от друга, у них обоих розовые щеки и сияющий взгляд. Она встает на носочки и утыкается носом в его щеку.
Везучий ублюдок.
Новостной канал переходит к следующему сюжету, и Глен тянется к пульту, чтобы выключить телевизор. Брайар тупо смотрит на экран, покусывая нижнюю губу.
— Почему они до сих пор не упомянули X?
Я пожимаю плечами.
— Полиция, должно быть, решила придержать эту информацию.
Её лицо бледнеет.
— Вы… вы знаете, что с ним случилось?
Я поворачиваюсь к Глену. Последние пару часов я был слишком занят тем, что терял чертово самообладание, чтобы следить за новостями.
— Он всё ещё не проснулся, — коротко говорит Глен.
Она хмурится.
— Я всего лишь ударила его ножкой от стула. И облила хлороформом.
— Полиция выстрелила в него пару раз, пока Мэтт был занят тем, что удерживал тебя на полу. X размахивал перед ними пистолетом, идиот.
— Как вы думаете, когда он поправится, то может вызвать проблемы?
Глен смягчается.
— Нет, милая. Учитывая покушение на убийство первой степени[86] и взрыв в общественном месте, я был бы очень удивлен, если бы он не попал под пожизненное заключение.
Кента целует её в щеку.
— С ним навсегда покончено, милая. Теперь он не сможет причинить тебе вред. Он больше никогда к тебе и близко не подойдет.
Она кивает, глядя в свою кружку, и с трудом сглатывает.
— Я хотела убить его, — говорит она. — Пару секунд я раздумывала над этим. Когда стояла над ним с ножом.
— Если бы ты это сделала, никто бы тебя не осудил, — говорит Кента. — Это считалось бы самообороной. Но я рад, что ты не совершила этого.
— И это нормально? — спрашивает она. — Что мне хотелось этого? — Её голос невыносимо тих. Не думаю, что когда-либо видел Брайар такой. Неуверенной. В поисках одобрения.
У меня в горле встает комок.
— Конечно, это нормально, детка. Как бы ты себя ни чувствовала, это нормально. Ты отлично справилась.
Она делает глубокий вдох, кивая самой себе.
— Ладно. Ладно. — Она ставит свою кофейную кружку на стол. — Тогда мы можем поговорить о чем-нибудь другом? Например, о чем-нибудь, несвязанном с X?
— Конечно, — говорит Кента. — Хочешь посмотреть фильм или что-то типо того?
— У меня есть новая часть «Супершпиона», — предлагает она.
— Правда? — Глен поднимает взгляд, его глаза расширяются, и я фыркаю. Он обожает всякие дурацкие высокобюджетные боевики. — Релиз же только через несколько месяцев.
Брайар улыбается.
— Преимущества. В нем снимался один из моих старых коллег, он и прислал мне окончательный вариант. Однако, если ты расскажешь кому-нибудь о концовке до того, как фильм выйдет, я думаю, голливудская мафия убьет тебя.
Глен серьезно кивает.
— Я готов пойти на этот риск, ласс.
— Отлично. — Она подключает телевизор к своему ноутбуку и включает фильм, затем натягивает нам на колени одно из вчерашних одеял. Начинаются вступительные титры.
На самом деле я не сосредотачиваюсь на том, что передо мной. Мой разум вернулся во вчерашний день, в хижину. Я не могу перестать думать о том моменте, когда увидел Брайар, рухнувшую на пол и покрытую кровью, по́том и грязью. Я набросился на неё словно бешеный тигр, даже несмотря на то, что она замерла и пыталась оттолкнуть меня.
Должно быть, я напугал её до полусмерти.
Рядом со мной Брайар немного ерзает на подушках. Я смотрю на неё сверху вниз, но она, кажется, полностью поглощена автомобильной погоней, разворачивающейся на экране. Я нежно провожу рукой по её спине, желая, чтобы она была ближе, и она прижимается ко мне.
Пока смотрим фильм, мы молчим. Я пытаюсь сфокусироваться на нем, но не могу. Брайар продолжает ерзать. Сначала она просто немного ерзает, но становится всё хуже и хуже, пока через десять минут она не начинает вовсю извиваться под одеялом. Я прочищаю горло. Каждый раз, когда она двигается, её мягкое тело прижимается к моему. Это становится проблемой.
— Всё в порядке? — спрашиваю я. Она кивает, издавая тихий, раздраженный звук. Я вздрагиваю, когда звук отдается прямо у меня между ног. — Ты уверена, принцесса? Похоже, тебя что-то беспокоит.
— Порядок, — выдыхает она. — Просто немного суетлива. Швы зудят.
Я целую её в макушку.
— Прости.
Она утыкается лицом мне в плечо и горячо дышит мне в шею. Я стискиваю зубы, когда её губы касаются моего кадыка, и глухая боль в яйцах усиливается. Это неправильно. Бедная девочка ранена и испытывает дискомфорт, а я тверд, как чертов стержень. Я заставляю себя смотреть на экран телевизора, но вообще ничего не вижу.
Брайар внезапно ахает, всё её тело прижимается к моему. Я встревоженно смотрю на неё вниз. Она раскраснелась и выглядит как в лихорадке, от пота её светлые волосы прилипли к вискам. Я собираюсь спросить её, что не так, когда Кента начинает смеяться. Я поднимаю взгляд… и вижу, как его рука, спрятанная по одеялом, неуловимо движется на коленях Брайар.
— Ты кусок дерьма, — бормочу я, когда Брайар выгибается ко мне, кусая воротник моей рубашки. — Я думал, ей было больно.
Он лишь смеется ещё громче.
Брайар вцепляется в мою рубашку.
— Ох, — говорит она. — Ох, Боже, мне нужно… — У неё перехватывает дыхание, пока она извивается вокруг пальцев Кенты.
— Брайар, — выдыхаю я, соскальзывая с дивана и опускаясь перед ней на колени. Мои руки дрожат, когда я откидываю назад её волосы и прижимаюсь ртом к её шее. Она прижимается ко мне, дрожа. — Чего ты хочешь? — бормочу я, уткнувшись в её кожу.
Она выгибает спину, прижимаясь грудью к моему лицу. Я тянусь к пуговицам на передней части её сарафана. Они крошечные и до смешного неудобные, но я медленно расстегиваю каждую из них долгими, медленными движениями, от которых она выгибается мне навстречу, прикусывая губу. Под сарафаном на ней бюстгальтер — симпатичный, бледно-желтый, со шнуровкой на чашечках. Я стягиваю бретельки вниз и зарываюсь лицом между её сисек. Она невероятно мягкая. Я чувствую, как её сердце колотится у моей щеки, когда я покрываю грубыми поцелуями её декольте.
— Боже. Мэтт, — шепчет она.
— Я здесь, детка. — Я сжимаю один из её дерзких розовых сосков, затем наклоняюсь и сильно посасываю его. Она вскрикивает, содрогаясь и впиваясь ногтями мне в спину.
— О, Боже. — Она извивается подо мной, сжимая в кулаке рубашку Кенты. — Кен…
Он наклоняется и начинает целовать её шею, одновременно трахая Брайар пальцами. Я не вижу, что он делает под одеялом, но она дергается вперед при каждом движении, издавая тихий стон. Я поднимаю голову, чтобы поймать её губы, и она впивается в мой рот, жадно вдыхая