Доктор Райнхарт, я бы хотела открыть нашу дискуссию, задав вам главный вопрос нашей сегодняшней программы, а затем я попрошу других наших гостей дать свои комментарии: «Является ли ваша Религия Жребия бегством от действительности?»
— Безусловно, — говорит доктор Райнхарт, удовлетворенно жуя трубку, затем молчит. Миссис В. смотрит на него сначала выжидательно, потом нервно.
— Как именно она служит бегством от действительности?
— Тремя способами. — Р. снова молча жует трубку, безмятежный и довольный собой.
— Какими тремя способами?
Р. опускает голову, и камера тоже опускается, чтобы показать нам, как он трет что-то между ладоней, а затем бросает на столик кубик; шестерка. Когда камера снова показывает его лицо, зритель видит Р., глядящего с экрана прямо на него. Благожелательный, сияющий, он держит свою не раскуренную трубку твердо, глядя на зрителя. Проходит пять, десять секунд. Пятнадцать.
— Доктор Райнхарт? — слышен женский голос за кадром. Камера перемещается на серьезную миссис В. Потом назад на Р. Потом на миссис В., она хмурится, потом на Р., он выдыхает изо рта воздух без дыма. Потом камера неуверенно перемещается на отца Вулфа, он выглядит так, будто сосредоточен на том, что сейчас собирается сказать.
— Раввин Фишман. Может быть, вы хотели бы начать? — слышен женский голос за кадром.
Раввин Фишман, маленького роста, темноволосый, лет сорока, обращается сначала к миссис В., а затем к Р.
— Спасибо, миссис Випплтон. Я нахожу всё сказанное сегодня доктором Райнхартом чрезвычайно интересным, но он, похоже, упускает главное: религия Жребия — это отказ от статуса человека, это поклонение случаю, а значит, поклонение тому, что всегда было противником человека. Кроме всего прочего, человек — это великий организатор, великий объединитель, а жизнь по воле Жребия, насколько я понимаю, является разрушителем объединения и единства. Это бегство от человеческой жизни, но не в жизнь случайной природы, как утверждают некоторые критики доктора Райнхарта. Нет. Природа также является организатором и объединителем. Однако религия Жребия в известном смысле представляет собой поклонение распаду, разложению и смерти. Это антижизнь. Я считаю ее еще одним признаком болезни нашего времени. [Камера плавно возвращается к миссис В.]
— Это очень интересно, раввин Фишман. Вы, безусловно, дали нам много пищи для размышлений. Доктор Райнхарт, вы хотели бы прокомментировать?
— Конечно.
Р. опять безмятежно смотрит на телезрителей, пожевывая трубку. Пять секунд, десять, двенадцать.
— Отец Вулф, — слышится звонкий голос миссис В.
— Моя очередь?
[Камера останавливается на круглом, краснолицем, светловолосом отце Вулфе, он сначала неуверенно смотрит в сторону миссис В., затем впивается взглядом в камеру, как обвинитель в суде.]
— Благодарю вас. Религия Жребия, как бы доктор Райнхарт ни пытался сегодня увильнуть от прямого ответа, есть поклонение Антихристу. Существует нравственный закон… э-э-э… нравственный порядок Вселенной, созданный Богом, и подчинение свободной воли человека решениям Жребия — это самое вопиющее и абсолютное преступление против… э-э-э… Бога, которое я могу вообразить. Это значит уступить греху, не подняв кулак. Это поступок… э-э-э… труса.
Бегство — слишком мягкое слово. Религия Жребия есть преступление против… э-э-э… Бога и против достоинства и величия человека, созданного по… э-э-э… образу Божьему. Свободная воля отличает человека от хм-м других созданий Божьих. Отказ от этого дара вполне может оказаться тем грехом против Духа Святого, которому не будет прощения. Быть может, доктор Райнхарт хорошо образован, быть может, он и врач, но его так называемая… э-э-э… религия Жребия — это самая, хм, отвратительная, хм-м, предосудительная и сатанинская вещь из мне известных… э-э…
— Могу я прокомментировать? — говорит за кадром Р., и на экране появляется его изображение. Он молчит, выглядит непринужденно и смотрит на зрителей с таким видом, что становится очевидным, он не собирается говорить больше ни слова. Каждый раз, когда на экране появляется его лицо, кажется, будто переключили канал.
Проходит пять, семь, восемь, десять секунд.
