Алексеевском равелине» за 1882 год. Эта книга была заведена Соколовым по всем правилам искусства. На первом листе этой книги читаем, за подписью коменданта, следующие указания:
«В книгу эту должны быть вписываемы:
1. Все нижние чины, наряженные в суточный караул и дежурство по Алексеевскому равелину с точным указанием: а) постов и смен часовых, б) начальника караула и разводящего, в) дежурного и поддежурного жандармских унтер-офицеров, а также патрулей, с объяснением, кем и в какие часы были делаемы обходы.
2. Посещающие равелин начальствующие лица, имеющие на то право, с указанием времени входа и возвращения их из равелина.
3. Выпускаемые из равелина в Васильевские ворота и впускаемые обратно нижние чины Алексеевского равелина с указанием часов.
Все это должно быть вписываемо рукою начальника караула, а по безграмотности его – дежурным по равелину жандармским унтер-офицером и свидетельствуемо подписью смотрителя Алексеевского равелина».
Эта книга – дневник жизни равелина с 1 июля 1882 г. по 31 декабря 1883 г., жизни такой же точной, размеренной и разграфленной, как листы постовой книги. Верхняя часть страницы фиксирует караульную службу. На первом месте записываются караульный начальник и разводящий, затем постовые, которые дежурили по 8 час. (три смены в сутки). Наружные посты были «у фронта» (лицевой фасад равелина) и сзади бастиона 2 и 3 фаса. Внутренних постов в коридорах было три – в первом коридоре от № 1 до № 3, во втором коридоре от № 4 до № 10 (а с 22 сентября до № 13), в третьем коридоре от № 11 до № 17 (а с 22 сентября от № 14 до № 19). Кроме постоянного дежурства был еще по вечерам и ночью (4–6 раз) обход патрулей. В средней части листа отмечались имена и фамилии выпускаемых (и впускаемых) из равелина через Васильевские ворота нижних чинов, с указанием часов и минут времени увольнения и прибытия. На нижней части листа укладывалась вся остальная часть жизни равелина. Не записывалось только время прибытия и убытия самого смотрителя равелина. Самым точным и скрупулезным образом, с обозначением минут, вписывались все посещения равелина: «Был впущен местный доктор Вильмс. Время прибытия 2 ¾ часа дня, время выбытия – 3 часа 5 мин.». «Был впущен в равелин помощник смотрителя поручик Яковлев. Время прибытия – в 1 час дня; время выхода – в 3 часа 40 мин. дня». Вот запись 28 декабря 1882 года. Были впущены в равелин: «Священник Преображенский к арестанту, содержащемуся в № 9. Время прибытия – 12 ½ часа дня; время выбытия – 1 ч. 37 мин. дня. И для осмотра мусорных ям и отхожих мест – вахтер Пестриков и колонист СПб. губернии Иван Иванов. Время прибытия – 2 ч. 35 м. дня; время выбытия – 2 ч. 45 м. дня». Все рабочие и мастеровые, призывавшиеся для ремонта, все отходники, фонарщики, трубочисты – все заносилось в книгу.
По этой книге можно видеть, как редко посещался равелин начальством. Трафаретная запись (с сохранением орфографии): «Посещение Равелинъ Начальствующими лицами не было». Первая запись о начальственном посещении была сделана 18 июля 1882 года. Дело представляется так. Новые порядки, новый режим действовал в полном объеме. Со времени заключения народовольцев прошло уже 3 ½ месяца. Зачинатели режима испытывали, очевидно, потребность в личном удостоверении воздействия режима. И вот в ясный солнечный день 18 июля в 3 часа 35 минут пополудни в равелин прибыли министр внутренних дел граф Толстой, товарищ министра внутренних дел Оржевский, директор департамента государственной полиции Плеве, комендант крепости генерал-адъютант Ганецкий и секретарь коменданта Денежкин. Вышли начальствующие лица из равелина в 4 часа пополудни. Значит, пробыли они в равелине всего 25 минут. Вспоминавшие о равелине Фроленко и Тригони об этом посещении не вспомнили и не могли вспомнить, потому что они их не видали. Начальствующие лица двигались бесшумно по коридору и засматривали в глазок. Для удовлетворения их любопытства этого было достаточно.
Первое, заметное для заключенных, посещение равелина состоялось только в 1883 году, когда новый режим уже дал прочные ростки – безнадежные болезни. Оржевский посетил равелин 8 и 14 июля. Комендант Ганецкий (без высшего начальства) бывал в равелине очень редко. В 1882 году в книге помечено три посещения Ганецкого: 13 сентября (12 ¼–12 ½ ч. дня), 17 ноября (10 ¾–11 ¼ ч. дня); 21 ноября (3 ¾–4 ч. дня) и в 1883 году всего три посещения: 7 февраля (11 ч. 10 м. – 11 ч. 55 м. дня), 14 июня (2 ч. 35 м. – 3 ч. 40 м.) и 30 июля (10 ч. 40 м. – 11 ч. 10 м.) дня – был вместе с крепостным инженерным генералом Старковым.
На некоторых других посещениях, отмеченных в книге, мы еще остановимся, а сейчас обратим внимание на встречающиеся изредка отметки вроде следующей – 16 окт. 1882 г.:
«Принята в равелин личность»…
Прибыла личность в 11 ч. веч. и не выбыла…
Это прибавился новый заключенный – Петр Поливанов.
Впрочем, иногда отмечалось и время «убытия». Например, запись «Убыла личность из № 8 в 11 час. вечера» относится к смерти Ланганса. Или такая запись 13 июля 1883 года о смерти Клеточникова:
Жуткое впечатление производят листы постовой книги, вводящие жизнь «личности» в разграфленную клетку.
27
В пункте № 7 инструкции присяжным унтер-офицерам дома Алексеевского равелина указывалось, что посещать арестованных в равелине могут еще «доктор и один из священников», но с следующими оговорками: «Не иначе, как при бытности смотрителя». Доктор и священник входили к арестованным в крайнем случае: первый – для подания медицинского пособия и последний – для исполнения обряда говения, и всегда с личного приказания коменданта. По отношению не только к доктору и священнику, но и к другим, имеющим права посещения, т. е. коменданту и шефу жандармов, в пункте 8 названной инструкции содержалось следующее предписание: «Дежурный присяжный сопровождает означенных лиц до самого нумера и все время остается при арестованном, если не последует приказания через смотрителя выйти из нумера, тогда он, оставив арестованного, ожидает возвращения помянутых лиц за дверями».
В инструкции идет речь о разрешении допускать священника в равелин только для выполнения обряда говения всякий раз с личного приказания коменданта. Вообще же священнику вход не был дозволен. В 1866 году (4 октября III Отделение – коменданту, № 2903) за услуги, оказанные протоиереем Полисадовым в деле склонения Каракозова к признанию, Александр II разрешил «допускать во всякое время к содержащимся в равелине арестантам протоиерея Полисадова для духовного назидания арестантов и для исполнения духовных треб». Таким образом, право посещения камер равелина было дано лично Полисадову, но не священнику вообще. До 1871 года священники допускались только с высочайшего соизволения, а с 1871 года было разрешено допускать в равелин священника Дмитрия Флоринского с разрешения шефа жандармов (20 мая 1871 г.,