Читать интересную книгу Троецарствие (том 1) - Ло Гуань-чжун

Читая письмо, Цао Цао только кивал головой и тяжело вздыхал. Содержание письма никто не знал.

На другой день к Цао Цао явился Сяхоу Дунь и сказал так:

– Ляодунский тай-шоу Гунсунь Кан давно перестал вам повиноваться. Теперь к нему бежали Юань Шан и Юань Си, чтобы потом строить против вас козни. Хорошо было бы, пока они бездействуют, напасть на них и захватить Ляодун.

– Вам незачем расходовать свой воинственный пыл! – улыбнулся Цао Цао. – Через несколько дней Гунсунь Кан сам пришлет головы обоих Юаней.

Никто этому, конечно, не поверил.

Между тем ляодунский тай-шоу Гунсунь Кан, сын прославленного полководца Гунсунь Ду, узнав о приезде Юань Си и Юань Шана, созвал своих советников.

Первым сказал Гунсунь Гун, брат Гунсунь Кана:

– Юань Шао всю жизнь лелеял мечту о захвате Ляодуна. А его сыновья пришли сюда только потому, что им после поражения некуда деваться. Так дикий голубь вытесняет из гнезда сороку. Если вы их примете, они против вас же замыслят зло. Надо завлечь их в город и убить, а головы отослать Цао Цао – этим мы заслужим его уважение.

– А если Цао Цао пошлет против Ляодуна войска? – возразил Гунсунь Кан. – Тогда уж лучше принять Юаней, пусть они нам помогают.

– Мы можем выслать разведку, – предложил Гунсунь Гун. – Если Цао Цао готовится к походу, мы оставим Юаней у себя, если же нет, сделаем так, как я сказал.

Гунсунь Кан согласился и выслал людей на разведку.

Юань Шан и Юань Си действительно решили поступить так, как предполагал Гунсунь Гун.

«Покоримся Гунсунь Кану, – думали они, – потом убьем его, завладеем его землями и, может быть, отвоюем свой Хэбэй».

С такими мыслями они и пришли к Гунсунь Кану. Тот велел поместить их на подворье, но сам их не принял, сославшись на болезнь.

Вскоре разведчики донесли, что армия Цао Цао не собирается нападать на Ляодун. Гунсунь Кан был доволен. Он спрятал в зале за ширмами вооруженных воинов и приказал позвать Юаней.

После приветственных церемоний Гунсунь Кан предложил братьям сесть. В зале было холодно, но на тахте, где сидели братья, не было ни подушек, ни покрывал.

– Нельзя ли разостлать цыновку? – обратился Юань Шан к Гунсунь Кану.

– Зачем вам цыновки? – бросил тот в ответ. – Ваши головы скоро отправятся в далекое путешествие!

Юань Шан перепугался.

– Эй, слуги! – крикнул Гунсунь Кан. – Почему вы медлите?

Тут из-за ширм выскочили воины и обезглавили обоих Юаней. Головы их были уложены в небольшой деревянный ящик и отправлены в Ичжоу к Цао Цао.

В это время в Ичжоу происходило следующее. Сяхоу Дуня и Чжан Ляо беспокоила бездеятельность Цао Цао, и они снова обратились к нему:

– Если мы не идем в Ляодун, то надо возвращаться в Сюйчан, – как бы у Лю Бяо не возник соблазн захватить город!

– Подождем, – невозмутимо отвечал Цао Цао. – Вот пришлют мне головы Юаней, тогда и вернемся.

Окружающие про себя посмеивались. Но вдруг прибыли послы Гунсунь Кана и привезли головы Юань Си и Юань Шана. Все так и ахнули от изумления.

Послы почтительно вручили письмо Цао Цао. Он щедро наградил их и отпустил обратно, пожаловав Гунсунь Кану высокий титул.

– Все вышло так, как предсказывал Го Цзя! – с торжествующей улыбкой воскликнул Цао Цао.

– Что же такое он предсказал? – поинтересовались чиновники.

– А вот что! – Цао Цао вынул письмо Го Цзя и прочитал:

«Мне стало известно, что Юань Си и Юань Шан бежали в Ляодун. Вам, господин чэн-сян, незачем посылать туда войска. Гунсунь Кан давно боялся, что Юани захватят его земли, и теперь, когда братья Юани пришли к нему, он, безусловно, начнет тревожиться. Если вы нападете на Ляодун, Гунсунь Кан объединится с братьями Юань, если же вы не будете торопиться, Гунсунь Кан и Юани сами передерутся – это несомненно».

Все были поражены. Цао Цао еще раз устроил жертвоприношение у гроба Го Цзя.

Го Цзя умер в возрасте тридцати восьми лет; одиннадцать лет провел он в походах и войнах и совершил немало удивительных подвигов. Потомки воспели его в стихах:

Го Цзя на землю ниспослало небо.Он всех героев доблестью затмил.Весь ход событий в голове таил он,Войны искусство он в груди таил.Фань Ли был равен он глубокой мыслью,Взял у Чэнь Пина дар смотреть вперед.Как жаль, что рано он покинул землю,Он – Поднебесной слава и оплот!

Останки Го Цзя по приказу Цао Цао перевезли в Сюйчан и похоронили там.

