землей, – писала королева Нираи. – Я просыпаюсь, держа в руках беспокойную звезду, мне снится дождь, и голоса текут сквозь меня, как вода. Воистину, мир полон чудес».
Думаи нашла отца в Водяном павильоне, завернувшегося во множество слоев одежды в пример другим придворным. С крыльца внутрь заносило снежные хлопья, а перед ним исходили паром две чаши прозрачного вина.
Две чаши… он был не один – гостья почти терялась под серой вуалью. Думаи остановилась:
– Матушка?
Унора обернулась:
– Мой воздушный змей.
Думаи слышала улыбку в ее голосе. Они виделись в храме в ночь колоколов, но с тех пор – ни разу.
– Что такое? – спросила она, улыбаясь в ответ. – Почему вы здесь?
– Твой отец призвал меня для проведения обряда встречи богов. – Унора поманила ее к себе. – Теперь, когда они пробудились, мы, певцы богов, должны служить им повсюду.
Думаи опустилась на колени рядом с ней, и Унора сжала ее руку. От нее пахло храмом – мореным деревом и имбирем.
– Нам многое надо обсудить, – сказал император Йороду; под глазами у него лежали тени. – Думаи, я встречался с Тукупой Серебряной. Она говорила о восходящем огне. То, что ты видела в Сепуле, бесспорно, исходит от него. Мы должны знать, что за опасность нам грозит.
– Этот огонь поднимется из-под земли, питаемый неким… нарушением равновесия. Больше Фуртия ничего не объяснила, – сказала Думаи. – Отец, от королевы Аркоро не было вестей?
– Нет.
Некоторое время длилось молчание. Думаи молилась, чтобы король Падар благополучно добрался до Мозом Альфа.
– Я искала в храмовых хранилищах объяснения тому, что ты видела в Разбитой долине, – сказала Унора. – О созданиях, рождающихся из каменных яиц, ничего не нашла, зато наткнулась на любопытную запись, озаглавленную «Истории для зимнего вечера». Записавшая их певица богов просила восходителей поделиться самыми интересными историями и сохраняла их для потомства. Один пересказал известную за Бездной легенду. Много веков назад из огненной горы на Западе вылетело крылатое создание. Прожило оно недолго, но принесло гибель и болезнь в страну под названием Лазия, где люди знали его как Безымянного. Затем зверя победили, но никому не известно, куда изгнали.
Унора выложила на стол резной футляр для свитков:
– Певица богов попыталась передать его образ.
Думаи открыла футляр, развернула лист. Рядом со столбцом знаков она увидела рисунок.
– Вот самый большой страх западников. Змей – порождение земли. – Унора смотрела на нее. – Похож на то, что видела ты?
Меж острых зубов пробивалось пламя. Крылья приводили на память летучих мышей, а остальное – скорее змею или ящерицу, вплоть до раздвоенного языка.
– Тот не был красным. У того чешуя была темная, как корка на янтаре. А так, да, как братья. – Думаи свернула лист. – Если эта легенда пришла из-за Бездны, не следует ли нам отправить посольство, чтобы узнать, как они справились с этим Безымянным?
– Не решусь, – сказал отец. – По всему, что слышал в своих странствиях Эпабо, северный король – завоеватель, убивающий всех, кто не разделяет его веры. Не след нам с ним связываться.
– Кроме того, есть свидетельства, что драконы не могут пересечь Бездну, – добавила Унора. – И ни один корабль из-за нее не возвращался. Слишком высоки и круты ее волны. Посольство было бы обречено, Думаи.
– И на Востоке собрано достаточно сведений, давайте разыскивать их. Думаи, ты сказала, король Падар упоминал алхимика Кипрун из Браквы, – напомнил император Йороду. – Я о ней слышал. Она служит Щедрой императрице.
– Чем занимаются алхимики?
– Многие ищут бессмертия, – задумчиво проговорил он. – В частности, перегоняют металлы в целебные напитки. Тайны земли они знают лучше рудокопов. Здесь алхимия долго была под запретом, но многие лакустринцы изучали «золотое искусство». Я полагаю, тебе надо последовать совету короля Падара – лететь в империю Двенадцати Озер и поговорить с ученой Кипрун. Узнать, известно ли ей об этих камнях и что она о них думает.
– Вы вызвали меня сюда как опору вашей власти, – напомнила Думаи. – Почему же я должна снова вас покинуть?
– Потому что я доверяю тебе защиту этого острова. Твою связь с Фуртией невозможно отрицать. – Император выдержал ее взгляд. – И ты прозвонила в Королеву Колоколов.
Думаи смотрела на родителей.
– Звонить я имела право, – сказала она. – Вы сами мне говорили, отец.
– Кровь защищает тебя от наказания. Но не от ошибки в суждениях, – вздохнул он. – Здесь никто не видел того, что видела ты в Сепуле. Людям представляется, что ты понапрасну пробудила богов.
– Вы объяснили Государственному совету?
– Они рекомендовали мне не оповещать двор, чтобы не сеять паники. К несчастью, это означает, что домыслы цветут пышным цветом. Эпабо уже слышал… будто ты видишь сны и грезишь наяву; будто ты безудержно жаждешь власти и потому ударила в Королеву Колоколов.
– Вы думаете, слухи распускает речной хозяин?
– Да.
– Но ведь его дочь знает правду. Она была со мной в Разбитой долине.
– Ты брала с собой эту Купоза? – уставилась на нее Унора. – Думаи, чего ради?
– Она, в сущности, не оставила мне выбора. А я хотела лучше узнать, куда она целит.
– Теперь знаешь, – мрачно заметил император Йороду. – Она никак не препятствовала этим слухам.
– Она ведь видела ту тварь и камни. Она должна всеми силами меня поддерживать!
– Госпожа Купоза при дворе как паучиха – в своей сети. Возможно, она сознает опасность, но притом понимает, как неправдоподобен твой рассказ о крылатом чудовище. Ей выгодней молчать и не мешать шептунам. Подозрительность разъест твое влияние при дворе и даст основание навязать тебе регента.
– Но как речной хозяин объяснит свое молчание, если змей появится здесь?
– Он может отрицать, что его дочь что-то видела. Или сказать, что обманула его. Зависит от того, насколько она ему дорога. – Губы императора сошлись плотным швом. – Это еще одна причина покинуть двор: тогда слухам о тебе не за что будет уцепиться. Также новый полет покажет, что боги тебе благоволят.
– Я не хочу с тобой расставаться, мой воздушный змей, но наше время на исходе, – сказала Унора. – Рано или поздно эти создания доберутся до Сейки.
– Фуртия согласна тебя нести. Я же сделаю все возможное, чтобы подготовить наш народ, – заверил император.
– Отец, мы должны убедить богов вернуться в ручьи и озера пыльных провинций, – сказала Думаи, – или у людей не будет сил противостоять угрозе. И без того дымка на солнце повредила урожаю.
Унора взглянула на императора.
– Я постараюсь, Думаи, – ответил тот. – Быть может, наши драконы слишком утомлены, чтобы призвать большие дожди, но я еще раз поговорю с Тукупой Серебряной. Так или иначе, мы выживем. Вода рано или поздно погасит огонь.
– Ваше величество, – послышался голос: в дверях стояла служанка. – Я от речного хозяина. Он хотел бы преподнести дар госпоже Уноре.
Унора насторожилась. Когда стражники расступились, вошли еще двое слуг и опустили на стол поднос. На нем лежал печальник с пробитым стрелой горлом.
– Императрица Сипво охотилась сегодня с дядей и увидела