— Итак, вы не отрицаете, что навещали дом Шпина Упалова…
Иван моргнул, не сразу осознав, что речь шла о Шпыне. Он никогда не знал его имени и фамилии, да что он, мутанты в общине тоже называли его исключительно Шпынем. Кабанкину всегда казалось, что это из-за его привычки шпынять всех вокруг, мол, нечего сидеть без дола, выживание само по себе не состоится.
— … родившегося в седьмом году до КС.
Шпынь оказался не только почти вдвое старше Кабанкина, но еще и родился до конца света, видел всю эту "эпоху Прежних"? Были и другие живые свидетели, конечно, но с каждым годом все меньше, и даже глядя фильмы Прежних и читая их книги, трудно было представить все то, что тогда творилось.
— Не отрицаю, — мотнул головой Перлор, словно вытряхивал воду из ушей.
Он походил на русалов, вся эта чешуя там и сям, и жабры, и слегка выпученные глаза, но в то же время выглядел человеком, даже больше, чем тот же Водяной. Мускулистый, подтянутый безусый крепыш, тот типаж, к которому всегда тяготела Олеся, зрелый и уверенный в себе мужчина, знающий, чего он хочет и несущий в пещеру добытого им мамонта. Конечно, Листва и сама могла притащить мамонтов, хоть целое стадо, но все же.
— И зачем вы приходили?
— Я искал выходы на руководство Тырнова, — просто ответил Перлор.
— А почему, кстати, вы не отправились в Руднов?
— Он беднее и слабее, там нет порта и в основном город занят обслуживанием шахт и горных поселений, — честно ответил Перлор, глядя слегка выпученными глазами. — Тогда как Тырнов один из первых, если не первый город союза! Поэтому я приехал сюда, чтобы обратиться к властям города.
— Вы могли бы обратиться к ним напрямую, ведь в вашем поселении вы занимаете высокий пост, не так ли?
— Да, я сын руководителя, короля, если хотите.
Олеся и правда нашла себе принца, подумал Иван, ощущая, как мысли его разбегаются в несколько разных сторон. Принц Перлор, как выяснилось, не сопротивлялся при задержании, заявил, что подчиняется закону. От зрелища его глубокого поцелуя с примчавшейся Олесей пара стражников позеленели, а у Ивана появилось нехорошее предчувствие. Не обвинили бы Листву за компанию, не вылезла бы община с предложениями защиты.
Водяной давал советы высоким слогом, но Перлор словно и не слушал их.
— Я мог бы обратиться, — продолжил Перлор, — но политика у людей работает иначе, я знаю. Из личного опыта и из рассказов своей матери. Одно дело явиться просто так и другое, сразу обратиться к нужным живым. Поэтому я нанес визит руководителю Шпыню, и мы плодотворно побеседовали, пришли к соглашению.
— Какому?
— Взаимовыгодная помощь друг другу, — ответил Перлор. — Не секрет, что обычные люди не слишком любят нас, мутантов, и мы, в свою очередь, не слишком любим их. Если бы моя миссия увенчалась успехом, то мы бы создали еще один город, город мутантов, сухопутных и водяных, а может даже и горных. Мы скрепили наш союз рукопожатием и лентой дружбы.
— Чем?
— Это особый амулет, лента с шипами, ею обвивают ладони и затем жмут руки, в знак дружбы. Кровь из ладоней и магия ленты скрепляет союз и демонстрирует чистоту намерений.
— Демонстрирует?
— В случае нечистых намерений живого просто сжигает на месте.
— А случае слегка нечистых — останавливает сердце?
Да что ж такое, сейчас же Олеся взорвется и все тут уничтожит, подумал Иван, наблюдавший за допросом. Вначале он счел такое разрешение хорошим знаком, могли узнать что-то о случившемся, но Перлор, словно специально закапывал сам себя все глубже. Хотя бы прояснилось насчет использования магии, которое упоминала Олеся — городские маги скорее всего ничего такого не нашли. Овеществленные воплощения магии, ритуальные знаки и фигуры, палочки, следы от заклинаний и прочее такое же отсутствовали, а без них сканеры зачастую не справлялись, улавливали лишь совсем уж свежие и мощные воздействия.
Самим городским магам, скорее всего, просто не хватило сил, знаний и умений.
— Нет, причем тут сердце? Если намерения нечисты, его сжигает, и все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А как вы объясните тот факт, что в ране Шпина Упалова найден яд?
