Читать интересную книгу Творения - Нил Синайский

У других всегда есть все потребное к возделыванию земли и не оставляется в нерадении ничто из привносимого к произращению плодов человеческим старанием: и почему же остаются нуждающимися во многом всеми силами ухаживающие за посеянным и вовсе не получающие плодов от труда своего? Потому что исполнение надежды на Бога несомненно, а конец человеческого упования лжив; оно полагается на представляющееся основательным и справедливо обманывается в ожидании, необычайное признавая невозможным, а обычное признавая твердым, впоследствии же уверяясь опытом, что сомнительный, и возможный и невозможный, успех имеет все, что кажется зависящим от нашей тщательности, несомненно же и необходимо обращается в пользу все, что приходит от Божией благодати, потому что токи Приснотекущего Источника — Промысла — обильны и неистощимы. Прекрасно изрек Господь, а согласно с Ним говорит и песнописец Давид. И Господь сказал: «Достоин бо есть делатель» пищи «своея» (Мф.10:10). Давид же говорит: «Богатии обнищаша и взалкаша: взыскающии же Господа не лишатся всякаго блага» (Пс.33:11).

А сим дают видеть, что посвящающие все время на служение Богу имеют готовое подаяние пищи как награду прежде награды высочайшей, прилично соответствующую пока делу и должную на служение телу. Ибо одна награда, соразмерная труду, сохраняется для души в будущем, а другая уделяется в пищу животной нашей части, которая содействует самой добродетели и споспешествует в богочестии, действительно уподобляясь животному подъяремному, несущему на себе тяжесть дела и имеющему нужду в попечении о нем, чтобы доставало у него сил на служение, пока под ярмом работает ту работу, на какую определено Создавшим.

Глава 18. Таковы преимущества первоначальной нестяжательности. Таковы залоги неразвлекаемой жизни. Таково поведение, приличествующее живому разумному существу, — проводить время в служении Богу и должное получать, как из сокровищницы, от Божия Промысла; надеяться на Божию попечительность, во всем пользоваться ее вспомоществованием, презирать земное и землю иметь данницею, приносящею блага свои для соразмерного наслаждения, ничего в мире не приобретать в собственность, а когда должно, со властию употреблять в дело мирские блага, искренно служить Создавшему и на нужды произвольною данью облагать тварь; здесь быть пресельником, а жилище избрать там, где действительно постоянное наше жительство; ничего пребывающего здесь не почитать важным, в великое же ставить то, что имеет отношение к будущему жребию.

Сию жизнь предписал Создатель человеку вначале, и сею жизнию, повинуясь Ему, жили все святые. Не было у них даже и малой какой–либо меры земли, приобретенной в собственность, и со всей земли собирали они дань, как владыки, получая от нее все необходимое, где что случалось найти. Не были они знамениты у людей по богатству и владениям, но достоинством добродетели и у зверей вынуждали к себе уважение. Не было у них рабов для прислуги, истощающей все искусство — как изнежить тело, но в необходимой нужде услуживали им целые части творения. Не было у них в услужении вьючных животных для перенесения движимого имущества, но переносили сие вороны, еще скорее выполняя потребности их.

Глава 19. Чистотою жизни старались они сделаться друзьями Христу и с дерзновением распоряжались тварями Друга, как хотели, приказывали небу доставить пищу нуждающимся, и по сему повелению приносило им манну; в другое время, для вразумления неблагодарных, заключали небо, и оно три года и шесть месяцев удерживало стремящийся обыкновенно книзу дождь, ради повелевших нося с продолжением времени постепенно собравшееся бремя в чреватой бездне. Однажды и огонь одождило небо, получив повеление сжечь нескольких нечестивых, а в другой раз, метко ударяя, как из пращи метало град в других беззаконников и многим из них нанесло смерть, наученное сему мановением оных праведников. Повелели они земле разверзнуть великую пропасть и вместе с кущами и многочисленным стадом скота низвели мятежных в подземные бездны. Глубину морскую соделали твердым удобошественным путем и безводную землю наводнили для обильного пользования бывшею прежде в редкость водою. Переходили реки немокренною ногою, расхаживали в огненной печи и от огня не познали вреда, как с холодною водою, борясь телами с пламенем и удоборазрушимым препобедив разрушительное.