– Сейчас, когда север завоеван, хорошо бы предпринять поход на Цзяннань, прежде чем возвращаться в Сюйчан, – предложил Чэн Юй.

– Ваш совет совпадает с моими мыслями, – сказал Цао Цао. – Мы так и сделаем.

Цао Цао провел ночь на восточной башне Цзичжоу. Облокотившись на перила, он наблюдал небесные знамения. Сюнь Ю стоял рядом.

– Видите, – обратился к нему Цао Цао, – там на юге какое-то яркое сияние! Боюсь, что в той стороне мне не добиться успеха!

– Что вы! Кто на свете может устоять против вашей чудесной силы? – удивился Сюнь Ю.

Вдруг им бросился в глаза золотистый блеск, исходящий из земли неподалеку от башни.

– Там зарыто сокровище! – воскликнул Сюнь Ю.

Цао Цао спустился с башни и велел людям копать на том месте.

Поистине:

Все знаменья неба вели полководцев на юг.А клад богатейший открылся на севере вдруг.

О том, что было найдено, вы узнаете в следующей главе.

Глава тридцать четвертая

в которой будет рассказано о том, как госпожа Цай подслушала секретный разговор, и о том, как Лю Бэй на коне перескочил через поток Тань

На том месте, где появился золотистый блеск, люди откопали бронзового воробья.

– Что это значит? – спросил Цао Цао, обращаясь к Сюнь Ю.

– Думаю, что это счастливое предзнаменование, – ответил тот. – В древности императрица увидела как-то во сне яшмового воробья и родила Шуня.

В честь такого счастливого события Цао Цао приказал на месте находки соорудить башню и дать ей название башни Бронзового воробья. В тот же день на реке Чжанхэ закипела работа. Башню приказано было построить в один год.

– Если уж строить, так надо строить сразу три башни, – предложил Цао Чжи, младший сын Цао Цао. – Высокую башню назовем башней Бронзового воробья, а справа и слева от нее воздвигнем башни Яшмового дракона и Золотого феникса. Хорошо бы еще соединить их перекидными мостами, тогда вид будет совсем величественный.

– А пожалуй, сын мой говорит истину! – воскликнул Цао Цао. – Эти башни будут мне утешением в старости.

У Цао Цао было всего пять сыновей, но Цао Чжи был самым умным из них и умел писать прекрасные сочинения. Цао Цао очень любил его и поэтому оставил вместе с Цао Пэем в Ецзюне на строительстве башни.

Отправив Чжан Яня охранять северный лагерь, Цао Цао вернулся в Сюйчан. Он щедро наградил всех чиновников и представил императору доклад о пожаловании Го Цзя посмертного титула Добродетельного хоу, а сына умершего советника Цао Цао взял к себе во дворец.

Затем опять был созван совет, чтобы решить вопрос о походе на юг против Лю Бяо.

– По-моему, сейчас выступать нельзя: ведь армия только что вернулась из северного похода, – сказал Сюнь Юй. – Подождем с полгода, соберемся с силами, и тогда враг падет от одного нашего удара.

Цао Цао последовал совету Сюнь Юя и расположил войска на отдых.

В это время Лю Бэй жил у Лю Бяо в Цзинчжоу. Лю Бяо всегда очень радушно принимал его. Однажды, когда Лю Бэй и Лю Бяо собрались выпить вина, им доложили, что военачальники Чжан У и Чэнь Сунь занимаются грабежом в Цзянся и замышляют мятеж.

– Беда мне с этими разбойниками! – встревожился Лю Бяо.

– Да вы не беспокойтесь, брат мой, – сказал Лю Бэй. – Я их живо усмирю!

Взяв у Лю Бяо тридцать тысяч воинов, Лю Бэй выступил в поход и вскоре был в Цзянся. Чжан У и Чэнь Сунь с войском вышли ему навстречу.

Лю Бэй, Гуань Юй, Чжан Фэй и Чжао Юнь на конях стояли под знаменем.

– Вот это быстроногий конь! – воскликнул Лю Бэй, пораженный красотой коня, на котором восседал вражеский военачальник Чжан У.

Не успел он сказать это, как Чжао Юнь бросился на врага и в третьей схватке копьем сразил Чжан У. Чжао Юнь поймал коня за поводья и вернулся в строй. Его попытался преследовать другой вражеский военачальник – Чэнь Сунь, но Чжан Фэй перехватил его и убил наповал. Войско врага разбежалось. Лю Бэй восстановил порядок во всех уездах Цзянся и возвратился в Цзинчжоу.

Лю Бяо встретил Лю Бэя в пригороде и устроил в честь него пир.

– Благодаря вам, брат мой, у Цзинчжоу теперь крепкая опора! – сказал Лю Бяо, наполовину захмелевший от выпитого вина. – Вот только озабочен я, как бы на нас не напали с юга – Чжан Лу и Сунь Цюань стоят того, чтобы их боялись!

– Ничего! – успокоил его Лю Бэй. – С такими военачальниками, как у меня, я смогу выполнить любое ваше приказание. Не печальтесь! Пусть Чжан Фэй сторожит южные границы, Гуань Юй охраняет Гуцзычэн, чтобы держать в страхе Чжан Лу, а Чжао Юнь пусть стоит у Саньцзяна против Сунь Цюаня – и тревожиться не о чем!