Акамие почувствовал, что щеки его заливает краска, и отвернулся. Ашананшеди, как смотрел, так и смотрел перед собой на дорогу, но подождал, прежде чем спросить:
- А что ты сам решил о евнухе?
- Я расспрошу его обо всем позже. Но в сердце я склоняюсь к тому, чтобы доверять ему и взять его с собой.
Ашананшеди принял это, как веский довод.
О том, как они устроились в Кав-Араване
И немало они прожили в Кав-Араване, добравшись туда без спешки и благополучно. Как добрались, стали наводить порядок в давно пустовавшем замке: вынесли на солнце ковры, перины и шерстяные покрывала, разглядели хорошенько. Те, что еще годились, вымыли и высушили, - придет зима! остальные, не жалея, сбросили в пропасть; вычистили и вымыли все помещения замка, разобрали утварь в кухне, послали в ближайшее селение за недостающей, не могли ведь уходившие всю забрать с собой. Не один день тучи пыли окутывали замок, по лестницам во двор сбегали потоки грязной воды, а женщины ан-Реддиля и с ними Юва бегали повсюду, завязав платками лица, и ругались на лазутчиков так, что те ежились и потихоньку отходили в сторонку. Женщины знатные, должны были бы скрываться от всех за плотной завесой, но жизнь перевернулась и где теперь те завесы, где служанки понятливые и расторопные? Все самим! В кухне и вовсе от них спасения не было, к кухне и близко подходить боялись, пока, перевернув ее трижды вверх дном, красавицы не угомонились. Одно было средство - заманить под каким-нибудь предлогом в кухню ан-Реддиля. При его появлении Уна и Унана усмирялись и ворковали горлицами, а Юве-рабыне громче них говорить не пристало. Зато малышка Нисо за Ювой ходила, как нитками пришитая. Пленница к пленнице.
Акамие от шума и пыли прятался наверху, на площадке замковой башни, с которой когда-то высматривал Дэнеша. Становился подальше от края и не смотрел вниз: чего искать внизу? - становился лицом к востоку, где долина Аиберджит, и просил Судьбу: приведи, приведи его. Вот я, здесь, как тогда. Под силу ли Тебе свить время в кольцо, под силу ли скрутить еще один узел, который мне будет уже не разорвать, не распутать, расщедришься ли?
Но с востока скала нависаетнад Кав-Араваном. И к ней лицом поворачивался Акамие, и стала она казаться ему лицом Судьбы.
Наконец устроились, расселились. Всего их было сто девять человек и две собаки, а Кав-Араван невелик, не крепость, так, дом для жизни среди врагов, построен был еще когда в горах разбойничали незамиренные араваны. Но как раз все разместились, отделили женскую половину, на ней, кроме Арьяновых жен, поселили Юву и Нисо, и право входить туда имели сам ан-Реддиль, а еще Гури по малолетству - и Хойре. Он же сопровождал женщин, когда были у них нужды в других помещениях, или когда на кухне они готовили еду для приближенных Акамие.
По дороге выяснилось, что ан-Реддиль ушел из дворца не с пустыми руками: было чем в пути расплачиваться за еду и ночлег, когда в дождливую погоду нельзя было остаться ночевать в поле.
- Что же, - смущенно оправдывался ан-Реддиль, - я ведь не для себя! Я бы и больше прихватил, да на кого вьючить? Хумм-то дома оставался. Ну, хоть меньше досталось тем, кто пришел грабить дворец. А я - для повелителя.
А когда разгружали повозки (а в Кав-Араван они прибыли уже с тремя), оказалось, что и обе дарны, Око ночи и Сестру луны, и Сиуджиновы пиба и тинь умудрился прихватить с собой основательный во всех начинаниях ан-Реддиль, и ларец, в котором хранились книги ан-Аравана.
- Это-то ты как вынес? - ахнул Акамие.
- Да что там, - отмахнулся Арьян, краснея от удовольствия и гордости. Сожгли бы и переломали. А тебе - радость.
- Стыдно мне было плакать о книгах, когда люди погибли. Но ты вернул мне радость, правда. Что же раньше не сказал?
- Да все некогда было... - смутился ан-Реддиль.
Акамие встал на цыпочки и обнял его.
Сгоряча послали за ними погоню из Аз-Захры, но ашананшеди запутали, закружили ее на ложных дорогах, так что нескоро открылось, где нашел убежище бывший царь Хайра. Пришел один отряд, в который еле собрали всадников: Хайр воевал, каждый хотел лучше искать добычи и славы, чем сторожить дорогу, ведущую из замка в долину.
Скука их быстро одолела: осажденные в замке не обращали на них внимания.
По вечерам слышались музыка и пение, ветер приносил запахи жареного с пряностями мяса. Ашананшеди распугали всю дичь поблизости, а сами ходили охотиться ниже в горах, где склоны покрыты лесом, а то и спускались в долину. Половина уходила на охоту, половина оставалась в замке. Ворота заложили так, что ни с той, ни с этой стороны не открыть сразу. Над воротами поставили лучников - не подойти.
С добычей и вязанками хвороста поднимались на скалу над замком и спускали на веревках прямо во двор.
Самые отчаянные из всадников попытались добраться туда, наверх. Но только один из троих вернулся, изодравшись о камни, еле живой от усталости и пережитого страха. А сбить ашананшеди стрелами - не получалось: ветер уносил стрелы в ущелье. Хорошо был выстроен замок Кав-Араван.
А когда доходили новости, еще скучнее становилось осаждавшим: вслед за Ассанидой чуть не все подвластные Хайру области поднимали мятежи, прослышав, что хайарды выгнали царя и теперь безглавы. Джуддатара провозглашен был царем, но власть в руках держал Кура ан-Джодия, про которого стали говорить, что он в милости у вдовой царицы, бабки нового царя. Войско рассыпалось, уроженцы мятежных областей разбежались по домам и стали врагами, войска не хватало, чтобы усмирить все восставшие области сразу, тут уж не до славы и добычи стало: удержать бы, сохранить бы, чем владели.
А когда надвинулась зима, и вовсе скучно стало осаждавшим, хуже прежнего навалились на них голод и холод в пустых горах. В селения ашананшеди не было им дороги.
Однажды вернувшиеся с охоты сказали:
- Те ушли.
Выждали, послали искусных лазутчиков проверить их следы. Следы вели в долину, там сворачивали в сторону Аз-Захры.
Больше всадники не появились - ни те же, ни другие им на смену.
Старший ашананшеди сказал:
- Поздно они ушли.
- Успеют еще добраться до жилья, - ответил Акамие, глядя в окно на валивший снег.
- Для нас - поздно. Много ли мы успели запасти на зиму? Чем будем кормить людей? А топить - чем? Вот что беспокоит.
- А что ты раньше не сказал? - повернулся к нему Акамие.
- Что толку? Дороги не было. Ты запретил их трогать. По дороге можно было бы привезти из долины муку и соль, дичи побольше набить. Много ли мы могли унести на своих спинах?
- Сказал бы...
- И ты велел бы их убить?
Акамие отвел глаза.
- Что же, совсем уже поздно? Разве твои люди уже не успеют спуститься?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});