Читать интересную книгу И оживут слова (СИ) - Способина Наталья "Ledi Fiona"

— Дело не в Помощнице Смерти, Все… мила, — имя он произнес почему-то с заминкой. — Олег нарушил прямой приказ воеводы, воеводе с ним и разбираться. Но он убил воина из моей дружины, и за это я могу казнить его безо всякого суда.

— Что? — я неверяще оглянулась на Альгидраса.

Тот, нахмурившись, посмотрел на княжеского сына.

— Он и жив еще лишь оттого, что побратим мужа моей сестры.

— Аль… Олег? — я снова посмотрела на хванца. — Но как?

Альгидрас по-прежнему молчал, разглядывая Миролюба, словно прикидывая, что тот еще знает. И мне очень не понравился его взгляд.

— Этот разговор не для женских ушей, — наконец подал голос Альгидрас. Он снова говорил с сильным акцентом, и я ощущала исходившее от него напряжение.

— Твоя правда. Но я не хочу выглядеть лютым зверем в глазах суженой, — не отрывая от меня взгляда, улыбнулся Миролюб. И до того пугающей была эта улыбка, что я едва не отшатнулась.

— Подождите. Какое убийство? — пролепетала я. — Олег убил кваров на корабле. Там же не было твоих людей, верно? Среди кваров?

— Олег убил одного из моей дружины вчера ночью в Свири, — холодно откликнулся Миролюб, сверля хванца взглядом.

Он выпустил мою руку, и от меня не укрылось, что его ладонь, вроде бы расслабленная, скользнула к поясу и замерла на бедре, как раз там, где висели ножны с кинжалом.

— А как ты узнал об этом, княжич? — негромко спросил Альгидрас. — Сам видел?

Миролюб прищурился.

— Фонари! — осенило меня. — Ты сказал не ходить потемну, коль фонари не горят. Ты знал, что они не горели.

Я отступила от Миролюба и покосилась на его руку, сжавшуюся в кулак. Вряд ли он убьет кого-то из нас в доме матери воеводы, но все же.

— Умна у меня суженая. Что скажешь, хванец? Ох, умна.

И это почему-то не прозвучало похвалой.

— Я не убивал твоего воина, княжич, — ровным голосом сказал Альгидрас. — Ранил, да. Но он ушел живым. Убил его кто-то еще. Тот, кто так же не спал той ночью.

Миролюб медленно встал, уже откровенно положив руку на рукоять кинжала. Я вздрогнула. Господи, если он выхватит оружие, никто и ничто не сможет ему помешать.

— Ты только что обвинил в убийстве человека княжеской крови, хванец? — мягко спросил Миролюб, не сводя глаз с Альгидраса. — Тебе надобно было лучше учить наши законы. Я волен убить тебя прямо сейчас. Князь и его кровь владеют здесь всем. И этот дом принадлежит князю, и эта женщина, хванец.

Миролюб указал на меня. Ну, хоть рукоять кинжала выпустил, и то радость.

— Я предпочитаю принадлежать тебе, а не князю, — нервно усмехнулась я, коснувшись руки Миролюба. Ощущение было таким, будто я тронула камень.

Миролюб повернулся ко мне и несколько секунд смотрел в глаза.

— Он — побратим Радимира, помнишь?

— Помню, — автоматически подтвердила я, не очень понимая, к чему он клонит.

— Тогда что он ночью делал в твоем доме? И зачем ты к нему бегала? Отвечай!

Так вот оно что! Да что ж эти мужики такие бестолочи?! Я вздохнула и как могла открыто посмотрела на Миролюба.

— Он рассказывал историю о Прядущих, — и снова в комнате будто сгустился воздух после этих слов. — Мне нужно было услышать об этой истории. Мать ее не знала. Я пошла к Олегу. Он отвел меня домой.

— Долго же он отводил, ясно солнышко.

Неведомым чутьем я поняла, что он уже не так злится.

— Мы разговаривали о Прядущих во дворе, Миролюб. Все.

Миролюб медленно повернулся к Альгидрасу:

— А ты еще помнишь о своем побратимстве, хванец?

— Ни на один выдох не забываю, — откликнулся Альгидрас, не отводя взгляда.

— Тяжело?

— О чем ты?

— Ты знаешь, хванец, — ответил Миролюб, пристально глядя на Альгидраса, а потом тут же добавил: — Так что ты скажешь о моем воине?

— Я уже все сказал, княжич. Ты там был, ты видел.

— Я не видел. Он напал, когда ты уже отошел от дома Добронеги. Эх, ясно солнышко, что ж на тебя, как на огонь, летим?

— О чем ты? Кто тот воин?

— Ярослав, — глядя мне в глаза, ответил Миролюб.

— Ярослав? — я повернулась к Альгидрасу. — Ты знал, что это он напал на тебя ночью?

— Было темно. Я не видел. Но я его не убивал.

— То есть ты снова говоришь, что моего дружинника убил я?

— Но зачем? — пробормотала я.

— Он хочет сказать, что я обезумел оттого, что ты с Ярославом любилась по весне, — зло усмехнулся Миролюб. — Но мне незачем было его убивать, хванец. Она и так моя!

— Стойте! — я вклинилась между мужчинами и повернулась к Миролюбу: — Человека княжьих кровей нельзя обвинить в убийстве, так?

Миролюб отрывисто кивнул.

— Значит, ты тоже не можешь его обвинить!

Миролюб приподнял бровь:

— Это еще почему?

— Князь — это правитель земли. Правитель целого народа, так?

Миролюб медленно кивнул, все еще не понимая, чего я хочу. Альгидрас за моей спиной пошевелился. Я быстро обернулась и увидела, что он с усмешкой закусил губу, качая головой. Его плечи мелко дрожали от едва сдерживаемого смеха. Вот только этого не хватало. У него был непростой день, и если сейчас его накроет истерикой, я его, конечно, не смогу осудить, но это будет несколько не вовремя. Правда, отступать все равно было некуда, поэтому я вновь повернулась к Миролюбу.

— Получается, что ты сейчас обвиняешь сына старосты хванов — правителя целого народа. Да еще Святой земли.

Альгидрас сел на лавку с едва слышным всхлипом. Миролюб посмотрел сначала на него, потом на меня и неверяще покачал головой, а потом усмехнулся:

— Ох, разбаловал Радим. Как ты ловко.

— Но это же по закону, — пробормотала я, снова с тревогой покосившись на Альгидраса.

Тот, похоже, уже взял себя руки. Он все еще закусывал губу, чтобы не смеяться, но, кажется, был уже вполне адекватен. Во всяком случае, нашел в себе силы посмотреть на Миролюба почти с сочувствием. Я дернула Миролюба за рукав, отвлекая от созерцания этого веселья.

— И еще. Миролюб, это важно. Ярослав… он… заслуживал смерти.

Миролюб тут же прищурился:

— Силой тебя взял?

Я на миг задумалась, что можно было бы соврать, мол, да, но тут же отбросила эту мысль. Лучше сказать правду, и тогда тень падет на дружину Миролюба. И ему станет не до нас. В то, что Миролюб стоял за убийством Всемилы, я уже не верила. Он прав. Она и так принадлежала ему, а убить Ярослава из ревности он запросто мог еще несколько месяцев назад. Причем совершенно безнаказанно, потому что он — княжеский сын.

— Нет. Не силой, — медленно ответила я.

Миролюб нахмурился, и я быстро поправилась:

— То есть вообще не взял!

Хотя, признаться, я не была в этом на сто процентов уверена. А еще я тут же пожалела о своем утверждении, но уже по другой причине. Ведь может случиться так, что я здесь задержусь и дело-таки дойдет до свадьбы. И как я тогда буду объяснять результаты своего недолгого гражданского брака, окончившегося около полугода назад? Ох. Ладно. Это все потом. Я нервно облизала губы и произнесла:

— Он был тем, кто заманил меня в руки кваров.

Миролюб поднялся со скамьи и медленно выпрямился:

— Думай, что говоришь!

Первым моим желанием стало отступить и спрятаться в покоях Всемилы, но я выдержала его взгляд.

— Это правда. Он позвал на ту сторону Стремны.

Миролюб смотрел на меня так, будто видел впервые. Его лицо закаменело при упоминании кваров.

— Дальше! — приказал он.

Я сглотнула, ощутив, что во рту внезапно пересохло. Что я могла сказать? Что дальше Всемилу убили? Что не было никаких кваров, никакого плена? Я посмотрела на Альгидраса, который напряженно изучал мое лицо. Я ожидала от него какой-то подсказки, знака. Но он лишь смотрел в ответ, и я чувствовала его страх.

— Дальше говори. Потом на хванца налюбуешься! — резко окликнул меня Миролюб.

Ну, вот и все. Кажется, я все-таки потеряла над ним всякую власть. А я-то, дурочка, думала, что женские чары здесь почти всесильны. Я глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями, и посмотрела в глаза Миролюбу. Что ж, я расскажу ему почти всю правду. Это единственный выход.