пушинку с моего плеча. — Нам пора на фотосессию. У вас сегодня плотная программа, Михаил Владимирович.
Я отчетливо ощущал сквозь ткань прикосновения тонких пальцев. Оставалось надеяться, что со стороны не было заметно, что мое дыхание ненадолго прервалось.
— Идемте, — попросила девушка и пошла впереди меня.
— Я отправился бы за ней, куда бы она меня не позвала, — тихо вздохнул Никон и с грустью добавил, — Эх где мои семнадцать лет…
Я догнал Лилию, и мы зашли за тяжелый полог, который широкой складкой отделял нас от скопления людей и площадки для фотосессии.
Звуки тут казались приглушенными, а солнечные лучи не пробивали плотную ткань. Сирена замерла, а потом резко развернулась ко мне. Ее глаза наполнились искрами.
— Хватит так на меня смотреть, — прошипела она. — Только слепой не заметит…
Я прервал ее отповедь, притянув девушку к себе и поцеловав. Она напряглась, уперлась ладонями в мою грудь, а потом впилась в нее ногтями. Поцелуй вышел жадным и отчаянным. Мне показалось его мало, но я понимал, что в любой момент кто-то может отдернуть полог и увидеть нас. С трудом отстранившись от Лилии, я прикрыл глаза. Во мне покачивалась ее сила. Освежающая и прохладная, словно взятая из глубин океана.
— Ты такой вкусный, — прошептала она и уткнулась лбом мне в плечо. — Как же мне хочется…
Она не договорила. Выпрямилась, словно в ее позвоночник вставили стальную спицу, расправила плечи и посмотрела куда-то мимо тебя.
— Постарайся не пялиться на меня. Это могут заметить. Здесь столько камер.
— Хорошо. Тогда ты тоже постарайся…
— Я так не делаю, — возмутилась девушка.
— … не быть такой красивой, — продолжил я и поправил локон ее волос. — Хотя ты вряд ли сможешь выполнить мою просьбу.
— Миша, ты мне не помогаешь, — она повернулась и скользнула между слоями ткани, оказавшись снаружи. Я еще постоял немного и тоже отодвинул полог.
— Михаил! — закричала совсем еще маленькая девчушка и указала на меня пальцем. — Вот он. Настоящий!
Я растянул губы в широкой улыбке. И понял, что день и впрямь будет долгим.
Глава 36
Семейный обед
День только, а я уже успел устать улыбаться и махать рукой в объективы камер. Невольно вспомнился фестиваль, на котором мне довелось познакомиться с Алиной. Тогда на семью Морозовых мало кто обращал внимание. Сейчас же все изменилось.
Когда на середине фотосессии ко мне подошел Денис, толпа неожиданно оживилась.
— Можно фото сразу с двумя братьями Морозовыми? — попросил здоровяк в черном плаще, который очень сильно напоминал мой.
Денис покосился на толпу, а потом взглянул на меня. И глухо спросил:
— Стоит ли.
— Что за вопрос? Конечно стоит, — заверил его я и приобнял княжича за плечо. — Мой брат скромен, но вам стоит знать, что он шикарный огневик. Видели бы вы, как он умеет зажигать.
— Покажите! — пискнула девушка с рисунком косы на щеке.
Денис криво усмехнулся и вскинул руку, из которой вверх вырвалась огненная лента. Я же сплел ее со своей тьмой, и огонь мигом сделался черным. Зрители заохали, вспышки камер вынуждали прищуриться. Вид и впрямь был впечатляющий.
— Морозовы! — принялись скандировать фанаты, чем заставили Дениса смущенно улыбнуться.
Дальше началась фотосессия с желающими, которых оказалось немало. И отказывать мы никому не стали. Позировали с применением силы, подписывали плакаты, блокноты, записывали короткие видео для друзей, знакомых и родственников, которым не повезло оказаться на Русальей неделе. Несколько девушек попросили расписаться на футболках, которые были на них надеты.
— Ты не проголодался? — спросил я, когда поток желающих закончился.
— Если ты заплатишь за обед, — напомнил брат мою же давнюю просьбу. И я усмехнулся, снова вспомнив тот фестиваль:
— Я тебя просил не так, — я состроил жалобное лицо и затянул, — дяденька, дайте копеечку.
Парень засмеялся и вышло у него это почти без напряжения.
— Пойдем к воде, — предложил он. — Там на мостках никого нет. Охрана не пускает до вечерних купаний.
— Только если ты не попытаешься меня там утопить, — в шутку уточнил я и ткнул брата в бок.
— Не стану я этого делать, — ответил он с неожиданной серьезностью.
Мы спустились к реке. По пути я попросил морецкого мальчонку в грубой льняной рубахе, принести нам чего-нибудь съестного и бутыль холодного кваса. Тот угодливо кивнул и опрометью бросился прочь. Дружинники стоящие вдоль берега пропустили нас к мостику, который уходил над водой к стоявшей на сваях небольшой площадке. Мы прошли по скрипучим выбеленным временем доскам. Старая ветла далеко раскинула свои ветви и надежно заслонила солнце. Однако лучи отражались от поверхности воды и играли бликами на наших лицах и одежде.
Денис уселся на крайнюю доску, сложив ноги по-турецки. Я же опустил ступни в воду. Обувь не пропускала влагу, и я наслаждался прохладой.
— Хорошо здесь, — произнес парень, запрокинув лицо к небу. — Спокойно.
— Только не сегодня, — заметил я.
— С тобой все изменилось, — усмехнулся княжич. — Никогда бы не подумал, что все так сложится и делая тот риту…
Он запнулся и тряхнул головой и быстро поправился:
— Когда велел привезти тебя из Мурома.
Он многозначительно посмотрел на меня и стало ясно, что брат пытается убедить меня в честной игре.
— Ритуалом отец отправил меня из этого мира. А ты просто вернул домой, — не стал смущаться я. — Мы ведь с тобой знаем, что я настоящий Морозов.
— Знаем, — кивнул собеседник. — Мне до сих пор не верится, что отец скрывал, что у меня есть брат.
— Он много чего скрывал, — согласился я. — Не знаю, может у него и впрямь не было выбора.
Денис обернулся ко мне и удивленно произнес:
— Ты его оправдываешь?
Я пожал плечами.
— Хватит с него собственных грехов. Какой толк от того, что я стану винить его в своих комплексах?
— Ты хочешь сказать, что понимаешь князя? — парень упрямо поджал губы.
Я вздохнул:
— Он наш отец. Этого не изменить. Но я уверен, что не обязан жить под его крылом и подчиняться ему, только потому, что он когда-то умудрился сделать беременной нашу мать.
При упоминании матери княжич замер и уставился на речную гладь. Его кадык дрогнул.