бы ограничить ему меру наказания по третьей степени – на работы в рудниках на 12 лет. Относительно Поливанова, хотя он заслуживает смертной казни, но во внимание к его молодости, раскаянию, прирожденной экзальтации от сумасшедшей матери и боевой службе старика отца, считаю возможным применить к нему первую степень – на работы в рудниках без срока». 11 октября 1882 года граф Д.А. Толстой ответил: «На телеграмму от 10 сего октября за № 2904 и согласно состоявшемуся высочайшему повелению, по коему дарование жизни осужденным преступникам может исходить лишь от монаршего милосердия, имею честь уведомить Ваше Превосходительство, что по делу Поливанова и Новицкого Государь Император соизволил на освобождение преступников от смертной казни с заменою сего наказанием, предположенным Вами. Вследствие сего Вашему Превосходительству надлежит, конфирмовав приговор без всякого в оном изменения, объявить затем, что Его Императорское Величество, по доведении о существе приговора до его сведения, высочайше повелеть соизволил даровать жизнь осужденным, заменив смертную казнь, по лишению всех прав состояния, Новицкому – ссылкой в каторжные работы в рудниках на двенадцать лет, а Поливанову – ссылкой в каторжные работы в рудниках без срока».
18 октября помилование было объявлено, и саратовский губернатор попросил о немедленном переводе из Саратова Новицкого и Поливанова. Новицкий был немедленно отправлен в Восточную Сибирь, а Поливанова ждала иная участь. Александр III заменил Поливанову смертную казнь ссылкой в каторжные работы на рудниках без срока, однако с тем чтобы он был заключен в Алексеевский равелин. 29 октября Поливанов был уже доставлен в крепость и заключен в Трубецкий бастион. В равелине не было места. Комендант 29 октября уведомлял Плеве:
«По неимению в настоящее время в равелине ни одной пригодной к заключению комнаты, названный преступник, временно, впредь до приспособления таковой в Алексеевском равелине, заключен в Трубецком бастионе в келии под № 9, изолированной от других с одной стороны дежурного комнатой, а с другой – лестницей, причем он одет в установленную для каторжников одежду, включен в число арестантов, содержавшихся на положении преступников центральных каторжных тюрем, и будет называться не иначе, как №. Вместе с сим долгом считаю поставить Ваше Превосходительство в известность, что в Алексеевском равелине состоит всего двадцать одиночных келий, из которых 16 заняли арестантами, а остальные четыре, отопка которых производится не из коридоров, как в первых 16-ти, а с внутри и которые не имеют прочных запоров и правильно устроенных вентиляторов, служат: две, расположенные по разном фасам, дежурными комнатами жандармских унтер-офицеров и две цейхгаузами. Из этих последних одну келью, расположенную по лицевому фасаду и занятую складом осветительных принадлежностей, я ввиду настоящей потребности признал возможным безотлагательно приспособить под помещение арестанта, устроив печь так, чтобы топилась из коридора. Об окончании означенных работ и о возможности перемещения вышеназванного арестанта в Алексеевский равелин я буду считать долгом сообщить своевременно».
По окончании ремонта Поливанов был водворен в равелине.
Вот этот контингент и подвергся воздействию соколовского режима в полном его объеме, без каких-либо отмен. Прошло больше полутора лет со дня заключения Поливанова до нового пополнения равелина. В апреле 1884 года занадобились места. Секретарь коменданта Денежкин дал справку о количестве свободных камер в равелине. Их оказалось всего восемь. «Ввиду значительного числа подследственных политических арестантов, содержащихся в тюремном помещении Трубецкого бастиона», по докладу министра внутренних дел, Александр III приказал временно перевести из бастиона в равелин Меера Геллиса, Савелия Златопольского, Михаила Грачевского, Юрия Богдановича, Александра Буцевича, Егора Минакова и Ипполита Мышкина. В ночь на 29 апреля 1884 года все они были переведены в равелин.
День 4 августа 1884 года был последним днем равелина. Все заключенные в нем были переведены во вновь построенную тюрьму Шлиссельбургской крепости.
24
О жизни в равелине в 1882–1884 годах оставили свои воспоминания сидевшие в нем П.С. Поливанов, М.Ф. Фроленко, М.Н. Тригони и М.Р. Попов. [Поливанов П. Алексеевский равелин. СПб., 1907, и новое издание, выпущенное Гос. изд. под редакцией П.Е. Щеголева; Фроленко М. Милость. Из воспоминаний об Алексеевском равелине. – В «Былом», 1906, февраль, и отд. СПб., 1906; Тригони M.H. Из воспоминаний об Алексеевском равелине. – Минувшие годы, 1908, кн. 4; Попов М.Р. в его статьях о Н.П. Щедрине (Былое, 1906, декабрь) и И.Н. Мышкине (там же, 1906, февраль).] В дальнейшем изложении в характеристике режима мы пользуемся преимущественно архивными данными, иллюстрируя их параллелями из воспоминаний. Для начала остановимся на бюджете тюрьмы.
Средства на содержание заключенных в Алексеевском равелине отпускало III Отделение, а по его уничтожении – департамент полиции. Установился такой порядок. Комендант, «ввиду близкого прихода к окончанию суммы, выписанной (тогда-то III Отделением) на содержание арестантов», просил сделать распоряжение о высылке на означенный предмет «примерно двести рублей». Эти двести рублей записывались на приход и расходовались по мере надобности. Комендант первого числа каждого месяца представлял главному начальнику III Отделения или директору департамента полиции «краткую выписку о денежной сумме, отпускаемой на продовольствие и прочее содержание политических арестантов Алексеевского равелина». Вот, например, несколько выписок за то время, когда в равелине были только Бейдеман и Нечаев. За февраль 1874 года «поступило в расход на продовольствие двух арестованных по 50 коп. в сутки на каждого, на покупку лекарства, мыла и прачке за мытье и починку белья» – 34 р. 17 к. Вот расходы за февраль 1876 года: «На продовольствие двух арестантов по 70 коп. в сутки на каждого, на покупку гуттаперчевой кружки, лекарства, мыла и прачке за мытье белья и уплаченные за сделанную в одном из окон номера раму с проволочной сеткой» – 75 р. 10 к. Расходы за февраль 1878 года: «На продовольствие двух арестованных по 70 коп. в сутки на каждого, на покупку лекарств, мыла, курительных порошков, прачке за починку и мытье белья и уплаченные за вставку в одном из окон номеров 12 матовых и простых белых стекол» – всего 56 р. 60 к. Стекла, должно быть, были выбиты или Нечаевым в один из его протестов, или Бейдеманом. Вот не лишенные интереса расходы за декабрь 1876 года: «На продовольствие двух арестованных по 70 коп. в сутки на каждого, на покупку лекарств, мыла и курительных порошков и уплаченные за переделку и за ковку кандал и прачке за мытье и починку белья» – 50 р. 15 к. Кандалы в это время были на Нечаеве.
Справедливость требует сказать, что пищевой режим в 1879, 1880, 1881 годах, когда комендантом был барон Майдель, был удовлетворителен и, как небо от земли, отстоял от позднейшего народовольческого режима, проводившегося Ганецким и Соколовым. Накануне нового, 1881 года барон Майдель дал смотрителю равелина следующее либеральное предписание: