Читать интересную книгу Химеры просыпаются ночью - Райво Штулберг

Спустившись по тропке, я вошел в саму деревню, совершенно не представляя, куда двигаться дальше. Откуда-то потянуло дымком. Желудок нагло напомнил о себе хищным чавканьем. Ну что ж, пожрать тоже дело нужное.

Дым тянулся из-за ближайших домов. Продравшись через забор и лопухи, я увидел небольшую группку сталкеров, видимо, только что проснувшихся. На костерке заманчиво чернел котелок. Нет, к котелку я не примеривался, просто решил разузнать насчет местного магазинчика, или как он тут называется…

— А ты кто? — внезапно раздалось прямо под ухом.

Я вздрогнул. Это какой-то сталкер бесшумно возник сзади. Те, что у костра, тоже посмотрели в мою сторону.

— Да жрать хочу, — без обиняков сказал я, — вчера только сюда попал, всю ночь на дереве просидел, а теперь и жрать хочу, и спать, да и просушиться было б неплохо.

— А, салага, — протянул один у костра и отвалился на спину.

Тот, что подкрался со спины, тоже потерял ко мне интерес и прошел к костру. Потом бросил вполоборота:

— Ну ты к Хромому сходи, он тебе, может, и поможет чем.

— А где этот Хромой?

— Ну… Пойдешь по главной улице, до самого упора. Там справа бункер его и находится. На дверях написано «Вояки козлы». Вот там он и есть.

— Понятно, спасибо.

— Пошли вместе, — от костра поднялся желтоватый крепыш в замызганном голубовато-сером камуфляже, — все равно туда идти собирался, вместе повеселее будет.

— Опять с утра, — хмыкнул кто-то из его товарищей.

— Кто рано встает, тому и Бог нальет.

— Ну сам гляди, я тебе не супруга.

Крепыш пошел вперед, я за ним.

— Хромой — это барыга местный?

— Ну да, барыга, тип того. Можно бухлом разжиться, можно снарягу подлатать, жрачки там…

— Как раз жрачки-то и не хватает, да…

— Ну вот и похаваем сейчас. Бабло-то есть?

— Есть, но не густо. Хромой что берет?

— В каком смысле?

— Ну, деньги какие принимает?

— А всякие принимает. И зеленые, и гривны, и еврушки, и москальские. Ему по фиг. Барыга — он и везде барыга.

Пока шли, я узнал, что крепыша здесь называют Фитилем, что здесь он из-за своей жены, которая затеяла какую-то аферу с квартирой, подселила к себе любовника, а самого Фитиля оставила бомжевать в Питере.

— А ты-то здесь каким ветром?

— Да вот, подзаработать решил, — выдал я заранее заготовленную версию.

Фитиль усмехнулся:

— Ну не хочешь, не говори, дело твое. Только никому больше не ляпни так. Это мой тебе первый и бесплатный совет.

И я вдруг сразу осознал всю нелепость сказанного. Среди облезлых бревенчатых домов и жухлого бурьяна вокруг, тощих, истрепанных мужиков, ютившихся у прокопченного котелка, кровавого пятна на дороге и — «подзаработать».

— А ты не спрашивай, я и врать не стану, — сказал я.

— Тоже верно. Однако мы пришли, — Фитиль указал на вросшую в землю кирпичную будку, на распахнутых дверях которой действительно было написано про вояк.

Недоумевая, как в такой будке может уместиться целый магазин, я проследовал за крепышом, но все стало понятно, когда мы спустились по бетонной лестнице. Тут и правда размещался целый подземный бункер. У внутренних дверей на стуле раскачивался детина с американским автоматом, такой я видел только в кино. Фитиль с ним даже не поздоровался. Странно, отчего я раньше вбил себе в голову о некоем «сталкерском братстве», когда все друг другу помогают, друг за друга горой и все такое. Но вот уже во второй раз убеждаюсь в обратном. И отчего-то казалось, что дальше я буду только укрепляться в этой мысли.

Внутри же бункера оказалось просторнее, нежели я думал. Но все же полутемно: одна-единственная лампочка явно не справлялась. Все помещение разделено решетчатой перегородкой на две части, с нашей стороны находился еще и невысокий стол, видимо, для того, чтоб можно было разложить или рассмотреть покупки. А, может, и еще для чего. По ту сторону перегородки играло радио, какая-то англоязычная волна, а еще там обретался сам барыга.

— Здорово, Хромой, — зычно произнес Фитиль, — вот опять по твою душу.

Абсолютно седой коротковолосый старик угрюмо зыркнул на нас исподлобья.

— Значит так, привел я тебе нового постояльца, только что, говорит, в Зоне причалился. Обсушиться, обогреться, накормиться, напиться и все такое, в общем…

— Я не гостиница, — буркнул Хромой. Если что, пусть в бар валит.