Перлор выпучил глаза и ответил не сразу:
— Я не могу объяснить этот факт. На ленте не было яда, мы успешно скрепили союз и затем я уехал, и все.
— И вы не знаете, зачем Шпин Упалов отключил системы наблюдения и сам умный дом перед вашим визитом?
— У него был умный дом? — изумился Перлор.
Он вел себя открыто и искренне, словно и не рассуждал вот только что о политике. Жизнь под водой на него так повлияла? Попытка обмана, блефа? Или он действительно хотел помочь следствию, зная, что ничего не совершал, но не догадываясь, что против него найдено столько улик?
— Я ничего такого не заметил, — добавил он. — Да и зачем мне его убивать?
— Чтобы присоединить мутантов его общины к своей, например, — последовал спокойный ответ. — Или втянуть Тырнов в войну с собой, и там уже столкнуть с Чистыми, с которыми вы тоже воюете.
— Но это же… чистой воды самоубийство! Я бы никогда так не поступил!
— А вот у нас хватает мастеров самоубийства.
Да, ход вполне в духе апокалиптиков, подумал Иван, взять и убить, пожертвовав собой или в противовес собственным интересам, всего лишь ради того, чтобы втянуть всех в войну на истребление, облегчая задачу доведения конца света до конца.
— Вы рассуждали о политике, но не знаете, что происходит в Тырнове?
— У нас нет ничего такого и мне трудно представить подобное, не столкнувшись вживую. Да, я не знаток Тырнова и других городов союза, поэтому я первым делом обратился к королеве Идимнэ, а затем и руководителю Шпыню за помощью.
— И потом убили его, когда он отказался вам помогать?
— Я не убивал его! Вот, посмотрите, вот она — лента дружбы!
Вот здесь не помешает Олеся для проверки, артефакт все-таки, подумал Иван оглядываясь. Никаких криков, воплей, стука посоха, истерики — все это отсутствовало, так как не было самой Олеси. Ахмат, впрочем, тоже куда-то пропал.
— Детективное агентство, — процедил сквозь зубы Иван. — Все разбежались.
— Проверьте кровь на ленте.
Водяной наклонился и что-то зашептал Перлору, в этот раз тот выслушал внимательно, периодически складывая губы трубочкой. К Кабанкину, наблюдавшему за этой помесью допроса с беседой, присоединился Лисов.
— Прежние использовали зеркала с односторонней проницаемостью, — заметил Иван, — а вы? Насколько помню, тут была стена из пластобетона.
— Она и осталась, — пожал плечами капитан. — Добавили камер, повесили здесь экран-пленку Прежних, а также скрепили все это магией. Вышло неплохо, как считаешь?
— Да, словно сам там находишься, — согласился Иван. — Есть какая-то причина, почему ты не выгнал нас взашей сразу, как обычно?
— Есть, и это очень весомая причина, — улыбнулся Лисов, — которая сейчас колдует у нас в морге, да не одна, а с Глафирой Дубининой на пару. Да, эта причина — Олеся Листва, все верно.
— Влюбился?
— Иди ты! — отшатнулся Лисов. — Я многое повидал в кислороде, но такое? Нет, Кабан, я верю, что ты могуч, прекрасно подготовлен и способен жить с ней в одном доме каждый день, но не я. И это не шуточки, ваша Листва слегка больна на голову и при этом обладает знаниями и мощью магов общин. Да, она сдерживалась все эти годы, но ведь были сигналы и звоночки и не раз.
— Так выгнали бы ее из города или привлекли уже к обучению.
Лисов посмотрел каким-то мутным взором, словно говорящим "мне стыдно за тебя, бывший командир, что ты так и не разгадал хитрый план властей Тырнова".
— Все идет к тому, что этого Перлора осудят, вина его практически не вызывает сомнений уже сейчас, хотя ничего еще не закончено. Все попытки защиты сводятся к каким-то словесным уверткам, тогда как против него факты и улики. Я знаю, что Листва не верит властям и потому не стал вас выгонять, чтобы ты увидел все сам, а потом в нужный момент остановил свою магессу. Перлора вышлют, война с общиной мутантов Тырнову и союзу городов не нужна, пусть там Чистые льют кровь, если им так неймется, но не мы. Это не первый распавшийся союз Олеси Листвы, так что переживет, но в самый острый момент ее надо будет придержать, понимаешь, Кабан?