— Доктор Дарт, — говорит приглушенный женский голос. Появляется доктор Дарт: молодой, энергичный, красивый, курящий сигарету, нервный, пылкий, блестящий.
— Я нахожу сегодняшнее представление доктора Райнхарта весьма занятным. Оно полностью согласуется с клинической картиной, которая сформировалась у меня при чтении его работ и в дискуссиях с людьми, которые его знают. Мы не сможем понять религию Жребия и то, каким особым образом она служит бегством от действительности, пока не поймем патологию ее создателя и его последователей. В сущности, как признал сам доктор Райнхарт, он шизоид. [На экране появляется лицо доктора Райнхарта, который доброжелательно смотрит на зрителя. Камера остается на нем всё время, пока длится анализ доктора Дарта.] Отчуждение[161] и аномия[162] доктора Райнхарта, по-видимому, достигли такой степени, что он потерял целостную идентичность и стал множественной личностью. В литературе приводится анализ огромного числа частных случаев этого шизоидного типа, и он отличается от типичного случая только большим количеством личностей, которых он, очевидно, способен вместить. Компульсивная природа такой игры ролей замаскирована использованием жребия и построенной вокруг него бессвязной религии Жребия. Патологический паттерн отчуждения и аномии распространен в нашем обществе, и тот факт, что под влиянием религии Жребия находится значительное число людей, свидетельствует о стремлении вербальной структуры маскировать и поддерживать имеющий место психологический распад. [На экране снова появляется изображение доктора Дарта.]
Религия Жребия является не столько бегством от действительности, сколько, как все религии, утешением, одобрением и, можно сказать, возвышением психологических слабостей индивидуума, который принимает эту религию. Пассивность перед косным Богом католицизма или иудаизма — это одна форма бегства, пассивность перед гибким и непредсказуемым Богом Случая — другая. Обе могут рассматриваться только в понятиях индивидуальной и групповой патологии.
Доктор Дарт снова поворачивается к миссис Виплтон. На экране появляется она, серьезная и искренняя.
— Что это за вздор о косном Боге иудаизма? — произносит за кадром раввин Фишман.
— Я просто излагаю общепринятую психологическую теорию, — отвечает Дарт.
— Если что-то и патологично, — мрачно говорит раввин Фишман с экрана, — так это бесплодная псевдообъективность невротичных психологов, претендующих на понимание человека духовного.
— Джентльмены, — вмешивается миссис Виплтон со своей самой лучшей улыбкой.
— Католичество — это возвышение не слабостей человека [раздается голос отца Вулфа, затем появляется его лицо], но его духовного величия. Именно ничтожные умы психологов…
— Джентльмены…
— Ваша мнительность меня заинтересовала, — говорит доктор Дарт.
— Наша сегодняшняя тема, — вмешивается лучезарная миссис Виплтон, — религия Жребия, и мне, например, очень хочется услышать, что имеет сказать доктор Райнхарт в связи с обвинением, что его религия является шизофренической и патологической.
[На экране появляется доктор Райнхарт, сияющий, дружелюбный, непринужден-ный. Пять секунд. Шесть.]
— Я не понимаю вашего молчания, доктор Райнхарт, — говорит за кадром миссис Виплтон.
Ни проблеска изменения в поведении Р.
— Миссис Виплтон, это типичный симптом, — слышится голос доктора Дарта, — шизофреника в состоянии кататонии. Доктор Райнхарт, очевидно, способен входить в такие состояния и выходить из них по своему желанию, совершенно необычная способность. Через несколько минут он может начать говорить так много, что вы не заставите его закрыть рот.
Доктор Райнхарт вынимает трубку изо рта и выдыхает полную грудь чистого воздуха.
— Но если я правильно вас поняла, доктор Дарт, — говорит миссис В., — вы говорите, что у доктора Райнхарта форма психического расстройства, которая обычно требует госпитализации.
— Нет, не совсем, — говорит пылкий доктор Дарт. — Видите ли, доктор Райнхарт есть своего рода неудачник от шизофрении, если позволите мне такой неологизм. Его религия разрешила ему делать то, на что не способно большинство шизофреников: она оправдывает и соединяет его расщепленную личность. Без своей религии Жребия он был бы лишь безнадежно говорливый маньяк. С ней он может функционировать, — конечно, функционировать как цельный, шизофреничный неудачник, но всё же функционировать.