– Отпусти меня, – потребовала она, закипая от злости.
Крис испустил протяжный страдальческий вздох.
– Отпущу. Правда отпущу, Гномик, но боюсь, что ты собираешься сделать что-то глупое, а я не могу позволить этому случиться.
Она поглумится над его трупом, когда предоставится случай.
– Даже не собиралась.
– Собиралась, – сказал он, усмехнувшись, и в любой другой раз она бы порадовалась, услышав, как он смеется, и увидев его улыбку, но не в этом случае. Он собирался сделать что-то совершенно глупое, и Иззи не могла его остановить.
– Нет, не собиралась. Мне просто было холодно, очень-очень-очень холодно, – настаивала она, глядя на него, и затем для усиления эффекта начала подрагивать. – Видишь?
Его улыбка стала грустной, он протянул руки и обхватил ее лицо.
– Ты себе представить не можешь, как бы я хотел, чтобы все было по-другому, Гномик.
Страх овладел Иззи, когда он не встретился с ней взглядом.
– Почему звучит так, будто ты прощаешься? – спросила она, чуть не захлебнувшись всхлипом.
– Потому что я прощаюсь, – сказал он, наклонился, чтобы поцеловать, но она отвернулась.
– Почему? – потребовала она, ощущая, как разрывается сердце. – Ты сказал, что будешь заботиться обо мне, пока меня не посадят в самолет. К чему такая спешка? – спросила она, не упомянув того, что не собирается позволять этому случится.
– Как только я покину вагон, Гномик, все, кто гонится за тобой, начнут ассоциировать мой запах с твоим. Если я буду находиться рядом, пока тебя везут в аэропорт, то станет намного легче найти тебя, а я не могу этого допустить.
– Тогда не делай этого!
– Я должен, Гномик, – произнес он, поцеловав ее в макушку. – Так проще.
– Проще для кого? – выкрикнула она. Совершенно точно не для нее. Какой кошмар. Больнее ей еще никогда не было.
– Для обоих. Мне жаль, что я позволил нам зайти так далеко. Я никогда не должен был к тебе прикасаться, Гномик, – тихо объяснил он.
Его слова ударили ее, словно оплеухой. Иззи боролась с собой, чтобы не расплакаться.
– Ты жалеешь обо всем, что произошло между нами? – спросила она едва ли громче самого тихого шепота.
– Да, – ответил Крис, не колеблясь.
Иззи зажмурилась, желая, чтобы боль ушла, и спросила:
– А что с ребенком?
– Ошибка, которую надо будет исправить прежде, чем ты уедешь.
Иззи распахнула глаза:
– Нет, – твердо промолвила она. – Ты можешь не хотеть ни меня, ни ребенка, но я хочу ребенка, и будь я проклята, если дам тебе у меня его отнять, – сказала она, прижав руку к животу, словно могла защитить ребенка от слов Криса. Иззи не могла поверить, что добрый милый человек, что заставил ее почувствовать себя живой, целостной и счастливой, в мгновение ока превратился в холодного ублюдка.
Тяжело вздохнув, Крис отошел от Иззи и, подняв бронежилет, посмотрел на нее.
Не говоря ни слова, расстегнул тот по бокам и надел его ей через голову. Когда Изабелла попыталась оттолкнуть его, принялся действовать с удвоенной силой и, надев его, застегнул, прежде чем Иззи начала драться по-настоящему.
– Если ты так чертовски настроен идти туда, тогда жилет тебе нужнее, чем мне, – сказала она, пытаясь одной рукой снять жилет.
– Не снимай, Гномик, – произнес он, направившись к двери. Мгновение он ничего не говорил, и Иззи этому радовалась, потому что не была уверена, выдержит ли еще хоть слово от него.
Дверь скользнула в сторону, и Джошуа присоединился к ним. Он посмотрел сначала на нее, потом на Криса и открыл рот, чтобы что-то сказать, но очевидно не решился, поэтому просто сел и стал ждать.
– Еще минута, – твердо сказал Ефраим.
Иззи размышляла, мог ли он услышать, о чем они говорили, потому что голос у него был не самый довольный.
Крис решительно кивнул и, согнувшись, направился к задней двери и взялся за ручку двери. Он не потрудился посмотреть на Иззи, когда сказал:
– Как бы то ни было, мне и правда жаль, Изабелла. Я никогда не хотел усложнить тебе жизнь или втягивать тебя в проблемы. Я... я очевидно не могу заставить тебя избавиться от ребенка, но хочу, чтобы ты задумалась о том, какая жизнь будет у ребенка там, куда ты поедешь. Это не очень подходящее место для ребенка.
– Я. Не. Собираюсь. Избавляться. От. Ребенка, – проговорила она со злостью на то, что больше не была его маленьким Гномиком или из-за того, что он уходил от нее. Она не знала, да ей уже все равно. – Если ты уходишь, Крис, значит, прощай. Второго шанса не будет, Крис.
– Нет, не будет, – пробормотал он тихо, рывком открыл дверь и выпрыгнул.
– Крис! – закричала она.
Дверь со стуком закрылась с противной категоричностью. Дыхание замерло у Иззи в горле, и поезд поехал. О, Боже...
Он ушел.
– Давай подготовим тебя, – произнес Джошуа с натянутой улыбкой, протянул руку и отстегнул ее от вагона.
Иззи была в таком шоке от того, что Крис ушел, что едва ли обратила на это внимания. Когда Джошуа застегнул наручник на другой ее руке, она постаралась не разочароваться в том, что Джошуа тоже не доверял ей.
"Это так обидно", – думала она, оттолкнув его плечом и удивившись, когда сумела его резко посадить на задницу, но много времени на празднование маленькой победы не было. Ей нужно шевелить задницей, чтобы сбежать, прежде чем они ее переправят.
Иззи почувствовала, как вагон остановился, и тут же на коленях поползла к задней двери и, протянув руки, нажала на кнопку. Быстро, как только могла, она схватилась за ручку, толкнула дверь и чуть не зарычала.
– Он предупредил, что с тобой будет тяжело, – задумчиво промолвил большой парень с короткими волнистыми светлыми волосами, махнув четырем одинаково здоровым парням, одетым в черный комуфляж, подойти и забрать ее.
– Куда её? – спросил парень с гладковыбритой головой, протянув к ней руку.
Иззи попыталась отступить, но парень ее удержал. Схватив Иззи, он выдернул ее из вагона и перекинул через плечо. Иззи пообещала себе, что если он даже нечаянно коснется ее попки, она его убьет.
– Отнеси ее вниз к тому другому. Они могут вместе подождать, пока мы их не отправим. Пусть вместе ждут транспортировку.
Этого не произойдет. Она должна сбежать, и ей нужно больше времени. Она не могла позволить им себя увезти. Крис был прав, она не хотела растить свою девочку на острове.
Иззи хотела дать ребенку жизнь, которой у нее не было. Все, что остается, – это исчезнуть.
Иззи подняла голову, чтобы осмотреться, но на голову надели черный мешок.
– Эй! Я не заключенная, вы болваны!
– Тогда почему на тебе наручники? – спросил кто-то, скучающе растягивая слова.