Однако он выяснил, что эти женщины тоже могут быть жестоки по отношению к чуткому мужчине. Они тоже пытались порой заставить его почувствовать себя маленьким и ничтожным. Они тоже пристально рассматривали его расчетливыми, бесстыдными, оценивающими взглядами, которые он так ненавидел.
Оба подозревал, что и в этом вина его матери. Он подозревал, что она даже могла проникнуть из мира мертвых в этот мир, через холодное сердце шлюхи, чтобы отравить ему самые сладкие мгновения. Он подозревал, что ее голос нашептывал злобные слова в уши женщин. Это было очень похоже на нее – даже успокоившись навечно, она не могла позволить ему наслаждаться жизнью.
Оба не был транжирой, ни в коем случае. Но деньги, которые принадлежали ему по праву, обеспечивали кое-какие вполне заслуженные удовольствия: чистое белье, неплохую еду и питье, компанию хорошеньких женщин. Однако распоряжался он деньгами осторожно, чтобы не остаться, в конце концов, совсем без гроша. И еще он знал, что люди завидуют его богатству.
Он узнал, что простое обладание деньгами привлекает людей, особенно женщин. Если он покупал им напитки и маленькие подарки – вроде куска ткани на платок, браслетов, чтобы украсить запястья, блестящих заколок для волос, – они охотно соглашались приласкать его. Они часто отводили его в какое-нибудь тихое место, где можно было остаться вдвоем. Иногда это была улица, иногда пустынный лес, иногда комната.
Он подозревал, что некоторые из них просто хотят добраться до его денег. Но он не переставал удивляться, сколько удовольствия и приятных ощущений можно получить от женщины. В том числе и с помощью острого ножа...
Став человеком, умудренным опытом, Оба теперь знал о женщинах все. У него было много женщин. Теперь он знал, как надо разговаривать с женщинами, как с ними обращаться, как удовлетворить их.
Многие женщины продолжали ждать его, надеялись и молились, чтобы однажды он к ним вернулся. Некоторые даже оставили мужей, надеясь завоевать его сердце.
Женщины не могли устоять перед ним. Они ласкались к нему, восхищенные его внешностью, восторженные его силой, стонали, когда он доставлял удовольствие. Особенно нравилось, когда он причинял им боль. Кто-нибудь другой, менее чуткий, чем он, никогда бы не распознал, что скрывается за их слезами.
Наслаждаясь обществом одной женщины, Оба знал, что всегда может заполучить другую, поэтому он никогда не был вовлечен в длительные связи. Большинство его связей были короткими. Некоторые – очень короткими. Но сейчас у него на уме были дела поважнее женщин. Потом у него будут все женщины, которых он только захочет. Как у его отца...
Наконец-то он смог взглянуть на парящее великолепие его настоящего дома – Народного Дворца. Когда-нибудь дворец будет принадлежать ему. Голос подсказывал Обе это.
Рядом, прервав приятные размышления Обы, появился уличный торговец:
– Амулеты не нужны, господин? Магические. Удача – наверняка.
Оба посмотрел вниз, нахмурившись:
– Что?
– Специальные магические амулеты. Не подведут. Всего один серебряный пенни.
– Что они делают?
– Господин, все амулеты волшебные, точно. Разве вам не нужно немножко магии, чтобы облегчить столь невыносимую борьбу с жизнью? Чтобы для разнообразия все шло так, как вы хотите? Всего лишь один серебряный пенни.
Все и так шло так, как хотел Оба, – с тех самых пор, как умерла его безумная мать. Но Оба всегда любил узнавать новое.
– На что способна эта магия? Что именно она делает?
– Замечательные вещи, господин! Просто замечательные. Даст вам силу. Силу и мудрость. Силу и мудрость, какой нет ни у одного простого смертного.
Оба усмехнулся:
– У меня уже есть все это.
Торговец лишился дара речи, но только лишь на мгновение.
Он оглянулся через плечо, чтобы удостовериться, что никто их не подслушивает, потом придвинулся, ткнувшись в бок Обы, и, задрав голову, подмигнул:
– Эти магические амулеты помогут вам с девушками, господин.
– Женщины и так бегают за мной. – Оба начал терять интерес.
Магия обещала то, что у него и так есть. Торговец мог с таким же успехом сказать, что амулеты дадут Обе две руки и две ноги.
Грязный маленький торговец прочистил горло:
– Но, господин, ни один человек не может иметь достаточно богатства или самых красивых...
– Я дам тебе медный пенни, если скажешь, где я смогу найти колдунью Алтею.
Дыхание человечка было несвежим, и Оба оттолкнул его. Торговец вытянул вверх скрюченный палец и приподнял похожие на тонкую проволоку брови:
– Господин, вы действительно мудрый человек. Я знаю. Я увидел в вас ум. Господин, вы нашли единственного человека на этом рынке, который может рассказать мам то, что нужно. – Он ударил себя в грудь. – Это я. Я могу рассказать вам все, что вы хотите знать. Но человек вашего ума без сомнения понимает, что такая важная и секретная информация будет стоить гораздо больше, чем медный пенни. Да, господин, гораздо больше, и информация стоит того.
Оба нахмурился:
– На сколько больше?
– Серебряная марка.
Оба хрипло усмехнулся и отвернулся. У него были деньги, но ему не нравилось, когда из него пытаются сделать дурака.
– Я поспрашиваю других. Честные люди могут предложить мне помощь и указать путь к колдунье, не ожидая за это ничего, кроме поклона.
Торговец суетливо побежал за Обой. Полы его ветхого плаща хлопали, как флаги на ветру, когда он уклонялся от людей, уступающих дорогу Обе.
– Да, я вижу, вы – очень мудрый человек. Боюсь, я вам и в подметки не гожусь, господин. Вы переиграли меня, это правда. Но есть некоторые сложности, о которых вы не знаете, сложности, о которых человек вашей чувствительности должен знать. Кое-что, способное обеспечить вашу безопасность в том рискованном предприятии, которое, как я думаю, вы задумали. И лишь немногие могут вам об этих сложностях поведать.
Оба действительно был очень восприимчивым. Он уставился на человечка, тащившегося за ним, словно собака, выпрашивавшая объедки.
– Тогда серебряный пенни, – со вздохом уступил тот, – за ценную информацию, которая вам нужна, господин, и которую, я ручаюсь, вы не узнаете больше ни от кого.
Оба остановился, довольный тем, что человечек признал превосходство его интеллекта. Уперев руки в боки, он взглянул на торговца, облизывающего потрескавшиеся от мороза губы.
Так легко с деньгами Оба обычно не расставался, но у него было много денег, и, кроме того, присутствовало в этом деле нечто, заинтриговавшее его. Он нашарил в кармане кожаный кошелек, запустил в него два пальца, вытащил серебряный пенни и кинул монету жалкому торговцу.
– Хорошо. – Когда человечек поймал монету, Оба крепко схватил его за костлявое запястье. – Я дал цену, которую ты просишь. Но если я решу, что ты говоришь неправду или что-то утаиваешь, я отниму монету, и мне придется вымыть ее в твоей крови, прежде чем я верну ее в кошелек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});