даже удавалось ладить, он пытался с ней объясниться. Может, если бы она его выслушала, сейчас им обоим не было бы так горько.
Прилагая немалые усилия, она дрожащей рукой коснулась его лица. Он замер, смотря в ее радужные глаза омутами янтаря. Очки разлетелись в пылу битвы, и сейчас она взирала на него манящими выразительными глазами, смотря в которые правитель забывал обо всем.
— Сетия… — прошептал он охрипшим голосом, сжимая ее еще крепче, привлекая к себе.
Вокруг нее начало загораться теплое золотистое свечение, мелкие искорки поднимались к небу, унося ее боль. Камень на груди нагрелся до такой силы, что она дернулась от усиливавшейся боли, а глаза распахнулись так сильно, что в лице повелителя нарастал испуг.
— Сетия! — уже громче позвал он, вцепившись так крепко, словно это помогло бы задержать ее в этом мире. — Не уходи, слышишь?! Не надо! Непослушная девчонка, хотя бы раз сделай, как я прошу!
— Я… вернусь. — тихо, еле слышно прошептали ее губы и ослабевшая рука соскользнула с его лица на землю.
В ту ночь, когда она на его руках испарилась во множестве золотых огоньков, взмывших к небу, улицы затопил крик отчаяния правителя. Он был таким диким и безутешным, что жители приняли его за рык страшного зверя. Люди закрывали уши, стараясь справиться с охватившим их страхом. Кирт и Кайсиль, стоявшие подле своего правителя, опустились на колени, провожая святую душу к небесам. В ту ночь никто не скрывал своих слез, даже сам владыка, с той самой секунды закрывающий все свои чувства на множество замков. Он запер свое сердце и поклялся больше никогда никому не открываться, а вернувшись к правлению, стал таким, как и прежде: жестоким, холодным, но справедливым. Тем, кого, боялись до дрожи, и кого уважали.
ЭПИЛОГ
Оранжерея дворца, залитая солнечными лучами через витражные стекла покрывалась льдами. Время остановилось для каждого растения, каждого цветка. Принц стоял напротив поросшего ледяной коркой Древа жизни, ставшего полностью прозрачным до самых корней. Настолько прозрачным, что оно походило на декоративную скульптуру, сделанную из хрусталя. Лекс протягивал ладонь, касаясь пальцами холодного ствола, по которому все еще струилась жизнь. Она реками текла по нему из земли, фокусируя пик силы в стеклянной голубоватой кроне. Листья больше не опадали, Древо изменилось, но не погибло. Оно переродилось в новую форму. И все это благодаря ей…
Отчаянной маленькой ведьме, рискнувшей своей жизнью и заточившей себя внутри центра магического мира.
— Твои маги смогут вернуть меня обратно?
— Да. Их сил хватит на два перехода.
— А хватит ли их сил, чтобы оказать мне еще одну услугу?
— Если нужно, я вложу все свои…
— Хорошо. Тогда можешь помочь мне создать «артефакт души»? Когда мое сердце перестанет биться, он перенесет меня к тебе и позволит слиться с Древом.
— Ты хоть понимаешь, что это значит? Ты снова погрузишься в стазис и перестанешь существовать для этого мира.
— Понимаю, но это единственный выход. Так я смогу восстановить баланс и сохранить свою жизнь.
— Возможно, в вечном сне ты потеряешь все эмоции и воспоминания. Разве тебе не страшно?
Сетия покачала головой.
— Хуже, чем сейчас, уже не будет. Так у меня останется хотя бы надежда.
— Пообещай, что вернешься.
— Пожалуйста, когда все случится, не возвращайся сюда. Запри это место и не приходи без веской причины.
— Пообещай, что мы снова встретимся! — не унимался принц, в глазах которого бликами сверкало беспокойство, а голос дрожал.
— Когда придет время, если я буду действительно нужна, уверена, Древо отпустит меня. Ты поможешь мне?
— Помни, Его Высочество наследный принц Лекс Дарлонг всегда и везде будет на твоей стороне и придет тебе на выручку, как правитель и как брат.
Тяжелые веки медленно закрылись. По всему огромному пространству в мертвенной тишине разнесся тяжелый вдох. Лоб коснулся ледяной глади, и принц прислушался к гулкому стуку своего сердца. Он так отчетливо помнил, как нес ее к Древу и погружал в его мощную водянистую ауру. Перед глазами до сих пор стояла картина, как девушка, что сейчас через прозрачную поверхность парила где-то высоко в мерзлой тюрьме, покрывалась льдом. Как замирала ее жизнь вместе с открытой глубокой раной… Ему прямо там, отпуская, пришлось вынуть раздирающий нежную плоть, кинжал, слышать крик ее все еще живого на тот момент сознания. Этот крик ему уже не забыть никогда.
— До встречи. — прошептал он тихо и кованные тяжелые двери закрылись на ставни, тут же покрывшись льдом чтобы уже никто не смог проникнуть внутрь пока не пришло время.