В трюме последний огромный водоворот из цветной ткани, полосатых туфель, пустых трубок и китайских фонариков, сталкиваясь и переплетаясь, вылетел через открытую крышу.
Когда корабль, крутясь, снова выпрямился, Табита и Саския едва смогли разглядеть на экране призрачную фигуру. Она крепко держалась в проходе.
— Ах, ты, мерзавец! — закричала Табита.
Он пополз по направлению к передней камере.
— Хорошо! Хорошо! — крикнула Табита в ярости, когда корабль снова пошел нормальным курсом, все еще изо всех сил стараясь подняться вверх. — Элис, аварийный доступ к структурному ассемблированию!
Пульт погас, покрылся «снегом», потом выдал смутное меню.
Табита вызвала коды.
Неожиданно в кабину прорвались волны летучего песка. Корабль был полон ими. В буром вихре фраск исчез под передней камерой, потом появился в центре экрана кормовой камеры. Он находился у передней двери, держась за перила прохода верхними конечностями, отчаянно пытаясь зацепиться ногами.
— Еще рано! — закричала Табита. — Назад! Элис!..
Корпус «Элис Лиддел», метавшийся в песке, жалобно и пронзительно завыл.
— Давай, Элис!
Шаткая диаграмма неверно поблескивала на экране пульта, крутилась снова и снова — сбивалась вертикальная развертка. Она показала неясными очертаниями трюм «Берген Кобольда».
— Вот оно!
Напрягая зрение, Табита придвинулась к неисправному экрану так близко, как только могла.
— 4.2, 1.5 и зуммер.
На другом экране — мониторе трюма — фраск исчез.
Он уже вошел в шлюз.
Саския перегнулась через плечо Табиты, глядя широко раскрытыми глазами сквозь летучий песок.
Табита снова вызывала коды:
— Приоритетная команда! Аварийное дисассемблирование!
В неверном схематичном вращении на экране шестнадцать точек по стенам трюма вспыхивали ярко-красным. Потом — белым.
А затем вспышки исчезли. Вообще ничего не светилось, ничего там, где они только что были, ничего — между ними. Так, словно у корабля вообще не было центральной части. На малом считывающем устройстве завивался орнамент из цифр, быстро бежавших навстречу нулю. Так, словно «Элис Лиддел» стала гораздо меньше, чем была раньше.
Они стали подниматься вверх значительно круче, выходя из района пыльной бури в едкий туман. Гравитация, усилившись вдвое, затолкала все вещи под сетки и прижала к палубе.
Табита издала громкий торжествующий крик.
— Ха-ха! Что ты об этом думаешь? Шестнадцать и шесть километров над Морем Джиневры! Пока, Гектор! Умница, Элис! МОЛОДЕЦ!
Она радостно смотрела на монитор, теперь совершенно погасший, оставшись без сканеров. Она развернулась в кресле, весело глядя сквозь желтый туман на закрытую дверь под трапом, словно там что-то должно было появиться. Но там ничего не было, кроме закрытой двери.
— Замечательно! — снова воскликнула Табита.
И посмотрела на Саскию. Та уставилась в ветровое стекло. Вид у нее был нерадостный.
Табита, в свою очередь, взглянула в ветровое стекло.
Сквозь разбитое стекло на нее смотрело лицо, перевернутое вверх ногами.
Он быстро карабкался, отчаянно скребя когтями. Он открыл свой черный рот и зашипел.
50
Табита заорала на него:
— Вон с моего корабля!
На какую-то секунду показалось, что он ее услышал. Коричневое лицо исчезло. Рука-прут проскребла по разбитому стеклу и пропала.
— Он упал! — закричала Саския.
— Не очень-то на это надейся, — отозвалась Табита. — Элис, мы крепко держимся?
— В ВЕТРОВОМ СТЕКЛЕ — ДЫРА, КАПИТАН, — отметил мозг корабля.
