этим женщинам нужно довести до какого-то одним им известного идеала. Превратить алмаз в бриллиант, при этом напрочь игнорируя мнение самого алмаза.
Ей захотелось закричать. Привлечь к себе внимание. Начать сопротивляться, но тут на глаза попалась Филис. Жрица принимала все происходящее с каменным выражением лица. Ее глаза ничего не выражали. Она полностью погрузилась в себя и думала о чем-то другом. Сразу же вспомнилось то, что она говорила на корабле:
— Представьте себе место, где вы в безопасности. Где вам никто не мешает. Где царит любимая вами атмосфера. Где все вещи вам знакомы. Задержитесь сознанием в этом месте. Осмотрите предметы. Запомните их. Постарайтесь представить, какие они на ощупь. Вспомните запахи. Звуки. Заставьте это место ожить. И запомните его именно таким, чтобы снова вернуться.
Ежедневная медитация. Еще одна подготовка. Саша закрыла глаза, расслабляясь и позволяя разуму сбежать туда, где ее никто не тронет. В сад вокруг Храма. К пруду. В беседку, увитую лозами какого-то растения. На скамейку. Под лучи солнца. Прикосновение… Она бы хотела коснуться Икара. И сейчас остро пожалела, что сбежала тогда. Ведь иначе, ей было бы, что вспомнить сейчас. Чтобы забыться. Ни одна фантазия не сравнится с реальностью. Жаль, что ей приходится лишь представлять…
…Она вынырнула из мечтаний, стоя перед зеркалом, занимающим добрую половину стены. Из одежды на ней остался белый топ с широкими бретелями и золотыми вставками на груди, а еще нечто отдаленно напоминающее юбку — повязка вокруг талии, от которой спереди и сзади спускалось по куску ткани, оставляя ноги полностью обнаженными. А уж то, что находилось под «юбкой», можно было назвать бельем лишь с очень большим натягом. Тонкие золотые цепочки, соединенные между собой, почти невесомые, но при этом задевающие такие места, что становилось неуютно. Хотелось сжать ноги и вообще снять все это непотребство. Кажется, голой она выглядела бы приличнее.
Похожие костюмы одели и на других альм. У всех белого цвета. Лишь Филис нарядили в полупрозрачную бесформенную алую ткань, несколькими слоями закрывающую тело. Прически всем сделали одинаковые — собранные на затылке пучки. Только Хлое оставили несколько прядей вдоль лица, а Танис украсили цветами, стараясь скрыть длину волос. Ноги оставили босыми. Пока это не доставляло неудобств — пол оказался теплым и шершавым — не поскользнёшься, но что будет потом?
— Они хотят, чтобы мы не смогли убежать, — шепнула Танис, подкрашенными губами.
Видеть ее с профессионально нанесенным макияжем оказалось настолько непривычно, что Саша лишь теперь осознала — на Киорисе она не видела ни одну ярко накрашенную женщину. Каждая подчеркивала свою индивидуальность, но не так. Внутри что-то сжалось. Она перевела взгляд на себя. Да, ее сделали красивой. Картинкой. Идеалом. Сексуальным манящим образом, призванным выманивать деньги.
— Боже, какая мерзость…
Она отвернулась от зеркала, ощущая тошноту. Ноги стали ватными, а в голове зашумело. Она приложила руки к голому животу, пытаясь успокоить желудок. Вокруг сразу же засуетились прислужницы, что-то загомонили между собой. Она не слышала. Ей хотелось сбежать отсюда. Спрятаться. Забиться в угол. Как раньше. От Влада. От… всего.
Воздух с всхлипами срывался с губ. Шум в ушах нарастал. Она хотела закрыть их, но кто-то перехватил ее руки, не давая испортить прическу. А потом прямо перед глазами оказалось лицо Филис. Прохладные пальцы легли на виски. Сдавили.
— Дыши. Слышишь? Дыши. Просто дыши. Вместе со мной. Дыши, — первый вдох дался тяжело. В груди все клокотало. — Я понимаю, тебе страшно. Это нормально. И злиться тоже нормально. Я знаю, чего ты хочешь. Я все понимаю. Но сейчас нам нельзя. Нельзя срываться. Если ты начнешь сопротивляться, тебя закроют в карцере. И тогда мы не будем знать, где ты. Понимаешь?
— Да…
Саша закрыла глаза и вспомнила сад. Дуновение ветерка на коже. Пальцы Икара, убирающие прядь волос от лица. Его глаза.
— Все нормально, — она восстановила дыхание и осторожно убрала руки Филис. — Я справлюсь.
Та кивнула и отошла. А со стороны еще одних дверей послышались редкие громкие хлопки, а затем громкий механический голос:
— Мне говорили, что жрицы Киориса — редкий товар. И ради них стоит рискнуть. Кажется, сегодня я не пожалею о своих тратах.
Сердце замерло и пропустило удар. Сегодня. Их продадут сегодня.
Глава 52
…В иллюминаторе К`Шиитра казалась пыльным серо-желтым шариком. Маячок жрицы привел линкор на орбиту в тот момент, когда корвет совершал посадку. Показываться в атмосфере планеты киорийцам нельзя. Это сразу привлечет ненужное внимание, но на такой случай стратегию уже разработали.
— Выпускайте дронов, — коротко приказал Икар.
Небольшие, шарообразные дроны-разведчики устремились к поверхности планеты, разбегаясь по широкому радиусу. Координаты посадки на корабле имелись, но вот дальше маячок оставался на месте, а пленниц наверняка перевезут. Куда именно — постараются выяснить дроны.
— Получен сигнал на нашей частоте, — сообщил связист.
— Выводи на главный экран.
На мониторе перед коммандером возник гуманоид в защитном комбинезоне. Со снятым на бок платком, открывающим лицо — знак доверия на Пескаре. Зеленая кожа, маленькие глаза, выдающийся вперед нос и челюсть — наследие предков, обитавших в реках и озерах, которых теперь на Пескаре не осталось. Клан Рии-Таш. Торговцы.
— Приветствую моего соратника, — вежливо склонил голову принц, вспомнив, что делала Талия.
— Приветствую моего со-ратника, — пескарец повторил его жест. — Прошшу прощщения, но должен сразу перейти к делу. Аукцион состоится сегодня. Уже через пару часов. Все гости уже прибыли и с самого утра находятся во дворце Великого Папы.
— Вы знаете участников?
— Нет, шшш, — пескарец оглянулся через плечо, между губ мелькнул тонкий язык, которым он пробовал воздух.