Локи помолчал и затем спрыгнул на землю, взяв коня под уздцы.
— Ночуем здесь. Когда на небе нет солнца, выходить на открытое место не следует. Проведём ещё одну ночь под покровом лесов Триречья. Зачем давать возможность моим старым приятельницам из Железного Леса углядеть нас на равнине?
Уходящее за края мира солнце превратило облачную преграду над Сокрытыми Горами в розово-золотую бурлящую массу. Когда его последние лучи подсветили самый верх созданного духами окоёма, отцу Целестину показалось, что он видит обруч гигантской короны, возложенный на земли Мира Между Мирами. Длилось наваждение недолго, и, когда свечение погасло, облака снова стали лишь облаками, опустившимися из небесных высей на ложе земли.
Глава 13
СОКРЫТЫЕ ГОРЫ
Густой туман, поднявшийся ещё до восхода солнца над уходящими к Сокрытым Горам лугами, разогнал прохладный ветер, оставив лишь едва заметную голубую дымку. На стеблях и листочках полевых трав ещё светились, подобно маленьким алмазам, капли росы, когда шесть тёмно-бурых лошадок, неся на спинах всадников, вышли из редколесья и резвой рысью поскакали туда, где, поднимаясь к бледно-лазурному утреннему небу, кипели, постоянно меняясь и двигаясь, облачные стены. Высокая степная трава, доходившая лошадям до груди, хлестала по ногам отца Целестина и его спутников, оставляя на одежде и сапогах мокрые следы.
На равнине не нашлось никаких признаков того, что здесь когда-либо обитали люди, — нигде нет ни остатков строений, нет табунов лошадей или же стад овец, которых отец Целестин привык видеть возле любых предгорий в Европе. Только травы да редкие небольшие рощицы возле самых склонов. И ни единого движения, разве что справа колышутся волны на реке, а впереди клокочет серая туманная масса.
Впечатление безлюдности (вернее, бестролльности) оказалось, однако, неверным. Открытое пространство скрадывало расстояния, и тёмная чёрточка плотины на речной глади оказалась куда дальше, чем думал Локи. Он был прав — вездесущие речные тролли и здесь устроили себе жильё, да какое! Деревней поселение у Сокрытых Гор уж и назвать было нельзя. Трудолюбивые малыши выстроили настоящий городок, перегородив реку так, что большая часть низины была затоплена поднявшейся водой. В результате усилий речных троллей образовалось обширное озеро, заросшее осокой и камышом. Судя по тёмным, изрядно подгнившим брёвнам в самой нижней части запруды, монах предположил, что строился городок не один десяток лет, постоянно расширяясь и увеличиваясь.
— Вот это да! — воскликнул Локи, когда подъехали поближе. — Такого огромного селения я ещё не встречал нигде в Междумирье, пускай и обошёл его вдоль и поперёк!
— Интересно, где тролли взяли среди сплошных лугов столько дерева? — задал сам себе вопрос Торин, а Локи, решив, что эти слова относятся к нему, сказал:
— Сейчас узнаем. И кроме того, мне думается, речные тролли смогут рассказать нам о происходящем возле Сокрытых Гор или даже около Огненных Болот… Батюшки, а это что ещё такое? — И Локи с выражением крайнего удивления на лице посмотрел на возвышавшиеся над плотиной шесты. Отец Целестин решил сперва, что их венчают тыквы или же нечто подобное, но, присмотревшись, различил, что безобидные речные тролли украсили свой городок почти десятком черепов.
— Те три головы принадлежат турсам, — сообщил Локи. — Четыре справа — видишь, какие громадные? — несомненно носили на плечах горные тролли. А две штуки слева…
Бог замолчал. И без него было ясно, что на двух шестах красовались черепа людей. Гунтер положил руку на рукоять топора.
— Мне думается, что надо уезжать отсюда, — сказал монах. Даже после рассказов Локи о миролюбивости и беспомощности речных троллей зрелище выставленных напоказ мёртвых голов наводило на нехорошие мысли.
— Куда уезжать? — скривился Лофт. — В болото? Ты не забыл, что нам надо ещё на тот берег реки перебраться? Не может быть, чтобы речные тролли отнеслись к нам враждебно, ну а кроме того, я всегда могу их напугать…
Сотни речных троллей уже высыпали на вершину запруды и на берег, низкий и сырой. Они не проявляли чрезмерного любопытства, стараясь держаться на расстоянии от людей. Когда Локи подошёл к врезающемуся в землю краю плотины, укреплённому неподъёмными даже для сильного человека булыжниками, тролли шарахнулись от него, как от страшного чудища, успокоившись только тогда, когда он показал пустые руки и что-то протяжно пискнул.
И в этом поселении главенствующая роль отводилась троллям-женщинам. После нескольких настойчивых призывов Лофта из тёмной дыры в центре запруды появилась безобразная до крайности, но весьма величественная тролльша, сопровождаемая свитой и неизменными выдрами.
Переговоры затянулись почти до полудня. Монах заметил, что отношение к людям в городке было куда менее радушным, чем в ранее встреченных деревнях. Ни один тролль так и не осмелился подойти близко, даже дети, всегда раньше окружавшие незнакомцев, ныне сдерживали неуёмное любопытство. Когда Торину по просьбе Локи снова пришлось раскошелиться, конунг, выдав требуемое, вопросительно посмотрел на бога, но тот только вздохнул и вернулся к беседе с матриархом рода, принявшей несколько монеток с видом настолько царственным, что отец Целестин не сдержался и затрясся от беззвучного смеха.
— Она позволяет нам перейти реку по запруде, — сообщил Локи, вернувшись. — Давайте за мной и будьте осторожны…
Что имелось в виду под последними словами, он не пояснил.
Первым, ведя за собой коня, на брёвна вступил Лофт, за ним последовали Торин и остальные. Замыкал цепочку Гунтер, настороженно оглядывавший расступившихся троллей, которых собралось видимо-невидимо. По широченной — в шесть шагов — плотине, устланной сверху промазанными глиной связками тростника, перешли, как по мосту. Тролли стояли по краям, образуя живой коридор, и молчали, провожая взглядом людей. Вражды в их глазах монах не заметил, лишь интерес да некоторую опаску.
Отец Целестин, всё ещё не веря в надёжность запруды и боясь, что она может развалиться под тяжестью людей и лошадей, прошёл мимо скрытой фигурками троллей небольшой деревянной статуи, вначале просто скользнув по ней взглядом, а затем подпрыгнул, словно на гвоздь наступил. Забыв обо всём, он бросил поводья, остановился, не слишком церемонясь, распихал возмущенно запищавших малышей, да так и остался стоять с открытым ртом.
На вылепленном из глины постаменте стоял маленький, грубо вырезанный из дерева идол. Сколь ни была примитивна работа, но не признать в статуе человека с клинообразной бородкой и в высоком, обвитом змеей головном уборе было нельзя. Угадывалась недлинная, спадающая до колен туника, а в руке божок держал едва намеченный резчиком изогнутый жезл.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});