Скажем, О’Хара и ее напарник получали распоряжение доставить в определенное место металлическую ферму определенных размеров. Они отмечали на карте, где находится штабель, и осторожно, очень осторожно, особенно – первые несколько дней, добирались туда с помощью кислородных пистолетов. Штабелями обычно являлись никак не закрепленные груды строительных материалов, с течением времени все больше напоминавшие свалку металлолома. Когда им удавалось найти в этой свалке нужную ферму, начиналась потеха.
Конечно, на орбите такая ферма ничего не весила. Но это вовсе не означало, что ее, с бодрым криком «раз, два, взяли!», можно было взвалить на плечо и потащить. И в невесомости конструкция массой в тонну имела тонну инерции. Было совсем непросто сдвинуть ее с места и заставить перемещаться в нужном направлении. Сложно было даже сразу определить, какое направление верное. Скорость находящегося на орбите объекта нельзя изменить, не изменив, хотя бы немного, саму орбиту. Поэтому целить всегда приходилось выше, или ниже, или в сторону, в зависимости от того, куда требовалось доставить груз.
О’Хара и ее напарник подолгу сражались с очередной фермой, прежде чем им удавалось придать ей правильную, по их мнению, ориентацию. Потом, с помощью сильных электромагнитов, находящихся в сапогах и перчатках скафандров, они цеплялись за один из концов конструкции и пускали в ход реактивные пистолеты. Пока ферма ползла к месту своего на значения, им приходилось снова и снова использовать кислородные пистолеты, чтобы скорректировать траекторию и, если повезет, затормозить именно там, где надо. Иногда торможение заканчивалось более или менее приличным ударом, а иногда они просто мазали мимо. И тогда опять приходилось маневрировать, чтобы загнать эту чертову конструкцию туда, куда требовалось. К концу смены такая работа полностью изматывала душевно и физически. Что, собственно, и было необходимо Марианне.
Глава 2
О’Хара тяжело ввалилась в комнату, которую делила с Дэниелом Андерсоном, и буквально рухнула на кровать. С минуту она сидела, бессильно опустив голову, тупо уставившись в пол, подавленная усталостью. Потом поправила подушки, включила видеокуб, намереваясь поставить диск с повестью, которую хотела просмотреть. Но по видеокубу шел незнакомый ей красивый современный балет, поэтому она передумала и, устроившись поудобнее на кровати, решила посмотреть представление.
Спустя несколько минут в комнату вошел Андерсон.
– С делами уже закончил? – спросила она.
– Нет, скоро снова уйду. – Он поставил сумку на столик у зеркала и с наслаждением потянулся. – Сейчас зарядили несколько хромато-графических анализов; пока результаты не будут готовы, на работе все равно делать нечего. Получилось окно, часа два. Ты поела?
– Я не голодна. – Марианна выключила видеокуб.
– Глупо. Тебе необходимо съесть хоть что-нибудь.
– Наверно. – Она соскользнула с подушек, растянулась на кровати, закинула руки за голову и уставилась в потолок.
– Что, день был неудачный? – спросил Дэниел.
– Обычный. – Она внезапно рассмеялась. – Видишь ли, я тут подцепила одну болячку.
– Заразную?
– Не для тебя. Комплекс полового члена. У меня с большим запозданием развился комплекс зависти к половому члену.
– Что ты несешь?
– Никогда ты не изучал психологию, сразу видно.
– Психологию горючего сланца изучить несложно, – пожал плечами Дэниел. – Это просто сланец, пропитанный битумом, и все тут. Сколько ни рассуждай по этому поводу, суть дела все равно не меняется.
– Фрейд полагал, что особым предметом зависти для маленьких девочек является половой член. Они видят, как мальчики могут писать стоя, причем в любом направлении, и знают, что сами никогда не смогут делать этого. Поэтому девочки ощущают собственную неполноценность.
– Ты что, серьезно?
– В каком-то смысле. Не совсем по Фрейду. – Марианна взъерошила свои короткие рыжие волосы. – Скажи, ты хоть раз занимался каким-нибудь трудным делом, предварительно завернувшись в насквозь промокшие пеленки?
Дэниел присел на кровать и положил руку на бедро девушки.
– Учиться ходить – весьма сомнительное удовольствие, – сказал он, – но не стоит слишком много размышлять о первых трудностях.
– Я пыталась пользоваться скафандром с катетером, но просто не смогла в нем работать. Это было похоже на... Это было ужасно!
– Да, большинство женщин не может ими пользоваться, – кивнул Дэниел. Сам он был родом с Земли, но ему случалось подолгу работать в космических скафандрах.
– Поэтому приходится трудиться в пеленках. В очень мокрых пеленках, если находишься снаружи достаточно долго.
– Тебе совершенно нечего стесняться.
– Стесняться? А кто стесняется? Просто это неудобно и мешает делу. У меня появилась сыпь. Я хочу иметь половой член и шланг, куда его суют. Хотя бы на то время, пока на мне скафандр.
– Эти шланги не так уж и хороши, – рассмеялся Дэниел. – Человека может что-то встревожить или ему просто станет холодно, член сокращается и выскакивает из горловины. Но ощущение при этом такое, будто он по-прежнему там. И вот вдруг понимаешь, что налил в оба сапога. Хорош сюрпризец, а?
– Действительно, – с задумчивым видом согласилась Марианна. – А как там насчет эрекции?
– Тот, кто в состоянии достичь эрекции в скафандре, явно занялся не своим делом!
Они оба засмеялись, и Дэниел осторожно подвинул руку; но Марианна остановила его.
– Я все еще не в форме, – сказала она.
– Это естественно.
Они уже были любовниками, когда О’Хара отправлялась на Землю, и собирались пожениться сразу после ее возвращения.
Андерсон решительно встал, подошел к зеркалу – всего два шага, потому что кровать занимала большую часть комнатки, – и стал причесываться.
– Может быть, мне лучше спать где-нибудь в другом месте, пока мои дела не пойдут на лад? – спросила Марианна.
– Это еще зачем? Вот уже лет двадцать я не видел таких захватывающих снов, как теперь.
– Нет, серьезно. Я чувствую себя... так, будто...
– Брось. – Он взглянул на ее отражение в зеркале. – Мне все же легче, чем тебе. И мне хочется, чтобы именно я оказался рядом, когда ты окончательно придешь в себя.
– Я вовсе не имела в виду, что собираюсь поселиться с кем-то другим. Можно ведь получить неплохое место и в общежитии.
– Конечно, можно. А потом обнаружится, что я живу здесь один, и меня выпихнут в общежитие вслед за тобой. При таком столпотворении, как сейчас, не один год пройдет, прежде чем снова удастся заполучить отдельную комнату.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});