвечает сэр Уильям Сесил.

— О, Мудрец,[69] я не могу поверить, что вы настолько наивны! — бросает она ему на ходу — ему, самому близкому к ней человеку, мудрейшему и наиболее преданному советчику.

Сесил стоически воспринимает этот выговор; ему случалось попадать и под куда более горячую королевскую руку.

Елизавета хмурится.

— Но если верить тому, что я слышала, то наверняка было немало людей, осведомленных об этом браке, — не отступает она. — Милорды, я не могу назвать это иным словом как заговор!

— Пока наше расследование не позволило выявить абсолютно никого, кому было бы известно об этом, — говорит ей Сесил. Все остальные просто счастливы, что он взял на себя роль ответчика.

— А как же священник? — рявкает королева.

— Исчез без следа, мадам.

— А госпожа Сентлоу?

— В Тауэре. Позвольте вам напомнить, что леди Катерина также просила помощи и у лорда Роберта. — Он кивает в сторону своего злейшего конкурента.

Елизавета недовольно смотрит на Сесила:

— Да, но лорд Роберт тут же пришел ко мне. — Тот самодовольно ухмыляется, глядя на Сесила. — Тогда как госпожа Сентлоу и не подумала рассказать мне о своем разговоре с леди Катериной, — продолжает королева. — Я хочу, чтобы ее подробнейшим образом допросили. А что граф Хартфорд?

— Его срочно вызвали в Англию.

— Я хочу, чтобы Тайный совет строго допросил его и леди Катерину, — требует Елизавета. — Пока у нас есть только ее глупое заявление, якобы она вышла замуж по любви. Заметьте — по любви! А ведь эта женщина претендует на мой трон! Раны Христовы, она ответила черной неблагодарностью на доброту. И при этом вела себя дерзко. Господин секретарь, сэр Эдвард Уорнер уже провел дознание — выяснил, сколько человек было осведомлено об этом браке?

— Пока еще нет, но он это обязательно сделает, — отвечает Сесил.

— Пусть он сделает это немедленно, до официального допроса, — приказывает королева. Она все еще кипит от гнева. — Своей непокорностью и безрассудностью леди Катерине удалось подорвать мою тщательно выстраиваемую политику, — шипит она. — Господь знает, милорды, что я всех своих ухажеров королевских кровей специально натравливаю друг на друга, чтобы они оставались дружественными по отношению к нашей стране. И делаю я это, нимало не думая о собственных симпатиях и предпочтениях. Когда-нибудь я, возможно, и выйду замуж, но я сделаю это исключительно во благо моего королевства, а не для удовлетворения похоти. Леди Катерина же заключила брак, не задумываясь о последствиях, а это, джентльмены, является доказательством того, что она никак не может быть названа моей наследницей. Я хочу, чтобы эта дама была исключена из числа возможных наследников, а сделать это можно, только предав ее суду, потому что поступок леди Катерины — самая настоящая измена!

Господин секретарь откашливается.

— Увы, мадам, в этом вы ошибаетесь. При вашем отце и брате любой человек, заключивший брак с принцессой крови, действительно был бы осужден как изменник. Но король Эдуард аннулировал этот закон. А потому с юридической точки зрения ни лорд Хартфорд, ни леди Катерина не совершили преступления, а потому не могут быть преданы суду и приговорены к смерти.

— Она нарушила мой личный запрет не выходить замуж без моего согласия, — вспыхивает королева. — Разве это не измена?

— Это вопрос спорный, мадам; ее деяние недостаточно для слишком строгого наказания.

— Тогда что должно быть сделано? Отвечайте!

— Может быть, вашему величеству имеет смысл потребовать, чтобы леди Катерина отказалась от претензий на трон? — предлагает граф Суссекс.

— Но можно ли доверять ее слову? — сомневается Роберт Дадли.

— Даже если сама леди Катерина и откажется от претензий, наверняка найдутся люди, которые будут действовать в ее интересах, — говорит Сесил. — У нее есть немало сторонников как в Англии, так и за рубежом. Нет, мы не должны идти этим путем. Нужно придумать что-нибудь другое.

— Что? — резко спрашивает королева.

— Ну например, можно объявить этот брак недействительным. У них ведь была всего одна-единственная свидетельница, которая уже умерла. Да, кстати, никак не удается найти священника, который проводил церемонию, хотя поиски его ведутся очень активно. Это наводит меня на мысль, что никакого тайного венчания не было, а все заявления леди Катерины, что таковое состоялось, — всего лишь попытка прикрыть собственное бесчестье. Она прекрасно знает, что такое бесстыдное поведение неприемлемо для людей, по крови столь близких к трону. — Сесил чувствует, как не нравится Елизавете напоминание о том, что согласно Акту о престолонаследии леди Катерина фактически является ее преемницей. Он знает, что королева не испытывает любви к своей двоюродной родне по линии Греев. Еще он догадывается, что Елизавета завидует Катерине, которая имеет с ней фамильное сходство, но гораздо привлекательнее внешне, да к тому же еще и на семь лет моложе.