Предаваемы были на сведение ярости зверей и не испытывали их свирепости, — как укрощающими чарами, приводя их в кротость молитвою. Непроницаемую тьму озаряли столпом огненным, умеряли полуденный зной для путешествующих, приосенив облаком чистое небо, горькую воду, бывшую причиною бесплодия земли, делали иною, и удобопиемою для жаждущих, и годною к произращению плодов для получивших в удел страну ту. Бесплодным давали в дар рождение чад и, когда умирали рожденные ими, возвращали им детей живыми. Противостояли мучителям, окруженным великим множеством телохранителей, посмевались рядам ополчившихся, обращали в бегство вооруженные полчища врагов, хитро приготовленные засады злокозненных миновали, ничего не потерпев. Спасались из узилищ в отверстые для них невидимою силою двери, освобождались от уз по чудесном разрешении связующих их оков; угрозы убийством князей и ярость неистовой толпы всегда проходили для них безбедно, и вовсе не изведывали они никогда на опыте никакого вреда.

Глава 20. Все это, и еще большее сего, совершалось с оными праведными, потому что, освободившись от многосложных мирских забот, не преставали, ничем не развлекаясь, служить Богу и дерзновением своим пред Богом соделались столько досточтимыми для всякой твари, что могли повелевать ей. История Писания указывает, кто такие были они, и на своем месте делает известными имена из описания деяний, каждым чудом давая о каждом знать желающим приобрести сие сведение.

Теперь продолжительно, и вместе напрасно, было бы перечислять их, как уже известных из слова Божия даже и не весьма ревностным читателям Божественного Писания, но в изучении этом находящим наслаждение, а может быть, и средство к удалению от себя печальных мыслей. Ибо для тех, которые заботливо трудятся над делом, чтение бывает полезно и для умозрения, как занимая ум известными мыслями, то теми, то другими речениями руководя его к уразумению встречающегося, что всегда непосредственно следует за печалию о прошедшем и поддерживает оную, пока не выходит из мысли возбудившее сие, так обогащая любомудрием ежедневно преуспевающую душу и законно ведя ее к той же цели, к которой она стремится.

Глава 21. Но знаете нестяжателей и Нового Завета, Предтечу Христова Иоанна и весь в совокупности лик Апостолов, от которых получила начало монашеская жизнь; знаете, что Предтеча произвольно избрал для жительства пустыню, употребляя в пищу акриды и дикий мед и нося одежду, сделанную из верблюжьей шерсти; Апостолы же, повинуясь Господню совету, довольствовались одним хитоном и пищею, какую где при времени находили, вовсе, как были научены этому, не имея у себя ничего, даже что особенно для многого нужно путникам: ни жезла, ни сумы, чтобы, подав как ни есть мысль, будто бы полагаются на них, не ослабить надежды на Бога тем, что, уповая на видимое, ни во что вменили Силу, содействующую невидимо, которая не препятствует промыслительной Своей благодати участвовать в том, что согласно с разумом и возможно, но хочет показывать оную обнаженною от всякого покрова и одинаково уделяемою на то, что справедливо и истинно, и при сем человеческую деятельность обращает на Себя и не позволяет увлекаться мыслию, будто бы к ограждению домостроительствуемого Ею содействуют Ей люди.

Но, говоря, что святые непрестанно заняты Божеством, не отверзаем мы двери праздности, как Аделфий Месопотамский и Александр, недавно смутивший царственный Константинополь, мнимое пребывание всегда в молитве обратили в прикрытие лености к делу и юным детям и мужам, находящимся еще в крепости телесных сил, обязанным изнурять оную многими трудами, узаконили, оставаясь в покое, ничего не делать, чем возбуждают в них страсти и помыслу дают волю доставлять им пищу, пока мнимая молитва, не будучи тем, чем называется, вовсе не погибнет.

Глава 22. Тревожное же воспоминание о плотских пожеланиях не только не попускает собеседовать с Богом, но даже ум, по видимому молящийся, оскверняет мечтами гнусных помышлений. Хорошо пребывать непрестанно в молитве и ум упражнять в собеседовании с Богом, но в такой мере, чтобы время мира не сделать временем брани и превышающею меру продолжительностию времени не дать в себя доступа враждебным страстям, которые имеют обычай нелепым понятиям отдавать в плен помыслы, как бы извлекая их из священного убежища молитвы и самовластно приводя к плотскому мудрованию тех, которые касаются уже помыслами всего, что мудрование сие возобладав принуждает говорить.