— Понятненько, — протянул Виктор. А автоматическое оружие — это автомат Федорова?
— Нет. Ружье — пулемет Федорова — это в ближнем прицеле лишь для частей особого назначения. Есть сомнения насчет убойной силы облегченных патронов Арисаки или Каркано. Конечно, оно чертовски заманчиво, но спешка, господа, хороша при ловле назойливых насекомых. Потому приходится заниматься комбинаторством. Я, с вашего, позволения, закурю.
— Это у Виктора Сергеевича спрашивайте, — поспешил ответить Веристов. — Он у нас некурящий.
Виктор закивал в знак согласия. Штабс — капитан приоткрыл окно, достал из кармана пачку "Явы" — не красную советскую, а папиросную, желто — зеленую, — и, прикурив от потертой, длинной, как гильза патрона, австрийской латунной зажигалки, продолжил.
— Лет двадцать назад у нас пытались добиться, чтобы винтовка была одновременно и крепостным ружьем, а пулемет — крепостной картечницей. Отсюда и требования стрельбы на дистанции до двух километров. В современной войне крепости теряют свое значение, войска воюют в поле. Так что систему вооружения пришлось пересмотреть.
"Значит, мосинка из‑за крепостей? Кто бы подумал…"
— Практическая дальность стрельбы из винтовки в поле метров шестьсот, — произнес штабс — капитан, выпустив на улицу струйку табачного дыма, — поэтому основное оружие пехотинца — облегченный мосинский карабин без штыка с этой самой прицельной дальностью. Винтовки с динным стволом только у взводных снайперов. На больших дистанциях пехоту противника поражают пулеметы и бомбометы.
— Без штыка — это что, вообще без штыка?
— Так я же говорил — время дешевой пехоты прошло. Вместо штыка пехотинец получает пятизарядный "бульдог", цену которого в массовом производстве удалось снизить до трех рублей, как у пугача. Правда, подобные поделки бьют всего шагов на десять и быстро изнашиваются, но и пускать их в ход придется редко. Также нынешний пехотинец вооружен ручными гранатами и финским ножом, которым также можно пилить сучья для костра или резать проволочные заграждения.
"Вроде штык — ножа от АК", подумал Виктор.
— Ну, я на станции у солдат и автоматы видел, — сказал он. — Такие, как у охраны розыскного пункта.
— Вы о пистолет — пулеметах системы Коровина? Ими вооружают в основном охрану, а в пехоте их выдали унтерам, чье основное дело командовать. Фактически это оружие ближнего боя, мощнее, чем пистолет, с дальностью стрельбы сто метров, дешевое, едва ли не из водопроводных труб. Основа же огневой мощи отделения — это ружье — пулемет системы Бертье — Дегтярева с дальностью стрельбы в тысячу метров с сошек. Собственно, отделение теперь строится вокруг ружья — пулемета.
— Как у немцев?
— Скорее, немцы теперь делают, как у нас. Вернее, пытаются. У них появился легкий пулемет Бергмана с питанием от ленты, в полтора раза тяжелее системы Бертье. Что‑то подобное у нас на вооружении роты — облегченные Максимы — Токаревы. Ну и в роте теперь есть "Тульский самовар". Это бомбомет системы Лихонина. Стреляет оперенными бомбами два с четвертью дюйма на дистанцию до километра, то — есть, по атакующей пехоте. На уровне батальона есть пулеметные роты со станковыми "Максимами", а также батарея батальонных бомбометов три с четвертью дюйма, они бьют до двух с половиной километров, то — есть, по передовым укреплениям противника.
— Мощно, — хмыкнул Виктор. — Конницу в момент выкосят.
— По этой причине кавалерия уже давно не та. Все эти "Шашки — к бою!", все в прошлом. При встрече с противником бойцы спешиваются и ведут бой в пешем строю, а лошадей отводят в безопасное место. Кавчастям придают современную связь, артиллерию, бронеходы и аэропланы для эффективного прорыва обороны противника, а в прорыв будут вводить бронетехнические подразделения, чтобы не дать противнику оторваться и организовать оборону.
— И до всего сами додумались?
— Ну, ваш предшественник кое‑что подсказал — с автоматическим оружием, минометами, а составлять из частей всю головоломку уже самим пришлось. Кстати, если будете предлагать подствольный гранатомет, то это уже пробовали и отказались, сложно. Вместо этого в каждом отделении есть мортирка два дюйма с четвертью, с дальностью стрельбы обычной ручной гранатой двести метров. Весит, как карабин, скорострельность впятеро выше, чем у подствольной системы. С недавнего времени во взводе по штату положен бронебойный расчет… — штабс — капитан замялся, — но укомплектование пока встречает трудности. Для защиты от шрапнели стрелки носят стальные шлемы, а штурмовым подразделениям, в которые отбирают самых крепких и решительных, дают броневые нагрудники. Кроме того, штурмовикам дают на отделение два больших пистолет — пулемета Семенова и Лучинского.
— Большие пистолет — пулеметы — это что?
— У него длинный и толстый ствол, приклад и питание холщовой лентой в двести патронов. В отличие от ружья — пулемета, стрелок может вести огонь с рук, что важно для боя в домах и траншеях.
Виктор вспомнил бандуру, что держал в руках омоновец Дионисия.
Рассказ Семаго наверняка вызвал бы ожесточенный флейм на форумах альтисториков и на ВИФе. Может быть, даже небольшой холивар. Кое‑что Виктору казалось нелогичным. Но, в отличие от альтернативного тридцать восьмого, в теории блицкрига военные пока серьезного тупика не видели и Виктора помочь не просили, а сам он не был настолько искушен в стратегии и тактике Первой мировой, чтобы выискать серьезные недлочеты.
С авиацией они, похоже, сами разобрались, подумал Виктор. Ну, это понятно, вундервафля и все такое. Судя по появлению новых секретных орудий — похоже, и с артиллерией. Танки пытались, но уперлись в ресурс гусениц, технологию бронекорпуса и в компоновку — у самолета все авионикой определяется, а тут не так явно. И в связь. Короче, им нужен был специалист по танкам и связи, а главное — с опытом путешествий по времени, который не наделает глупостей…
9. Вызов эпохи.
На столе затрещал полевой телефон. Резко, надтреснуто, неровно.
— Это меня… — Веристов поднял увесистую трубку с огромным, как блюдце, черным диском наушника. Из наушника что‑то громко и неразборчиво захрюкало.
— У аппарата….Чей приказ?.. Вас понял… Какие сроки? …Да, можете докладывать.
Он неторопя, как бы чуть задумавшись, опустил агрегат для разговора на расстоянии в вишневый ящик и, чуть замешкавшись, крутнул ручку для отбоя.
— Ну, все… — произнес он. — Господа, Виктор Сергеевич вынужден в течении ближайшего часа нас оставить, о подробностях, надеюсь, расспросов не будет. Виктор Сергеевич, от вас я жду мнения о замеченных недостатках и промахах военной реформы и вывод, сможет ли господин Кондратьев самостоятельно, без вашей помощи, вытянуть нашу танковую столицу.
— Вы знаете, я господину Кондратьеву верю. Вообще вы тут за двадцать лет такое провернули… Насчет армии — с моей точки зрения неспециалиста недочетов не заметил. Во всяком случае, значительно лучше нашей первой мировой. Да и по танкам я ведь тоже не все учел… вот только сейчас подумал, а как у пушки Гочкиса с затвором, как в башне управляться будут… ну, короче, не надо на мои проекты смотреть, как на истину в последней инстанции.
— Шестифунтовое орудие Гочкиса англичане используют в бронеходах, — спокойно заметил Семаго, — только ствол короче…
… — Не ожидал, не ожидал… — задумчиво произнес Веристов уже на заводском дворе. — Полагал, будем в гости спецов приглашать, продвигать разные отрасли. Председатель что‑то задумал, и, скажу прямо, относительно вас, судьбы вашей, у меня некоторое беспокойство. Не время вас в столицу тащить.
— Значит, информация для него не главное. Информацию проще и безопаснее получить здесь. Если я верно понял Айзенкопфа, рулит у вас фактически Председатель. Только предпочитает держаться в тени, а это означает склонность к политическим комбинациям. Власти в стране у него хватает, остаются три вещи. Первая — произвести мной на кого‑то впечатление, вторая — я должен на кого‑то повлиять. Воздействовать мной на противника или мобилизовать союзника. Насколько я понимаю, Англия, Франция и США хотят стравить нас с Германией и разграбить обе страны. С русофобией немцев тоже англичанка активно гадила?
— Вы так догадливы, или у вас там что‑то подобное?
— У нас это типовое. Берут страну, делают там переворот, дурача мозги населению избавлением от кровавой тиранией или борьбой с коррупцией, потом это население болванят и внушают ему, что во всем виновато население другой страны. Разжигают войну и на ней наживаются.