Читать интересную книгу Ночная жажда - Скотт Сиглер

Брайан сделал еще один глоток.

– Некоторые полицейские убивают кого-нибудь в переделке – и так переживают, что потом бросают службу. Я убил пять человек. Пять. И всех – при исполнении, всех – после отличных выстрелов, но при этом я ни о чем не жалею и чувствую себя абсолютно нормально.

Он отвернулся, снова устремив взгляд в никуда.

Этот новый Брайан, полный переживаний, несколько пугал ее. Если б она была с ним не знакома и столкнулась в темном переулке, то убежала бы без оглядки. Но на самом деле Робин хорошо знала этого человека. Сколько боли в его лице! Ей хотелось обнять его, притянуть голову к своей груди и медленно гладить его волосы…

– Брайан, между убийцей и защитником огромная разница. Полицейские носят оружие не просто так.

Он снова повернулся к ней.

– Но разве я не должен при этом чувствовать что-нибудь особенное? Какое-нибудь раскаяние, что ли? Вину? Или еще что-то, о чем меня после каждой перестрелки допрашивают психологи?

– А что я должна тебе сказать? Если б ты не делал всего этого, мог погибнуть твой друг Пукки Чанг. Или, например, Джон Смит… Да и ты сам едва ли остался бы в живых. Ты спасал жизни других людей. Ты не из тех чудовищ, которые поедают младенцев.

Он ничего не сказал.

– Поскольку, если тебе все-таки хочется поедать младенцев, Брайан, я напрочь отказываюсь предлагать тебе виски!

Он по-прежнему неотрывно смотрел на нее; наконец Робин заметила, как уголки его губ слегка дернулись и слегка поднялись – он сдерживал улыбку. Она ждала. Зная его достаточно хорошо, она точно знала, что произойдет. Его губы дрогнули – сначала раз, потом другой, потом он сдался, и она услышала его смех.

Брайан покачал головой.

– Ну и шуточки у тебя! Сейчас разве время шутить?

Она пожала плечами.

– Возможно, я слишком много времени провела в компании Пукки.

Улыбка с лица Брайана исчезла. Его глаза снова стали печальными, и это настроение тут же передалось ей.

Слегка повернувшись, Робин скользнула к нему на колени. Он уже начал реагировать, но прежде, чем успел что-нибудь сказать, Робин одной рукой притянула его голову к себе для поцелуя. Их губы соприкоснулись. Она почувствовала мягкое шуршание его бороды, с наслаждением вдыхая полузабытый аромат. Ее грудь начала вздыматься. Брайан попытался отстраниться, но она не позволила, еще крепче прижимая к себе.

С трудом поставив свой бокал, Робин обхватила голову Брайана обеими руками, с наслаждением погрузив пальцы в его волосы. Он сопротивлялся, но это длилось всего мгновение, не больше, и потом она почувствовала, как его сильные руки легли ей на талию. Он слегка сжал и приподнял ее, как будто она была не тяжелее пушинки. Его язык – охлажденный виски со льдом – отыскал и соединился с ее языком.

Робин не знала, как долго длился этот момент. То ли несколько секунд, то ли целую вечность. Наконец его сильные руки скользнули к ее плечам, схватили их и отодвинули так, чтобы их лица находились друг от друга на расстоянии пары дюймов.

Она почувствовала жар его дыхания, слегка приправленный ароматом шотландского виски.

– Я так скучала по тебе, Брайан…

Клаузер засопел.

Она поцеловала его левый глаз и тихо сказала:

– Я ни за что не должна была прогонять тебя.

Он кивнул.

– А я не должен был тебе этого позволить.

Ее руки скользнули по его лицу, погладили бороду, ощутили тепло его кожи.

– Я больше не могу себя сдерживать, – сказала Робин. – Я люблю тебя. Наверное, я полюбила тебя с первой секунды нашей встречи. Никакая генетика не может изменить тот факт, что ты – хороший человек, Брайан. И она не изменяет тот факт, что ты – мой мужчина.

Он закрыл глаза.

– Столько разных ощущений… Раньше все мои чувства были отчасти… ну, не знаю, приглушенными, что ли. Теперь мне с ними порою даже трудно совладать.

Она поцеловала его в нос.

– Все, что мне нужно от тебя, Брайан, это лишь эмоции. Все остальное не имеет для меня никакого значения. Загляни в свое сердце и скажи мне сейчас: ты любишь меня?

Большими пальцами она медленно поглаживала его скулы. Он посмотрел на нее, и в его взгляде, все еще полном боли, Робин увидела вполне различимое желание.

Брайан пытался что-то сказать, но судорожно глотнул и облизал губы.

– Я люблю тебя, – наконец произнес он. – И всегда любил, только не мог сказать.

