Мало того, принеся клятву, Олег не стал разговаривать с императорами, не склонил перед ними головы ни до, ни после, даже не пригласил в свой шатер, просто повернулся и отправился к лодье, точно давая знак остальным, что пора собираться домой. Оба византийских правителя, помявшись несколько минут в недоумении, тоже направились к себе. Можно было бы все списать на невежество варваров, если бы не условия договора, слишком многое вытребовали себе эти руссы. Нет, они вели себя не как дикари, не разорили город, взяли не только дань, заставили признать себя, заставили предоставить их купцам права, какие были далеко не у всех других… Льву очень хотелось скорее забыть этот позор, стереть даже воспоминание о нем. Первым, что приказал император, вернувшись во дворец, было не упоминать об этом «мелком происшествии» ни в каких записях! Главное – они отвели от города такую беду, как эти варвары, что не чтут истинную веру! Лев вздохнул, хоть бы уже скорее убрались восвояси…
Руссы не заставили себя долго упрашивать, подняли паруса и уплыли, увозя богатые дары и угощение, на сей раз неотравленное. Часть судов греки снабдили парусами алого цвета. Это казалось немыслимым, но сейчас императоры были готовы нарядить в пурпур и самого князя, только бы руссы скорее уплыли!
Всадники двинулись в разные стороны. Хорень постарался не оборачиваться, по опыту знал, что оглядываться только хуже. Отныне их со Сбышем жизнь зависит только от них самих. А еще от удачи. Будет удача – смогут разыскать в безбрежной степи Ганку, а если нет?
В степи всадник с коня видит все вокруг далеко, но и его самого тоже видно. Об этом помнят и те, кто хоронится, и те, кто ищет. А еще людей выдаст огонь костров, следы от костровищ и птицы. Хореню со Сбышем сейчас особо тяжело, нужно найти хазар и не попасть в их плен самим, не то не только девушку не спасешь, а и сам погибнешь зря. Для начала они внимательно осмотрели все следы от переправы, на которой чуть сами не попались степнякам. Те, видно, поживились в веси хорошо, следов было много, но чуть дальше они разделялись. Хорень задумался – по какому следу идти? Сбыш показал ему на не успевшую встать в полную силу траву из-под тележных колес, которая уходила на полудень. Все верно, добычу повезли туда, наверняка туда же отправились и пленники. Хорень тронул Рыжка:
– Поехали. Они не могли уйти далеко.
Теперь надо быть особо осторожными. Степняки, конечно, не хоронятся, как другие, но и не движутся без оглядки. Судя по следам, все же шли быстро. Понятно, торопились отдалиться от болгарской речки, чтоб соплеменники не бросились догонять своих плененных из веси. Хорень не раз слышал, что хазары, да и все другие жители степи нападают быстро и так же быстро уходят, стараясь рассыпаться по бескрайним просторам бесследно. Пока следы показывали, что идут все вместе и гонят пленников. Теплилась надежда догнать, а там будь что будет. К седлу Хореня приторочена сума с большим количеством золотых монет, товарищи отказались взять то, что князь давал на всех. Это будет выкуп за Ганку, если, конечно, придется выкупать. О том, что будет, Хорень старался пока не думать, сначала надо найти.
На второй день они увидели сначала недавнее костровище. Даже если старательно загасить огонь и затоптать место, где он горел, трава все равно и через год выдаст след опытному воину. На месте прошлогоднего костровища растет больше сорная трава, она скорее других осваивает сожженное место. А здесь никто и не скрывался, угли загасили, и ладно. И направление движения угадывать не требовалось, трава не успела полностью выпрямиться после колес тяжелогруженных телег.
И все же догнать степняков успели только к концу следующего дня, когда те устроились на ночной привал. Небо еще не начало темнеть, и на нем не появилось ни одной звездочки, а хазары уже принялись устраиваться на ночлег. Хорень гадал – то ли слишком тяжело нагружены, то ли кого-то ждут. Когда вдали показались составленные кругом телеги и костры между ними, стало ясно – у набежников какой-то праздник. У костров суетились люди, оттуда тянуло дымком с запахом жареного, уже можно было различить отдельные возбужденные голоса. Хорень сделал знак Сбышу, чтоб остановился. Подъезжать ближе опасно.
Хазары радовались удачному набегу и предстоящему празднику – у князя родился сын, наследник! Дойдя до большого ручья со сладкой водой, они решили здесь и устроить привал, совершенно не боясь преследования болгар. Разведчики, вышедшие вперед перед набегом, сообщили, что дружинники ушли из веси в сторону Плиски уже больше месяца назад и пока возвращаться не собираются. Даже если за ними и кинется в погоню какой-нибудь мелкий отряд, то такой разбить будет просто. Но болгары не торопились освобождать своих соплеменников, может, еще и не знали о набеге.
Обычно в степи не разводят костров в ночи, но только не хазары, идущие большим количеством. Остальные боятся, чтобы огонь в темноте не увидели враги, эти не боялись никого. Привычно составили телеги кругом, заслоняя костры и шатер посередине, тут же забили говядов и две лошади, которых гнали от веси, и, освежевав, принялись пристраивать над огнем. Князь Колтей ходил меж кострами, довольно поглядывая. Все хорошо, болгары ушли вместе с русичами, которых не смог догнать передовой отряд, к Плиске, тем самым открыв хазарам проход к веси. Хоть и не очень велика весь, но поживились хорошо. Главное, взяли пленников – молодых и здоровых девушек, сильных парней, которых дорого продадут на рынках в Итиле. Ради торговли надо торопиться, совсем скоро похолодает, гнать невольников станет тяжело, часть из них может просто не дойти. Терпеть убыток Колтею не хотелось, но и думать об этом сейчас тоже. Любимая жена родила ему крепкого сына, в этот вечер главным была именно радость от такого подарка судьбы.
Предстоял пир, потому телеги поставили очень широко, душа требовала простора. Пленников, связанных и избитых, оставили под присмотром троих хазаров совсем рядом с телегами, чтоб в любой момент в случае необходимости вмешаться. Хазары хорошо знали, что славяне не подчиняются просто так, и девушки лучше изуродуют себе лица, чем пойдут в гарем по доброй воле. Воины уже зажарили тушу говяда, разделали ее и теперь занимались кониной. В воздухе смешались запахи жареного мяса, конского пота, дыма от костров и еще много чего. Князь был доволен – это запах праздника, удачи и хороших надежд.
Постепенно из всех костров остался только один – в центре, остальные загасили за ненадобностью. Хазары собрались вместе и шумно поздравляли своего князя с долгожданным сыном. Вдруг гвалт разом прекратился. Все почему-то повернулись за спину Колтея. Обернулся и сам князь и почти уткнулся лицом в морду рыжего коня. Конь чуть всхрапнул, но назад не подался. Наоборот, посылаемый волей всадника, пошел, оттесняя Колтея все ближе к костру. Это было настолько неожиданно, что в первую минуту все растерялись. Потом вокруг поднялся гвалт, хазары похватались кто за что, кто за мечи, кто за копья. Князь чуть растерянно спросил: