ладонями его груди.
Хантер аккуратно обнял её, снова вовлекая в поцелуй и лёгким движением расстегивая лифчик, что съехал по её предплечьям и упал в ноги. Потянувшись к трусам, он разорвал поцелуй и попытался было повернуть Вудс к себе спиной, но та остановила его, выпалив:
— Нет! — она кинула на партнёра грозный взгляд, но наткнувшись на его изогнутые брови, стушевалась. — Нет… Я хочу… Видеть тебя.
А вот видеть её док хотел меньше всего. Не подав виду, он подтолкнул девушку к постели, а та, наткнувшись на неё коленями, упала, раскидывая руки в разные стороны. Она дышала так тяжело, как будто уже прошла многочасовой марафон, а они всего лишь пару раз поцеловались. Интересно, у неё настолько плохая дыхалка или она настолько возбуждена?
Александер избавился от последнего предмета гардероба, случайно толкая его стопой под кровать. Он схватился за ткань трусиков Рейч, заставляя её поднять бёдра и жадно стаскивая с неё ткань. Кинув белье через плечо, патолог отвлёкся от девушки, протягивая руку за бокалом. Осушив его до дна, он звучно стукнул донышком о стол и вернулся к Рейч. Хмель окончательно отобрал волю у морали, и Хантер позволил себе забыть обо всех остатках приличия. Его член, вопреки желаниям хозяина, стал наливаться кровью, игнорируя попытки здравого смысла прервать всё это.
Склонившись над ней, он снова вцепился губами в её. Обычно док не был поклонником поцелуев, но так он мог спокойно закрыть глаза и представлять лицо другой. Сделав упор на руки, что были расставлены на ширине плеч Рейчел, доктор раздвинул её ноги коленом, тут же припадая к её паху своим. Его орган скользнул меж её половых губ, заставляя её взволнованно застонать. Вудс раздвинула ноги ещё шире, подаваясь навстречу движений доктора бёдрами.
Александер хохотнул и, перенося вес на колени, поднёс одну руку к промежности девушки, по пути оглаживая небольшие округлости груди, задевая ореолы сосков и обводя контур пупка. Устроив ладонь между её ног, он дразнящими движениями стал играть с её влагалищем, задевая клитор и оглаживая малые половые губы. Он то проникал внутрь девушки лишь на одну фалангу, то ввинчивал во влажное отверстие сразу два пальца, заставляя Вудс выстанывать его прозвище на выдохе.
Устав удовлетворять чужие потребности, он резко вернулся в предыдущую позицию и с размаха вошёл в тело девушки. Он совсем не подумал о смазке, абсолютно игнорируя удовольствие Рейч, но, благо, ей не было очень больно, хватило и природного сока её тела. А ту неприязнь, что принесло грубое вторжение, тут же стали разрушать уверенные фрикции.
Вудс никогда бы не могла подумать, что Александер так хорош в постели. Конечно, у неё было не так много опыта, это был её всего лишь третий раз, но ей было чем сравнивать. Её первый партнёр стремился как можно быстрее кончить, чтобы их не застукали в спальне его отца. Про Джима вспоминать не хотелось, ведь это была одна из самых досадных ошибок в её жизни. А док… Док любит её и это чувствовалось в каждом его движении. Та улыбка, что не сходила с его губ во время движений. Те искренние стоны, полные удовольствия, что вырывались из его груди. Та нежность, с которой он совершал каждое движение, будто извиняясь за резкое вторжение.
Счастье всегда было так близко, а она не замечала его. Но всё это теперь ерунда. Они вместе. Они сплелись в единое целое, растворились в душной комнате, общих стонах и липких шлепках кожи о кожу. Чувствуя, как счастье перемешивается с огнём внутри неё, как тугой ком удовольствия спутывается внизу живота, всасывая в точку их воссоединения всю энергию тела, она крепко обняла Хантера за плечи, чувствуя себя защищенной и любимой. На её лице сияла яркая улыбка и она с трепетом замечала, как и док тоже начинает подрагивать в предоргазменных спазмах.
В последний раз толкнувшись особенно глубоко, он томно выдохнул имя.
— Джо…
Не то имя.
***
Анна не могла найти себе место, метясь за дверью, как запертый хищник. Её розовые очки лопнули стёклами внутрь. Призрак былого мира оказался, действительно, призраком. Таким, каким полагается. Отвратительным и мерзким. Если бы она могла хотя бы как-то отомстить ему… В идеале, конечно, подошло бы убийство, но убей она такую шишку, ей точно не избежать душевного разговора с миссис Стоун. Нет… Тут надо действовать хитрее, а не переть как танк. И рыбку съесть, и в пруд не залезть, и куда надо, если повезёт, присесть.
Кивнув своим мыслям, она коварно улыбнулась своему отражению.
— Веселитесь, мистер Александер. А я пока пойду проведаю нашу пациентку, — она подмигнула зеркалу и стремительно направилась к выходу из номера, а из него — в медицинский блок.
Пусть предмет его душевных терзаний самоустраниться, убирая с дороги и всех остальных конкурентов. И тогда возле самоуверенного доктора останется только одна. Самая стойкая, самая сильная и самая верная. И это, черт побери, будет Анна. Анна Грант. Как давно она не произносила свою фамилию даже в мыслях… Но её полное имя звучало так гордо, что она не смогла удержаться.
***
Кто-то, возможно, назвал бы это дежавю, но для Рейч это не было просто призрачным воспоминанием. Это был разрыв пространства и времени. В той маленькой точке, где находилась она, вселенная как будто расслоилась и сплелась в совершенно противоположную. Лица и образы Джима и Александера сначала несколько раз поменялись местами, а потом слились в один, являя перед собой абсолютно нового и незнакомого ей человека.
Всё самое мерзкое, что знала она о людях, умещалось в нём. Она, придавленная многотонным грузом предательства, лежала не дыша, как будто бы один вдох мог обрушить на неё ещё один удар и разрушить весь окружающий её мир.
— Джо… — прозвучал голос доктора снова, но Рейч не могла разобрать: повторял ли он её имя или оно эхом отражалось у неё в голове?
Не обращая никакого внимания на эмоции девушки, док продолжал вбиваться в её тело, наконец, изливаясь. Он выдохнул, все ещё не открывая глаз, и откатился на спину. Изможденное алкоголем и стрессом сознание окончательно искривилось и отказывалось принимать половину происходящего. Для него реально было лишь наслаждение и приятное покалывание в паху и на душе. Но главное — самый близкий человек рядом. Док напрочь забыл о том, что под ним лежит Рейчел, где-то на середине соития.
Он чувствовал под собой упругое тело Айлз, которого так часто касался, но никогда не имел права заполучить: её плавные формы,