— Кроме этого! — сказала Табита, пытаясь включить вентилятор, чтобы разогнать ядовитый туман, и потерпев при этом полное фиаско. — Этот тип может в каком-нибудь месте забраться внутрь?
— ПЕРЕДНЯЯ ДВЕРЬ ТРЮМА НЕНАДЕЖНА. ФРАСК УЖЕ НАЧАЛ ОТКРЫВАТЬ ЕЕ, КОГДА ТЫ СБРОСИЛА ГРУЗ ИЗ ТРЮМА ЗА БОРТ, КАПИТАН.
— Ты можешь закрепить ее, Элис?
— НЕТ, КАПИТАН.
— А мы что-нибудь можем сделать? Вручную?
— ЕСТЬ ПРЕДЛОЖЕНИЕ. ЗАВАРИТЕ ДВЕРЬ НАКРЕПКО.
— Да! — воскликнула Табита. — Нет, черт…
— Почему нет? — спросила Саския.
— Все оборудование у роботов, — ответила Табита. — На дне Моря Джиневры.
— АЛЬТЕРНАТИВНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ. ВОЗМОЖНО, ВЫ СУМЕЕТЕ ОТКРЫТЬ ДВЕРЬ И СНОВА ЗАГЕРМЕТИЗИРОВАТЬ ЕЕ.
— Я пойду, — вызвалась Саския.
— Нет, — Табита перегнулась к ней. — Пойду я. Когда она заглушит двигатели.
Акробатка пришла в ужас:
— Табита! Я могу открыть и закрыть дверь! Но вести корабль я не могу!
— Ничего со мной не случится, — сказала Табита. — На мне специальные башмаки для передвижений по корпусу.
— Его уже нет! — запротестовала Саския. — Он отвалился еще там! — горячо настаивала она.
Табита покачала головой:
— Вряд ли, — сказала она. — Элис, эта штука все еще там?
— ЖАЛЬ, ЧТО Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ ТЕБЕ ЭТОГО КАПИТАН. ВСЕ МОИ ВНЕШНИЕ СЕНСОРЫ УНИЧТОЖЕНЫ.
Саския протянула запачканную серебристую руку сквозь рассеивающийся туман:
— Дай мне свои ботинки!
— Они не подойдут к твоему скафандру!
С оглушительным шипением, разрывавшим слух, Элис вырвалась из кислотных облаков.
Теперь помятые бока «Кобольда» омывал электромагнитный прибой из пойманных в ловушку микроволн. Кабина заполнилась отвратительным сиянием цвета морской волны. Вселенная над ними казалась перевернутым океаном тонкого, как дымка, огня, разбухшим супом из искрящейся плазмы.
— Я только пойду закрою дверь. Я не собираюсь выходить наружу, — пообещала Табита Саскии.
— Элис! — взмолилась Саския. — Не пускай ее!
— ПРИКАЗЫ КАПИТАНА НЕ ОБСУЖДАЮТСЯ, ПЕРВЫЙ ПОМОЩНИК ЗОДИАК.
— Ты в самом деле с ней что-то сделала, — заметила Табита.
— Я всего лишь разбудила ее!
— Раньше она никогда такой не была. — Может быть, Элис была повреждена сильнее, чем показывала. Может, это напряжение заставляло ее работать на более примитивном уровне программирования. У Табиты было время надеяться, что Элис не превратится в один из этих безнадежно рабских электронных мозгов наподобие «Шиндзацу» Веры Шоу; и в этот момент она спохватилась.
Элис может превратиться только в металлолом.
И очень скоро.
В этот момент раскрылась экзосфера Венеры и выпустила их в космос.
В верхней части разбитого ветрового стекла постепенно появлялась знакомая пелена синего цвета. Это выглядело в точности так, словно корабль потихоньку поднимался в подвешенный пруд из слегка светившихся чернил.
— Как долго мы можем здесь продержаться, Элис?
— С КАКОЙ ВЕРОЯТНОСТЬЮ, КАПИТАН?
— Сто.
— ДВА ГОДА.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});