— Ты… вышла… за Рекса?!
— Я вышла за Рекса.
— Тайком!
— Разумеется, тайком. Мы должны подготовить старую упрямицу, мою свекровь. Надо убедить ее, что сын сделал прекрасную партию.
— Но ты никогда не проговаривалась.
— Само собой разумеется, я должна была держать все в секрете. Мы поженились в самый последний момент, на ходу, когда узнали, что Рекса отправляют в Австралию. Поэтому отбыла и я. И ты, кстати, тоже — не могла же я бросить тебя на произвол судьбы. Все сошлось как нельзя лучше. Так будет и впредь. Ах, Анна, дорогуша моя, ты для меня как сестра. Я всегда мечтала иметь сестру.
— Но у тебя есть сестры.
Она скорчила рожицу.
— Они не в счет. Они меня не понимали. Ты — сестра, о которой я мечтала. Тебе не о чем беспокоиться. Когда прибудет «Невозмутимая леди», я отправляюсь в Сидней, и ты со мной. Там меня ждет Рекс. Из Сиднея мы напишем покаянное письмо леди Кредитон, сообщим, что сочетались браком, — со временем она поймет, что не прогадала.
— А Хелена Деринхем?
— После того как он встретил меня, у нее не было ни единого шанса. — Она расхохоталась. — Все-таки ты ведьма, Анна. Вытянула из меня мою тайну. Я пока что не собиралась открываться. Но у тебя дьявольски аналитический ум. Все тебе нужно знать в подробностях, что и почему. Не могла же я тебя не утешить. Похоже, это становится моим жизненным предназначением — утешать тебя.
Я не находила слов от изумления.
Мне показалось, что Шантель сразу пожалела, что выдала мне свою тайну. Она предупредила меня, что нельзя никому говорить ни слова, ни полслова.
— Пусть это будет наш секрет, — повторяла она. — Тебе можно доверять.
— Разумеется, — уверила ее я.
— Анна, мы доверяем друг дружке как самим себе, — сказала она.
— Вот это новость, — возразила я.
— Ты о том, что я таилась от тебя? Поверь мне, я была вынуждена.
— В твоем дневнике не было и намека.
— Как я могла, раз все должно было оставаться абсолютной тайной?
— Помнится, у нас был уговор быть друг с другом абсолютно правдивыми.
— Так и было, но этого я не имела права открыть. Я поклялась Рексу. Теперь ты меня понимаешь, Анна?
Я ответила, что понимаю, но у меня было неспокойно на душе. Меня угнетало другое. Впервые она признала, что выдумала тот случай в подкрепление своей версии, будто крайним усилием воли тетя Шарлотта могла заставить себя подняться. На этом аргументе зиждилась моя защита.
Выходило, что я была обязана ей даже больше, чем думала. И хоть я сознавала, что она это сделала ради меня, мне было не по себе, что она на это пошла.
Я пробовала отвлечься, с головой ушла в составление описи, с тем же нетерпением, что и Эдвард, вычеркивала дни в календаре. Но при этом все время гадала, что случится, когда прибудет «Невозмутимая леди». По крайней мере, с Шантелью все прояснилось: она поедет в Сидней, воссоединится с Рексом, они оповестят о своем браке, напишут покаянное письмо леди Кредитон. В будущем Шантель станет хозяйкой Замка Кредитон.
Перебирая в памяти их с Рексом отношения, я догадалась, почему он не выдавал всей меры своей любви к ней. Они были уже женаты: расставаясь, он знал, что не теряет ее навсегда. Интересно, что думала на этот счет Хелена Деринхем, признался ли он ей, как открылась мне Шантель.
Я старалась быть с ней как можно больше. К комнатам Моник я не приближалась без нужды. Меня преследовал страх, что, увидев меня, она вспомнит свою обиду и устроит сцену.
Поэтому я просила Шантель приходить ко мне, что она часто и делала. Пристроившись на моей кровати, она посмеивалась над тем, что именовала моим простодушием, которое — второпях прибавляла она — ей так во мне нравилось.
— Как ты выносишь долгую разлуку с мужем? — однажды поинтересовалась я.
— Но ведь на карту поставлено состояние. Нужно улестить суровую старуху свекровь. Не забудь, она выбрала в невестки Хелену Деринхем — а она не любит, когда ей перечат.
— И как вы намерены ее умиротворить?
— Рекс преуспеет в Сиднее. Докажет, что мы и без Деринхемов обойдемся. Они нам в самом деле ни к чему.
— Ему, должно быть, тоже тяжела разлука с тобой. Удивляюсь, как он согласился.
— Он не соглашался. Хотел сразу же признаться, а там будь что будет. Но я сказала «нет». Нам нельзя делать глупостей.
— И он тебя послушал?
— Еще бы!
— Неужели он такой слабый?
— Еще бы! — повторила она.
— Я думала, что ты предпочтешь сильного мужчину.
— Анна, дорогуша, как раз здесь ты ошибаешься, мыслишь шаблонами. Я могла полюбить только слабого мужчину: для семьи достаточно одной сильной личности.
— Всегда ты умеешь развеселить, — рассмеялась я. — Но невольно приходит на память твой дневник. Там ты не сказала правды.
Она с пародийной серьезностью воздела кверху руку.
— Клянусь говорить правду и ничего, кроме правды. Заметила, что было опущено? «Полную правду». Правда — это тебе не прямая линия. Скорее, это сложный многогранник. Одна из ее граней содержала мое замужество с Рексом. Ты не заметила ее, потому что она была повернута в другую сторону.
— Все еще не могу поверить, Шантель.
— В мое замужество? Отчего же?
— Ты — будущая хозяйка Замка Кредитон.
— Я всегда этого хотела.
— Не потому ли?..
— Ты слишком любопытна. Я очень довольна моим мужем. Вернувшись в Сидней, первым делом сяду с ним за письмо к его мамочке, поведаю, что случилось. Понятное дело, она будет в ужасе, в шоке, но потом поймет, что делать нечего, надо смириться, а очень скоро признает, что, если подумать, повезло как раз Рексу. Только представь меня, Анна, сидящей во главе стола в черном бархате — нет, пожалуй, зеленый будет лучше, — всю в бриллиантах. Леди Кредитон — можешь не сомневаться, в свой час он получит титул.
— Ты успела решить даже это?
— А как же?! Он у меня добьется не просто наследуемого дворянского титула, а баронства. Хочу, чтобы мой сын был баронетом. Я тоже обучусь бизнесу, вникну в дела, как в свое время моя новая мамочка. Анна, дорогуша моя, в случае надобности Замок всегда будет тебе домом.
— Благодарствую.
— Но первым моим долгом будет выдать тебя замуж. Нарочно для тебя стану задавать балы. Все узнают тебя как мою сестру. Не бойся, я не собираюсь делать из тебя бедную родственницу. Тебе воздастся за все…
Она остановилась, с улыбкой глядя на меня.
— Ты настоящая авантюристка, Шантель, — восхитилась я.
— Что в этом плохого? Сэр Фрэнсис Дрейк, Христофор Колумб были авантюристами, и им рукоплескал мир. Почему бы и мне не пуститься в свое плавание, ища славы первооткрывательницы?