Читать интересную книгу ЦРУ против СССР - Николай Яковлев

В послевоенный мир ФБР вступило, вооруженное до зубов. В арсеналах тайной полиции хранились подробные досье и картотеки на лиц и организации, считавшиеся «подрывными» по критериям Гувера. Первое место среди них занимал «индекс безопасности», который велся с 1939 года, – список лиц, подлежавших заключению при введении чрезвычайного положения. Врагом № 1 ФБР признавало коммунистическое движение в США [374].

На рубеже антифашистской войны и мира демократические силы в США действительно были на подъеме. ФБР стало тараном для разгрома их. В первое послевоенное десятилетие, действуя в тесном сотрудничестве с комитетом палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности, ФБР обеспечивало позорную работу инквизиторов.

Гувер со своими шпиками подливал масла в огонь антикоммунистической истерии. При подстрекательстве ФБР в президентство Трумэна проверили «лояльность» 6 миллионов 600 тысяч американцев! [375] К 1952 году 490 человек были уволены с работы (но ни одного случая шпионажа, о чем трубило ФБР, установлено не было) [376]. Тысячи и тысячи вынужденно ушли с работы, чтобы не проходить унизительную и опасную проверку, в ходе которой ссылки на первую поправку к конституции прямо вели в тюрьму. В 1951 году были осуждены к тюремному заключению за убеждения 11 лидеров Компартии США. В общей сложности в 1949 – 1956 годах в тюрьмы было брошено 104 коммуниста. Прокуратура черпала «факты» из доносов агентов ФБР, которые часто выступали «свидетелями» на сфабрикованных процессах.

То было время маккартизма в США. В ФБР за это десятилетие было заведено 432 000 досье на лиц и организации, отнесенные к «коммунистам» [377]. С величайшим восторгом в ФБР встретили закон о внутренней безопасности 1950 года (все коммунисты подлежали регистрации и заключению в случае чрезвычайного положения) и закон о контроле над коммунистами 1954 года, который лишал компартию всех «прав, привилегий и иммунитета, которыми пользуются законные организации в США».

В США срочно построили шесть концентрационных лагерей, а ФБР уже составило списки будущих узников по «индексу безопасности», куда входили и руководители компартии – 11 982 человека, по «коммунистическому индексу» еще 17 783 человека плюс 200 тысяч человек, взятых на учет местными отделениями ФБР [378]. Американские карательные органы слов на ветер не бросали – в 1953 году были казнены супруги Розенберги. Гребень исполинской волны маккартизма оседлало среди прочих руководство ФБР, перед взором которого открылись новые горизонты.

В своего рода манифесте ФБР, вышедшем в те годы, книге Д. Уайтхеда все изложение вело к основному выводу: «Высшее командование ФБР нисколько не сомневается, что коммунизм в США может быть уничтожен расследованием, судебным преследованием и осуждением лидеров коммунистической партии… но это только один этап работы, которую нужно выполнить в международном масштабе.

ФБР знает, что куда большая работа ложится на плечи интеллигенции свободного мира – философов, мыслителей, где бы они ни жили, профессоров и ученых, преподавателей и студентов. Все мыслящие, если угодно интеллектуалы, и являются теми, кто может и должен убедить народы, что коммунизм – зло. Мировая интеллигенция должна и сама усмотреть, что коммунизм является смертельным врагом мыслящих и либералов. Интеллигенция должна служить этому делу столь же преданно, как коммунисты служат своему». Спустя несколько лет Э. Гувер, процитировав эти слова, отражавшие коллективную мудрость «командования ФБР», подчеркивал, что они дают «самое точное изложение нашего дела» [379].

Тут-то и вышла осечка. Насаждая нравы полицейского государства, невозможно убедить мыслящих, что ФБР с легионом платных и бесплатных информаторов и есть волна будущего. Прилив маккартизма разбился о здравый смысл и порядочность тех же американцев, мутная волна начала отступать. Во второй половине пятидесятых годов в США с ужасом и отвращением вспоминали о недавнем кошмаре. Да и в Вашингтоне задумались над тем, что натворит выпущенный из бутылки джинн политического сыска и репрессий. О том, что проделали в отношении компартии, власть предержащие, естественно, не сожалели, их заботила очевидная и явная деформация политической структуры в стране, претендующей на роль мирового лидера.

Психологический климат круто менялся, и с ним изменились методы работы ФБР. Тайная полиция буквально ушла в подполье, дабы не марать больше фасада американской «демократии». В связи с Уотергейтом выяснилось, что она ни на йоту не ослабила усилий в борьбе с прогрессивными силами, действуя, однако, вне рамок американской законности. Коль скоро по политическим причинам больше не представлялось возможным рекламировать охранные функции ФБР, то руководители ведомства решили заменить действия в рамках закона Смита, ослабленного серией решений Верховного суда, «чем-то новым, что должно занять его место».

