меня и усыпляет. Вот бы проснуться и узнать, что выбирать уже ничего не нужно. Что всё разрешилось само. Но снег беспомощно прилипал к стеклу и медленно таял. Я вдохнула, собрала остатки воли и ответила:
— Мне надо подумать.
Надежда
В потолочное окошко лился утренний свет. Прикрыв глаза ладонью, я смотрела вверх, на ясное небо. Воздух в комнате выстудило, и мне едва ли было тепло под ещё мягким весенним солнцем. С улицы доносился приглушённый стенами гул. Казалось, все мои чувства ослабли, и даже свет, от которого я берегла глаза, слепил как будто не по-настоящему. Но настоящими были воспоминания. Яркими картинами они вспыхивали перед внутренним взором и сменяли друг друга, точно в калейдоскопе — разные, но собранные из одних и тех же осколков.
Я вытянула руку. На полу пролегла широкая тень. Этой рукой я рисовала, этой рукой творила чудеса. Оставила ли я неизгладимый след на чужой земле? Если так, значит часть меня всегда будет жить здесь. Вместе с памятью о тех, кто однажды пришёл или ещё только придёт в этот мир.
— Марта?
Я обернулась, но за спиной никого не было. Померещилось? Сердце наполнилось тягучей тоской.
Как и всякому страннику, мне настало время уйти.
В последний раз окинув взглядом спальню, я зашагала вниз по скрипучей лестнице.
Они посетили меня в начале апреля. Молодая листва ещё не раскрылась, и сквозь кроны деревьев, что заслоняли окно, я наблюдала за проезжающими мимо автомобилями. Когда их тёмно-синяя машина въехала во двор, я отступила в глубь комнаты и, медленно дыша, успокоила сердцебиение. Через пару минут в дверь позвонили.
— Ах, госпожа Овертон! Давно мы с вами не виделись.
Рей был веселее обычного. Лёгкий румянец придавал его лицу несерьёзное, почти доброе выражение, и я расслабилась, чего делать в присутствии рыцарей не стоило. Он вошёл, не дожидаясь приглашения, и с любопытством осмотрелся. Следом порог переступила Рут. Она мельком глянула на меня, но ничего не сказала.
— Милая квартирка. И дорого берут за съём?
— Дорого. Но для странников это не проблема.
— Ваша правда. Эх, хотел бы я в такой пожить, но боюсь, не потяну. Может, и мне в странники податься, как думаете?
Он дружелюбно улыбался, и я невозмутимо ответила:
— Если это возможно, то почему бы и нет. Уверена, вы не пожалеете.
Уголок его рта дёрнулся, но улыбка не исчезла.
— Не пожалею, говорите? — Рей вяло провёл рукой по волосам. — Впрочем, ни к чему об этом рассуждать. Мы сюда работать приехали, а не болтать, в конце-то концов, так что приступим.
День выдался ясным. Затяжные дожди отмыли город, краски его стали ярче, а очертания — чётче, и наступившую после долгого перестука капель тишину наполнили звуки, какие бывают слышны только по весне. Звуки расцветающей жизни. Я с трудом отвлеклась от них, когда Рей начал задавать уже привычные мне вопросы.
Мы расположились на кухне, потому что в утренние часы там было светло. Круглые топазовые очки смотрелись на Рее комично, но он изучал мой источник с удивительной сосредоточенностью и записывал в протокол каждую деталь нашей беседы. Рут стояла рядом с ним молчаливо и неподвижно, словно статуя. Глаза её казались стеклянными.
— Итак, госпожа Овертон, должен отметить, я не ожидал у вас такого прогресса. Сколько вы здесь, всего восемь месяцев, девять? Поразительно, ваш источник практически стабилен. Мы назначим повторную инспекцию, скажем, через неделю, и, если положительная динамика сохранится, вы получите Приглашение уже к концу месяца. — Рей перевёл взгляд на моё запястье, заметив браслет с морионом, и прищурился. — Теперь поговорим про ваш переезд, если не возражаете. Это было спонтанное решение, или вы давно готовились? Рут, — он щёлкнул пальцами, — не прохлаждайся и осмотри пока квартиру.
Она кивнула и вышла из кухни.
— Осмотр обязателен? — спросила я.
— Это стандартная процедура. — Рей откинулся на спинку стула и, забросив ногу на ногу, поудобнее перехватил планшет с протоколом. — Чистая формальность, не обращайте внимания. Так почему вы переехали?
В приоткрытую форточку задувал свежий ветерок, пахнувший ночным дождём. Я вдохнула поглубже, размышляя, что же напоминал мне этот запах.
— Захотела сменить обстановку. В общежитии стало как-то тесно и… уныло.
— Вы всё ещё посещаете агентство?
— Нет. Я поняла, что оно меня тормозило. Давно надо было уйти.
— Вы видитесь с бывшими коллегами?
— Они иногда заходят в гости.
Запах дождя растворился без следа в чистом воздухе. Мной овладело ностальгическое чувство безмятежности, покоя, в котором слышались отголоски счастливых детских дней. Будто что-то звало меня.
— Квартира в полном порядке, — вернувшись в кухню, отчиталась Рут. Рей пристально глядел на неё, как будто проверял, врёт она или нет. На лице Рут не дрогнул ни один мускул.
— В таком случае у меня больше нет к вам вопросов, госпожа Овертон. Закончим на сегодня.
Я проводила их на лестничную клетку и из приличия вместе с ними дождалась лифта. Но когда его дверцы наконец открылись, Рей вдруг обернулся и сказал:
— Кстати, совсем забыл вам сообщить. Юлиан понёс серьёзное наказание за нарушение устава, и его сослали очень, очень далеко от Тьярны. Поэтому не бойтесь, вы больше никогда с ним не встретитесь.
Странно, но эта новость не