— Ладно тебе, жила твоя костромская, уж нацеди нам покуда по пять капель, а там уж поглядим, подумаем…

— В бар, — упрямо повторил торговец.

— А я тебя в розлив и не умоляю, я тебе русским языком говорю, давай пузырь гони и тушенки. Ну что, — Фитиль подмигнул мне, — раздавим по маленькой?

Я понял: он намекает, что платить буду я. Что же, вполне справедливо. Заодно удастся вытянуть побольше информации. Алкаш — первая находка для шпиона.

— А что есть? — спросил я, подходя ближе к решетке.

— Водка есть, — крякнул деловито Хромой, — а можно и самогоночки, если карман поджимает…

— Водки тогда, чтоб не слишком дорогой.

— Ишь ты, бар нашел себе, — торговец нехотя приподнялся и проследовал в соседнюю дверь, завешенную каким-то тряпьем. Теперь стало понятно, отчего его называют Хромым: вместо ноги старик опирался на грубый деревянный протез. Вернулся он с поллитровкой в руке.

— Много разбодяжил? — хитро прищурился Фитиль, но торговец ничего не ответил.

Тушенку мой спутник открыл профессионально, своим широким иззубренным ножом.

— А ну брысь отсюда, я вам не распивочная, — зыкнул Хромой. — Вон, на улицу давайте.

— И то правда, двинем на воздух, — согласился Фитиль, — чего в этой вони нудеть.

— Это у тебя в подштанниках вонь, а у меня все чисто.

— Да ладно, ладно…

И мы вышли наружу.

Утренняя свежесть как-то сразу охватила со всех сторон. То ли оттого, что в подземелье у Хромого и вправду было затхло, то ли просто посвежело, но вдыхать влажный утренний воздух было очень приятно.

— Пойдем-ка туда, на пригорок, — указал Фитиль, — эх, жаль, что картошечки с хреном теперь нету. Ты знаешь, это очень хорошо: водочки, печеной картошечки да с хреном свежим. — Он причмокнул губами. — Мы вот однажды с пацанами набрели на хуторок. Обычный такой, неиздерганный. А там за домами — мать моя, картошка — что твоя голова — растет, и хрен прямо кустами, прямо кустами… А дело к ночи было. Ну мы и собрались прямо на огороде с костерком, картошечки испекли, хрену настрогали… Вот пиршество было-то! Не с этой тушенки собачьей…

Тем временем, мы уже взобрались на какой-то холмик, Фитиль выложил на лопух тушенку. Откуда-то явился и стакан.

— Уж ты как хочешь, а я из горла не могу…

— Да я как-то тоже…

У Фитиля явно поднялось настроение, и я понял, что как раз в этот момент из него можно вытянуть много ценного, он охотно поделится. Но решил потерпеть до первого стакана. Но не до последнего: кто его знает, как на него водка подействует… Скорее всего, придется бежать за второй, но уж это само собой…

Фитиль налил себе полный граненый. Попыхтел, собираясь духом…

— Ну, будем, что ли…

— Будем, — кивнул я.

Он крупно заглотал, проталкивая водку с заметным усилием. Меня даже передернуло от такого зрелища. Наконец, пустой стакан топнулся о землю.

— У-у-у… замечательно!..

Фитиль ножом отхватил преогромный кусок тушенки и с наслаждением зажевал.

— Ммм… — показал мне на стакан, приглашая налить.

Что же, никуда не деться. Да и, признаться, определенная доза алкоголя не помешала бы. Я налил полный стакан, таким образом, бутылка практически опустела.

Водка оказалась теплой и сладковатой, самой противной, какую только довелось пробовать. Но все же я не сблевал, вытерпел. К тому же, добрый кусок тушенки помог справиться с сопротивлением желудка.

— Хе, — крякнул Фитиль, — а ничего ты зафилософствовал его… — он указал на стакан.

— Противная какая…

— Ничего, это еще не противная, это самое то, можно сказать. Вот здешнюю самогоночку тебе испробовать бы — вот тогда деранет за горло, градусов девяносто, никак не меньше, собака…

Но я не проявил никакого желания «испробовать», так что Фитиль с видимым разочарованием взирал на пустую бутылку в траве. Я понял, что как раз и наступил тот самый момент, когда можно разговорить его.

— А это тут что вообще? — окинул я взглядом окрестности.

— Это… — Фитиль отвлекся от вида пустой бутылки, — Это, братец ты мой, Кордон есть. Отсюда все начинали и начинают, кто в новичках приходит. И здесь же оседают, если ничего путного не подворачивается. Можно всю дорогу на Кордоне проваландаться, а так никуда сроду и не сунуться, дальше этого. Но это уж как кому повезет, да.

— А что дальше может быть?

— А дальше… дальше может быть много чего. Могут быть карманы, полные хабара, а может и крест с противогазом случиться, да.