Читать интересную книгу Банды Чикаго - Герберт Осбери

Мортон, которого полиция знала как неоднократного убийцу, был похоронен со всяческими религиозными, братскими и военными почестями, и на его похоронах присутствовал ставший уже привычным набор чиновников городского, окружного, штатского и федерального уровня. В «Дейли ньюс» писали: «Пять тысяч евреев отдали долг уважения Мортону, как человеку, обеспечившему безопасность своего народа в Вест-Сайде. В молодости он организовал общество защиты, очистившее Вест-Сайд от «жидоборов». В первую годовщину смерти Мортона его друзья собирались провести богослужение в его честь, и в афишах, анонсировавших это богослужение, фигурировали имена рабби Феликса Леви, преподобного Джона О'Доннела, генерала Альберта Дэвиса и капитана Эда Мэхера. Было заявлено также присутствие и Джонни Торрио, Хими Вейсса, Терри Драггана и других выдающихся гангстеров. Главное обращение должен был зачитать известный адвокат Фрэнк Камерфорд. Однако план проведения церемонии был отменен после того, как генерал Дэвис заявил, что «было бы ошибкой восхвалять Мортона перед лицом уважаемых граждан».

Доходы О'Бэньона от торговли спиртным хоть и не достигали масштабов прибылей Торрио или Капоне, но делали его тоже весьма богатым человеком; на момент своей смерти, по оценкам полиции, он накопил почти миллион долларов только на этом поле деятельности. К доходам от алкоголя у него добавлялись доходы от постоянных краж со взломом, грабежей инкассаторов и угонов. Как минумум, два из его предприятий были примечательны даже для Чикаго. В первом случае он привел свою банду в железнодорожные пакгаузы Вест-Сайда и украл оттуда на сто тысяч долларов спиртного из Канады; а в 1924 году он совершил нашумевшее ограбление магазина Сибли, где украл сто пятьдесят бочек марочного виски и подменил их таким же количеством бочек воды. По этому поводу ему было предъявлено обвинение, равно как и десятку его гангстеров, четырем городским детективам и работникам компании «Торговый дом Сибли», но виновным так никто и не был признан.

В 1922 году О'Бэньон увеличил свое состояние, купив половинную долю цветочного магазина Уильяма Шофилда на севере Стейт-стрит, напротив того самого собора, где когда-то пел в хоре мальчиков. Став таким образом официальным цветочником уголовного мира, О'Бэньон продавал на тысячи долларов цветов друзьям и недругам убитых гангстеров, поскольку по гангстерскому этикету полагалось, чтобы убийца посылал на похороны жертвы много дорогих цветов. Кстати сказать, для финансового процветания О'Бэньону хватило бы и одного только цветочного магазина, потому что он был талантливым бизнесменом и искренне любил цветы. У него был дар составлять букеты, и, если ему не мешали, указывая, что и как делать, его цветочные композиции представляли собой во многих случаях произведения искусства.

Первые три года с момента вступления в банду Торрио О'Бэньону хватало того, что он имел на севере Чикаго. Но после захвата Сисеро у него появились нотки разочарования: несколько его людей оказали серьезную помощь Аль Капоне во время выборных волнений в этом городе, а взамен О'Бэньон не получил ничего, кроме наскоро брошенного «спасибо». Чтобы задобрить расстроившегося гангстера, Торрио передал ему во владение клочок территории Сисеро, продажа пива на котором приносила по двадцать тысяч долларов в месяц. О'Бэньон вскоре пятикратно увеличил эту цифру; он забрался в Вест-Сайд и на юг города и убедил пятьдесят владельцев салунов, которые закупали пиво у банд Шелдона, Салтиса – Макэрлайна и Драггана – Лэйка, перебраться в Сисеро, где они составили конкуренцию салунам, ориентированным на Торрио и Капоне. Торрио потребовал себе долю от этого расширенного бизнеса, а взамен предложил О'Бэньону долю в доходах синдиката от борделей. Но О'Бэньон отказался. Как и О'Доннелы, он не хотел заниматься проституцией.

О'Бэньон затаил обиду и на союзников Торрио братьев Генна – Сэма, Джима, Пита, Анжело, Тони и Майка, которых называли «кошмарными Генна», любимцев Бриллиантового Джо Эспозито, высоко стоящих в иерархии Сицилийского союза. Бандит с севера жаловался, что Генна «вклиниваются» на его территорию, заваливая район дрянным виски по три доллара за галлон. Сам же О'Бэньон продавал спиртное по цене от шести до девяти долларов, но и качество его было гораздо выше. Он потребовал, чтобы Торрио заставил Генна убраться обратно в Вест-Сайд, а когда Торрио возразил, что требовать от них таких чудес послушания ему не по плечу, О'Бэньон в ярости пригрозил сделать это самостоятельно. На это не решился бы ни один другой северянин, потому что Генна и их убийц в Чикаго боялись больше всех.

Пятеро из шести братьев Генна были типичными сицилийскими убийцами – надменные, властные, самоуверенные, дикие, вероломные, но одновременно с этим – глубоко религиозные: они регулярно ходили в церковь и носили в кобуре четки и распятия. Исключение составлял лишь Тони, известный в итальянской колонии как Джентльмен Тони или Аристократ Тони. Он изучал архитектуру, строил дома для своих бедных сограждан, ходил в оперу и красиво жил в одном из отелей деловой части города. Он никого не убил, но посещал все семейные советы, на которых планировались убийства, и имел право голоса при всех решениях. Качества, которых не хватало Тони Джентльмену, с лихвой восполняли главные помощники Генна – Сэм Смутс Аматума, пижон среди гангстеров, вероломный предатель – и искусный музыкант; Джузеппе Нероне, по прозвищу Кавалер, выпускник унверситета и преподаватель математики; и свирепые убийцы Джон Скализи и Альберт Ансельми, по сравнению с которыми Фрэнк Макэрлайн был просто воплощением любви и нежности. Именно Скализи и Ансельми завели моду натирать пули чесноком, чтобы увеличить шансы заражения крови у жертвы.

Генна предоставили сотням сицилийцев и итальянцев работу на производстве кукурузного спирта в жилых домах Вест-Сайда неподалеку от Тейлор-стрит по рецепту, изобретение которого приписывают их свояку, богатому адвокату Гарри Спинголе. Менее чем через год перегонные цеха Генна производили уже тысячи галлонов спирта-сырца, который разбавлялся, подкрашивался и продавался под видом бренди, виски, или что там еще спрашивал покупатель. В зените своего процветания, в начале 1925 года, состояние братьев, включая нематериальные активы и трехэтажный магазин на Тейлор-стрит, оценивалось в пять миллионов долларов; доходы составляли около трехсот пятидесяти тысяч в месяц, из которых не менее ста пятидесяти тысяч представляли собой чистую прибыль. Этот выгодный бизнес прикрывала полиция, и Торрио и Эспозито включили его в политическую схему, по которой гангстеры выплачивали ежемесячно суммы: небольшие в самом начале, к апрелю 1925 года выросшие примерно до семи тысяч долларов. Федеральные агенты, расследовавшие дело Генна, получили признание их управляющего, который свидетельствовал, что на окладе у братьев состояли пять капитанов полиции. Сообщил он также, что в магазин, принадлежащий Генна, ежемесячно за полагающимися им взятками являлись четыреста полицейских, по большей части с участка на Максвелл-стрит, не считая агентов в штатском из штаба полиции и службы прокурора штата. В дополнение к этому полиция получала большое количество алкоголя по себестоимости.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});