всю периодическую таблицу Менделеева заполнили ещё в пятидесятых годах двадцатого века. Всё, что было добавлено в неё позже, синтезировали сами люди, и конца этому видно не было.
Химики и физики хотели увидеть сто тридцать седьмой элемент, который, по словам американского учёного Фейнмана, станет своего рода границей между нормальным и ненормальным.
Это мало интересовало самого Виктора. Что его волновало и радовало, так это наличие здесь не только таких распространённых металлов, как железо, золото, серебро и медь, но и титаномагнетита.
Он с вожделением раз за разом перечитывал бумагу, не замечая протянутый Артуром кусок камня, присланного вместе с письмом.
Наконец, перечитав сообщение, он увидел то, что ему протянули, и, взяв его в руки, словно зачарованный, пробормотал чуть слышно.
— Ванадий и титан, скоро встретимся с вами. После этих слов он, разглядывая руду, направился к карете, ожидавшей на краю пляжа, забыв обо всём.
Свейн смотрел, как аристократ уезжает в экипаже, на котором они приехали вместе.
Его гневу не было предела. Этот ничтожный дворянин делал всё, чтобы унизить его из раза в раз. Во всяком случае, так он воспринимал такие необдуманные действия Виктора.
Глава 207
Правила
Под палящим летним солнцем в Айронвуде собрались жители со всех концов вотчины.
На площади, где ещё не разобрали платформу знати, люди, столпившись, разглядывали лорда этих земель, который, восседая на троне в окружении своей стражи, смотрел единственным глазом на увеличивающуюся толпу.
Тут собрались купцы, простолюдины, шпионы и даже мелкая знать, пришедшая полюбопытствовать, что затеял виконт.
Прошло не больше месяца с фестиваля урожая, дворяне уже успели вкусить радости этого места, и многие поняли, что жизнь в столице меркла по сравнению с тем, что происходило здесь.
Хотя им было не по душе, что простолюдины порой богаче некоторых из них и ведут себя недостаточно учтиво по отношению к ним, они готовы были с таким мириться, так как уже нашли множество способов, как заработать на этих доверчивых людях.
Дворяне занимали деньги у простолюдинов и торговцев, зная, что не вернут их, а также предлагали купцам посодействовать в получении почётных титулов в столице, естественно, за крупное вознаграждение.
Виктор в такое не вмешивался и не собирался. Наоборот, это была «прививка от глупости». Здесь, потеряв небольшую сумму, жители его вотчины могли получить бесценный опыт того, какими на самом деле являются эти люди, перед которыми они пресмыкаются.
Жалобы поступали в полицию и в особняк лорда, однако отовсюду людей разворачивали, объясняя, что не станут вмешиваться в такие дела и те сами виноваты.
Множество семей оказывалось на грани банкротства из-за действий знати, и как паладину, лорду, ему было чрезвычайно сложно игнорировать обман и мошенничество. Однако, для него это также стало способом совладать с рунами на его костях.
Каждое новое сообщение о жульничестве всё меньше влияло на него, а эмоции перекрывались холодным расчётом.
В прошлом крепостные, которые боялись аристократию, начали доверять ей из-за него, а это было чревато. Людей могли использовать даже против лорда, и чем меньше будет доверия к знати извне, тем лучше.
Сейчас же, рассматривая собравшихся на площади, он мог видеть разные выражения лиц. У кого-то было спокойное, у других — полное надежд, а третьи и вовсе выглядели так, словно собираются молиться на своего господина.
Но были и надменные, а также высокомерные. Таких типажей становилось всё больше с момента, как вотчина начала стремительно развиваться.
Это были либо приезжие богатые купцы, либо местные, что внезапно обрели богатство и теперь считали себя выше других.
Виктору всё это было понятно, хоть и неприятно. Жители вотчины, что относились к нему как к родному человеку и спасителю, пусть и не особо нравились ему, но выглядели гораздо приятнее.
Наконец, когда людей на площади собралось столько, что протолкнуться было невозможно, а со всех улиц прибывало ещё больше, лорд поднялся с трона и вышел на край платформы.
Подняв правую руку, призывая к тишине, он продолжал смотреть на толпу, ища последователей, но, к сожалению, не было ни одного.
— Сегодня мы почтим солдат, которые отдали жизнь, чтобы защитить меня, чего я не мог оставить без внимания. Молодые жители нашей территории погибли не только ради моего спасения, но и для вашего. Пока я жив, вы можете жить той жизнью, которой живёте сейчас, — лорд без стеснения восхвалял себя, так как всё это было правдой, и жителям надо было вбивать в голову, что только он является источником их хорошей жизни, и, разглядывая безмолвную толпу, продолжил: — Поэтому их жертва не должна остаться без награды, как с моей стороны, так и с вашей.
После этих слов на платформу начали подниматься мужчины и женщины, являвшиеся родителями погибших солдат.
Все эти люди выстроились в линию на платформе лицом к безмолвной толпе, что смотрела с завистью на них.
Оказаться на платформе знати с лордом, которого они боготворят, являлось для них вершиной удачи.
К слову, по вотчине уже ходили слухи о чудодейственной силе Виктора. Так, по одному из слухов, если коснуться кольца на руке лорда, можно разбогатеть.
Правда, скорее такой смельчак потеряет голову, но миф продолжал существовать и распространяться.
Однако прямо сейчас никого не волновали мифы. Люди выжидающе смотрели, что будет происходить дальше.
Виктор повернулся лицом к родственникам солдат, когда к нему подошли Артур и Бриссон с деревянными шкатулками в руках.
Открывая их по очереди, он начал доставать оттуда ордена, отчеканенные дворфами. С гербом виконтства все они были сделаны из серебра и сами по себе являлись сокровищем, но не только в весе металла заключалась ценность этих предметов.
Лорд говорил громко, одновременно распространяя звук магией.
— Эти ордена получают родители героев, защитивших Балтес от врага, а вместе с ним — пожизненное освобождение от налогов, — произнёс он, после чего в толпе послышались вздохи.
Вотчина давала множество мест, где можно было заработать, освобождение от налогов могло дать невероятные преимущества.
Однако лица родственников, со слезами на глазах принимающие награды, говорили, что они благодарны не за это. А за то, что их детей не забыли и их смерть так ярко была освещена перед всеми жителями.
Каждый раз, когда лорд протягивал очередной орден, они хватали его за руки и, плача, старались расцеловать их.
Даже со всеми своими мыслями о том, что произошло в тот день, и переживаниями о потерянном глазе Виктор с трудом сдерживался, чтобы не поддаться эмоциям.
Толпа на площади ликовала и скандировала