Если вы заметите у кого-нибудь чумные симптомы, немедленно вызывайте ликвидатора. Можете поработать сами, но только в том случае, если у вас есть огнемет. Затем сообщите в Народное Здравоохранение.
Заболевших колотит лихорадка, они страшно потеют и непрерывно несут чушь. Что бы это ни было, болезнь в первую очередь бьет по мозгам. Люди еще ’несколько дней в состоянии бродить туда-сюда, сея вокруг себя заразу. Нельзя упустить ни одного из них!
Картинка дернулась последний раз, сделалась трехмерной, и на экране снова появилась Джулис Хаммонд:
– Со мной в студии координаторы Маркус и Берриган.
Камера отъехала назад. Справа и слева от Хаммонд сидели координаторы. У Веслава Маркуса, политического координатора, на голове была густая шапка черных волос, но глаза и лицо, изрезанное глубокими морщинами, выдавали его возраст. Технический координатор, Сандра Берриган, получила свой пост недавно; ей было немногим больше сорока. Ее лицо также было напряженным, под глазами набрякли мешки.
Маркус слегка наклонился вперед и заговорил:
– Не подлежит сомнению, что эта чума – следствие биологической войны. Сейчас главное – не допустить вспышки болезни в Ново-Йорке. Каждый, кто был на Земле к моменту начала войны, является потенциальным бациллоносителем.
Дэн как-то неуклюже обнял Марианну за плечи.
– Безусловно, – продолжал Маркус, – драконовские меры, принимаемые в Неваде, нам не по душе. Но и мы должны реагировать быстро и хладнокровно. Теперь слово вам, Сандра.
– Скорее всего, нас это не коснется, – сказала Берриган. – Даже если кто-нибудь из побывавших на Земле и стал бациллоносителем, маловероятно, чтобы вирус мог уцелеть после комплекса профилактических мер, через которые обязан пройти всякий, прежде чем он перешагнет порог воздушного шлюза.
С этим О’Хара была полностью согласна. После бесчисленных инъекций на теле не оставалось Ни одного живого места. Зато у каждого вновь прибывшего в Ново-Йорк надолго оставалось ощущение, что минимум половину полетного времени он провел в сортире.
– И все же. Мы обязаны учесть даже тень возможности того, что кто-то из вас мог стать бациллоносителем новой чумы. Сейчас модуль 9b переоборудуется под жилые помещения, где побывавшие на Земле за последний год – поскольку биологическое оружие могло быть пущено в ход задолго до обмена ядерными ударами – пройдут карантин и обследование. Те, к кому это относится, должны немедленно отправиться в модуль 9b. Не тратьте время на сборы. Ничего не берите с собой, даже зубную щетку. Поспешите. Нам неизвестно, на какой стадии инкубационного периода инфекция становится заразной.
О’Хара пожала Джону руку и осторожно коснулась губами щеки Дэна. Когда она направилась к двери, находившиеся в комнате поспешили освободить ей проход пошире.
В модуле 9b находились парники с помидорами и огурцами, и этого добра здесь было навалом. Как только О’Хара протиснулась в модуль из воздушного шлюза, она сразу поняла, что навсегда возненавидит винный запах томатов.
Битком набитые автоматическим оборудованием, прозрачные пузыри сельскохозяйственных модулей свободно плавали в пространстве вокруг Ново-Йорка. На этих фермах выращивали овощи и разводили цыплят и рыбу для четверть-миллионного населения – кролики и бараны, так же, как и люди, нуждались в искусственной гравитации.
Модуль строился с расчетом на дальнейшее расширение. Поэтому он был большим. И все же для тысячи двухсот тридцати человек потенциальных бациллоносителей там теперь находилось несколько десятков специалистов, в основном медиков, техники и сельскохозяйственные рабочие, следившие за тем, чтобы тесное соседство огурцов, людей и помидоров никому из них не повредило. Все специалисты передвигались исключительно в скафандрах на случай, если кто-нибудь вздумает чихнуть в их сторону.
Новые обитатели модуля недолго оставались загнанной в тесный курятник толпой одиночек. Они знакомились, образовывали маленькие и большие компании, обменивались воспоминаниями и домыслами о Земле. Нашла себя компанию и О’Хара, примкнув к небольшой группке студентов.
Вскоре всех попросили собраться вместе. К ним вышел врач с угрюмой физиономией и сообщил, что карантин продлится не меньше пяти дней. Это известие послужило поводом для недовольного брюзжания. Лишь одному человеку из трехсот за всю его жизнь удавалось побывать на Земле; такие люди, как правило, входили в элиту Ново-Йорка. Они могли позволить себе поворчать.
Кто-то задал вопрос о солнечных вспышках и получил откровенный ответ:
– Придется положиться на судьбу. Модуль не заэкранирован, и вспышка класса три покончит с нами за несколько минут. Успокаивает лишь то, что такие вспышки бывают редко...
Первым на повестке дня стояло доскональное медицинское обследование. Фамилия Марианны находилась в середине алфавитного списка. Поэтому, сдав анализы, она пару дней слонялась без дела. Возможности почитать у нее не было: в модуле имелось не более дюжины видеокубов, и передачи по каждому из них смотрели человек двадцать – тридцать одновременно. Устав от бесконечных фильмов и «мыльных опер», О’Хара присоединилась к команде, трудолюбиво разгадывавшей «самый большой в мире кроссворд».
Подошел ее черед. Несколько часов Марианну осматривали со всех сторон, ощупывали, выстукивали, мяли, брали мазки. Врачи устали, были измотаны, действовали торопливо, и она почувствовала себя неодушевленной деталью на сборочном конвейере. Был и такой момент, когда О’Хара не смогла удержаться от смеха: она висела вниз головой, нагишом, вцепившись в сапоги гинеколога, чтобы тот случайно не промахнулся, когда брал мазки. Дело происходило за помидорной шпалерой, призванной обеспечить врачебную тайну, причем оба участника процедуры медленно вращались в воздухе, в сомнительной позе, напоминавшей пародию на soix-ante-neuf (позицию шестьдесят девять в сексе).
Она припомнила свой разговор с Дэниелом и решила, что в скафандре или без, но эрекция гинекологу обеспечена.
Обследование не выявило ничего, кроме аллергии на коровье молоко, которая не вызвала особого удивления (и не создала никаких проблем, поскольку ближайшая корова паслась на расстоянии в тридцать шесть тысяч километров отсюда). Из находившихся в модуле никто бациллоносителем не оказался. Их продержали под наблюдением еще десять дней и отпустили с миром.
Утомленная более чем скудной диетой, на которой пришлось сидеть в модуле 9b, О’Хара отправилась прямиком в кафе. Там на ленч подавали рис, охлажденные помидоры и рассольник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});