Она заморгала, отгоняя слезы.

– Теперь ты можешь это сказать. Мы, как никто другой, понимаем друг друга. Я никогда тебя не брошу, что бы ни случилось.

– Это непросто, – сказал он. – Ведь есть и другие носители Z-хромосом, и они творят такое… Даже не знаю, на что я мог быть способен.

Она горячо поцеловала его. Кончики его пальцев скользили у нее по спине.

– Останься со мной, – тихо сказала Робин. – Останься на эту ночь.

Он снова посмотрел на нее и спустя пару секунд крепко прижал к себе…

На пляже

Только посмотрите на них! Держатся за руки. Целуются. Он даже видел их языки. Как мерзко…

В груди у Тарда закипал гнев. Одновременно он все сильнее возбуждался. Все вокруг становилось более четким, острым, интенсивным – от легкого ветерка, сдувающего песок у него из-под живота, до мертвой рыбы, которую волны выбросили на берег.

Они не могли его заметить. В отличие от него, люди очень плохо видят в темноте. Кроме того, они разложили костер. Этих костров было много вдоль берега. Их глаза настолько привыкли к свету костра, что они не в состоянии различить что-нибудь всего в двадцати футах за его пределами. Эти двадцать футов Тард мог преодолеть в считаные секунды. Они даже не успеют среагировать. Скорее всего, они даже пикнуть не успеют.

Больше никто не мог его остановить. Он уже убил однажды, и никто не приказал ему прекратить это.

Вдали виднелись еще несколько костров. Скорее всего, какие-нибудь бездомные. Никому до них нет дела. Никто не бросится их искать. Но эта парочка… Их, наверное, все-таки опасно убивать. Кто-нибудь хватится, что их нет, и тогда начнутся поиски. Значит, везде будет рыскать полиция…

Тард уже подумывал бросить свою затею и переместиться к другим кострам… Но эти двое… они взбесили его! Снова целуются, обнимаются…

Затем парень забрался на девушку и начал совершать какие-то движения.

Тард почувствовал, что его злость не проходит.

Он очень медленно поднялся на ноги.

Покрытая песком фигура вырвалась из тени и бесшумно бросилась к костру…

Возвращение домой

Рекс провел кончиками пальцев по грубой стене туннеля: она была сделана из камней, плохо пригнанных кирпичей и полусгнивших бревен и покрыта толстым слоем грязи. Бревна были сложены в виде перевернутых V-форм, которые поддерживали большие валуны наверху. Все это выглядело ужасно хрупким и, казалось, могло в любой момент обрушиться и похоронить всех под обломками.

– Здесь как-то страшновато, – заметил Рекс. Слай двигался впереди; Пьер, а за ним Сэр Вог и Форт – позади. Рексу больше не требовалось ехать верхом на Пьере, да он и не смог бы – чтобы преодолеть такой узкий и низкий проход, Пьер вынужден был пригнуться. Здоровяк часто косился наверх, чтобы не удариться. Рекс с опаской поглядывал на гнилые бревна.

– Ничего страшного, – сказал Слай. – За исключением вот этого, – он остановился и указал на верхний валун, на котором краскораспылителем была нарисована оранжевая стрела, указывающая в направлении, противоположном их движению.

– Все туннели устроены так, чтобы их можно было разрушить, сбив несущие камни. Мы называем их опорами. Если сбить эту опору, весь туннель позади нас будет завален.

Рекс подумал, каково это было бы – погибнуть под такой толщей, почувствовать весь этот вес, падающий на него и в одно мгновение сдавливающий в лепешку.

– Почему так все устроено?

– У нас берлоги по всему городу, – объяснил Слай. – Но всего несколько туннелей ведут домой. Если монстр обнаруживает какие-нибудь туннели, мы разрушаем их, чтобы он не смог добраться по ним до места, где живет большинство из нас.

Казалось, нависшие камни и кирпичи готовы обрушиться в любую секунду.

– А сами по себе обвалы случаются?

Слай улыбнулся.

– Иногда. Но мы вынуждены жить под землей, словно звери.

– А если землетрясение?

Слай пожал большими, покрытыми одеялом плечами.

– Землетрясения несут с собой смерть.

Он повернулся и продолжил путь. Рекс и остальные последовали за ним.

Мальчик уже не помнил, сколько времени они шли. В узком туннеле было не развернуться, к тому же двигаться быстро было невозможно, тем более таким, как Пьер или Форт. Сэр Вог прижался к плечам Форта и почти слился с ними; так он занимал меньше места. Время от времени Рекс был вынужден наклоняться и идти, согнувшись, а Пьеру, Форту и Слаю приходилось и вовсе карабкаться по грязи на четвереньках. Вероятно, поэтому их одежда и одеяла были такими изодранными и грязными.