В августе 1956 года ФБР приступило к операции «Коинтелпро» (программа контрразведки) – подорвать, дискредитировать и нейтрализовать Компартию США и связанные с ней организации [380]. На деле «Коинтелпро» вылилась в наступление на весь спектр организаций и лиц, по тем или иным причинам неугодных правящей администрации и, следовательно, ФБР. Впоследствии ФБР утверждало, что «Коинтелпро» была-де прекращена Гувером 28 апреля 1971 года в связи с разоблачением ее – группа молодежи 8 марта 1971 года похитила документы из местного отделения ФБР в городе Медиа, штат Пенсильвания, и передала их в печать.

Это, конечно, вздор – независимо от названия программ ФБР до и после 1956 – 1971 годов действовало методами «Коинтелпро», просто не именуя их так. Сам термин, вероятнее всего, был введен из чиновничье-бюрократического самолюбования – как-то приятнее брать на вооружение условное название. ФБР всегда чувствует себя на войне. Как Гуверу нравилось именовать себя с ближайшими помощниками «командованием ФБР», так и льстило самолюбию провокаторов, взломщиков и прочих называть свою работу не своим именем, а звучным «Коинтелпро». Произносить четко, раскатисто: Ко-ин-тел-про.

За 15 лет существования программы было одобрено 3247 «грязных штучек» (профессиональный термин!) против организаций и отдельных лиц, из них 2370 проведено в жизнь. Одна из таких «грязных штучек» покрывала многие тысячи случаев подслушивания телефонных разговоров, а также установки скрытых микрофонов. Статистика ясно показывает, что это делалось до, во время и после «Коинтелпро». Итак, считая по президентствам, подслушивалось телефонов: при Рузвельте – 1369, Трумэне – 2984, Эйзенхауэре – 1574, Кеннеди – 582, Джонсоне – 862, Никсоне – 747, Форде – 121 (для Форда подсчет за первые 10 месяцев 1975 года). Установлено скрытых микрофонов: при Рузвельте – 510, Трумэне – 692, Эйзенхауэре – 616, Кеннеди – 268, Джонсоне – 192, Никсоне – 163, Форде – 24 [381]. Для установки таких микрофонов агенты ФБР обычно тайком проникали в соответствующие помещения. С учетом этой статистики становится понятным негодование Белого дома при Никсоне – что значит одно проникновение в штаб-квартиру демократической партии, тот самый Уотергейт!

В годы войны против народа Вьетнама в США развернулось мощное движение протеста, в котором играли заметную роль «новые левые», студенческие организации. В рамках программы «Коинтелпро» местные отделения ФБР получают указание руководства в целях подрыва этого движения:

1. Распространять листовки, компрометирующие студентов-демонстрантов, используя при подготовке их, «естественно, самые омерзительные фотографии».

2. Провоцировать «личные конфликты» между лидерами «новых левых».

3. Создавать впечатление, что эти люди – «информаторы ФБР или других органов поддержания порядка».

4. Рассылать статьи властям университетов, законодателям, родителям, показывающие развращенность «новых левых». «Статьи в пользу употребления наркотиков и беспорядочных сексуальных связей как идеала».

5. Арестовывать по обвинению в употреблении марихуаны.

6. Рассылать родителям, соседям и нанимателям анонимные порочащие письма.

7. Такие же письма властям университетов с подписями: «Озабоченный налогоплательщик».

8. Разъяснять прессе, что «новые левые» – «незначительное меньшинство».

9. Сеять рознь между «новыми левыми» и другими организациями.

10. Закрывать клубы «новых левых» поблизости от военных баз.

11. Использовать карикатуры, фотографии и анонимные письма для высмеивания «новых левых».

12. Распространять среди «новых левых» ложную информацию о том, что отменено то или иное собрание, демонстрация и т. д. [382]

Перечисленные 12 пунктов также всего-навсего одна «грязная штучка». Провокаторы из ФБР организовали беспорядки, с тем чтобы участники их арестовывались. Один провокатор, подготовивший нападение на призывной пункт в Камдене в 1971 году, впоследствии говорил: «Я научил их всему, что знал сам… Как разбивать стекла и открывать окна без шума… Как без ключа открывать двери… Как карабкаться по лестницам и ходить по краю крыши» [383]. Девять участников нападения пошли под суд. Агенты ФБР во время демонстраций поджигали автомашины, били стекла и пр., чтобы привести в действие полицию и национальную гвардию. Во время расовых, беспорядков в гетто действовали по крайней мере 7402, «поста сбора информации» ФБР, другими словами, групп информаторов и провокаторов ведомства [384]. ФБР подстрекало полицию арестовывать инакомыслящих под любым предлогом, обычно обвиняя в уголовном преступлении или правонарушении.