Она наблюдала за ним, с трудом сглотнув. Если она собирается сказать ему, чтобы он остановился, то сейчас был именно такой момент. Его покрытые шрамами руки были проворными, откручивая крепления, и, как только он повернулся бросить ремень на край кровати, его рубашка - влажная от пота и прилипшая к нему - скользнула вверх и показала ей полые кривые живота и арочные кости бедра. Она всегда думала, что Уилл был красивый, глаза, губы и лицо, но она никогда не думала в особенности его тела таким образом. Но форма его была прекрасна, как плоскости и углы Давида Микеланджело. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему и пробежать своими пальцами, мягкими, как шелк паука, через плоскую твердую кожу его живота.
Его ответ был немедленным и поразительными. Он втянул в себя воздух и закрыл глаза, его тело застыло. Она провела пальцами по поясу брюк, ее сердце бешено колотилось, едва ли осознавая что она делала - ею управлял инстинкт, который она не могла определить или объяснить. Ее рука изогнулась за его талию, слегка стукнув большим пальцем по его тазовой кости, притягивая его вниз.
Он не спеша скользнул вниз по ней, локти по обе стороны от ее плеч. Их глаза встретились, они касались везде вдоль их тел, но ни один из них не говорил. Ее горло болело: восхищение и горе в равной мере. - Поцелуй меня, - сказала она.
Он медленно, очень медленно наклонился, пока их губы слегка не соприкоснулись. Она выгнулась вверх, желая, чтобы их губы встретились, но он отодвинулся, дыша ей в щёку, теперь его губы прижались к уголку её рта, а затем заскользили вниз по щеке и шее, посылая импульсы наслаждения по всему телу. Она всегда думала о своих руках, шее и лице, как об отдельных частях - не так, словно её кожа была нежной оболочкой, и что поцелуй в шею можно было почувствовать всем телом.
- Уилл.
Её руки стягивали его рубашку, а когда стянули, он встряхнул головой, с дико-тёмными волосами, как у Хиттклифа, наконец-то свободной от одежды. Его руки были менее уверены, когда снимали с неё платье, но оно тоже было снято через голову и выброшено, оставляя Тессу в одной сорочке и корсете. Она не двигалась, потрясённая, что была так раздета перед любым но не перед Софи, и Уилл бросил дикий страстный взгляд на её корсет, который он хотел снять.
- Как - спросил он - это снимается?
Тесса не могла помочь себе, несмотря на всё происходящее, она хихикала.
- Это шнурки - прошептала она.
И она повела его руки вокруг себя, пока его пальцы не оказались на шнурках корсета. Тогда она задрожала не от холода, а от близости. Уилл притянул её к себе, и нежно поцеловал линию её горла снова, и плечо, которое обнажила её сорочка. Его дыхание на её коже было мягким и горячим, пока она не задышала так же, как и он, она гладила его по плечам, по рукам, по бокам. Она поцеловала его белые шрамы от рун, которых было достаточно на его коже, оплетая себя вокруг него, пока они не стали переплетённой горячей путаницей тел, и она подавляла удушье, когда он целовал её в губы.
- Тесс, - прошептал он. - Тесс, если ты хочешь остановиться -
Она молча покачала головой. Огонь в камине почти догорел, Уилл состоял из углов и теней, мягкой и жесткой кожи рядом с ней. Нет.
- Ты хочешь этого? - Его голос был хриплым.
- Да - сказала она. - А ты?
Его палец прослеживал контур её губ.
- Для этого я был бы проклят навсегда. Для этого я отдал бы все.
Моргнув мокрыми ресницами, она почувствовала как за ее глазами жгли и давили слезы. - Уилл...
- Dw i’n dy garu di am byth, - сказал он. - Я люблю тебя. Всегда. - И он накрыл ее тело его собственными.
Тесса проснулась, когда была или еще поздняя ночь или уже раннее утро. Огонь полностью догорел, но комнату освещали своеобразные факелы, которые, казалось, загорались и угасали сами по себе.
Она отодвинулась, оперевшись на локоть. Уилл спал рядом с ней, погрузившись в глубокий сон, совершенно измотанный. Хотя выглядел он гораздо умиротвореннее, чем она когда-либо прежде видела. Его дыхание было ровным, ресницы слегка трепетали во сне.
Когда она заснула, её голова была на его руке. Механический ангел, всё ещё висящий на её горле, лежал напротив его плеча, только слева от ключицы. Поскольку она съезжала с него, то механический ангел свободно проскользнул и, к её удивлению, когда лёг напротив его плеча, оставил метку, не больше шиллинга, в форме бледной белой звезды.
Глава 20. Адские механизмы
Скелеты, выстроившись в ряд,
Вперёд-назад, вперёд-назад
Своих партнёрш вели в кадрили,
Потом под медленный мотив,
Друг друга за руки схватив,
По залу с топотом кружили.
- Оскар Уайльд, -Дом Проститутки-
- Красиво, - выдохнул Генри.
Сумеречные охотники Лондонского института, вместе с Магнусом Бейном, стояли в широком полукруге в крипте, глядя на одну из голых каменных стен, или, точнее, на то, что появилось там.
Это была светящаяся арка, около десяти футов в высоту, и возможно, пять в ширину. Она не была высечена на камне, а скорее была сделана из светящихся рун, которые обвивали друг в друга, как виноградные лозы. Руны были не из Серой Книги - Габриэль узнал бы их, если бы они были оттуда, - это были руны, которых он никогда прежде не видел. Они были словно на иностранном языке, но каждая из них была четкой и красивой и шептала песню о путешествии и расстоянии, о кружащемся темном космосе и расстоянии между мирами.
Они светились зеленым светом в темноте, бледным и кислотным. Внутри пространства, созданном рунами, стена была не видна - только тьма, непроницаемая, словно огромная черная яма.
- Действительно изумительно, - сказал Магнус.
Все, кроме мага, были одеты в форму и вооружены, - любимый обоюдоострый дуэльный меч Габриэля был перекинут за спину, и он испытывал непреодолимое желание положить руки в перчатках на рукоять. Хотя он любил лук и стрелы, он был обучен сражаться длинным мечом учителем, который мог проследить своих собственных учителей до Лихтенауэров, и Габриэль вообразил, что длинный меч был его отличительной чертой. Кроме того, лук и стрелы были бы менее эффективны в борьбе с автоматами, чем оружие, которое может разрезать их на составные части.
- Все благодаря вам, Магнус, - сказал Генри. Он весь светился, или подумал Габриэль, это руны света могли отражаться на его лице.
- Вовсе нет, - ответил Магнус. - Если бы не ваш талант, то это изобретение никогда бы не появилось.
- Пока я тут наслаждаюсь этим обменом любезностей, - сказал Габриэль, видя, что Генри собирается ответить, - Остается несколько – главных - вопросов по поводу этого изобретения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});