на пергаменте, которую Тигран развернул, а прочитав, ухмыльнулся:
– Митридат пишет: «Рад, что ты запер дракона, досаждавшего твоему народу». – Отложив пергамент, Тигран спросил: – Откуда он знает о драконе?
– Митридат всегда все знает, – ответил Васак.
Тигран взглянул на свой золотой кинжал, который окунул в драконью кровь, и ему показалось, что кинжал призывно сверкнул в лучах сирийского солнца. Рядом с кинжалом на поясе висел кожаный чехольчик, в котором лежали два обломка Таблицы судеб, и Тигран подумал о Саломее Александре, царице Иудеи.
– Васак, мне надо встретиться с Саломеей Александрой.
В городе Селевкия, что на побережье Памфилии, в крепости на вершине холма все было готово для казни Селены. Был суд, на котором показания дал Сетос и другие приближенные царицы, и судьи из старейшин и представителей самых уважаемых родов Сирийского царства, учитывая непоправимый урон, который нанесла царица государству, приговорил ее к смертной казни через повешение.
В день казни Селену привели в бывший царский дворец, где в огромном зале сидели в креслах царь Тигран, губернатор Сирии Баграт, брат царя Гурас, губернатор Антиохии Марон, сирийские судьи и царедворцы. Охрана царя встала внутри и снаружи дворца. Селена, несмотря на то что руки ее были в кандалах, выглядела достойно, по-царски: скромная прическа с туго уложенными прядями светлых завитых волос на затылке, убранных в сетку из черных нитей, и белый хитон с бронзовыми пряжками на плечах, подпоясанный на талии, придавали ей статность.
Председатель суда Хадиан произнес:
– Ты, Селена, бывшая царица Сирии, приговорена судом к смертной казни. Можешь просить царя Сирии и Великой Армении Тиграна о милости заменить смертную казнь на заключение в каземате крепости до конца жизни.
– Тигран, я тебя ненавижу, – прокричала Селена, глядя испепеляющим взглядом на царя, – и мне твоя милость не нужна! Я провела в заточении четырнадцать лет и, видят боги, буду бороться с тобой до последнего вздоха.
– Царица Селена, – спокойно сказал Тигран, – отзови своего сына Антиоха XIII, который поднял мятеж в Сирии. Пусть уходит обратно в Египет, не хочу кровопролития.
– Мой сын возглавил народное движение за освобождение Сирии, и он уничтожит тебя!
– Сомневаюсь, Селена. Его поддержали лишь племена кочевников, которым он пообещал земли у побережья, и набатеи, с которыми твой сын заключил союз: хочет отдать им под контроль южную Сирию. Их цель – вытеснить сирийцев из торговли с Аравией. Как видно, продавать страну – любимое занятие в твоей семье!
– Жаль, что не удалось тебя убить! – Селена нервно засмеялась. – Не с кем работать, никто ни на что не способен, кругом одни бездари и предатели! И Сетос, и даже моя дочь Береника предали меня.
– Твоя дочь очень старалась погубить меня, даже по стенам ходила, – иронично сказал Тигран.
– Она должна была умереть за идею, но ты, змей, переманил ее на свою сторону. Но ничего, боги все видят, они покарают тебя.
– По части убийств тебе, Селена, нет равных. Пять мужей ты убила изощренными способами, многие знатные и почитаемые люди в Сирии лишились головы, чтобы ты могла завладеть их богатством. Кстати, где сокровища Селевкидов?
– Эту тайну я унесу с собой в могилу. – Селена гордо поворотила голову.
– Мы знаем, – сказал Хадиан, – что огромные богатства сирийских царей ты частично разместила в банках Сирии, Греции и Рима, а частично спрятала. Скажи где!
– Никогда! А без тайного знака‑ключа никто в банках не отдаст вам этих средств!
– Этого знака? – Тигран положил на стол агатовую гемму с изображением оленя, на спине которого сидел орел.
– О! – возопила Селена. – Даже это ты знаешь! Но имей в виду, все твои старания получить доступ к тайным знаниям тщетны. Я приняла меры, чтобы Храм судеб был разрушен.
– Храм в Птолемаиде цел, я не дал его разрушить. – Тигран грозно смотрел на царицу.
Она молчала. Председатель суда Хадиан встал и произнес:
– Мы, сирийцы, во все времена умели созидать и стали самой передовой нацией на Востоке, а ты захотела отнять у нас страну, предварительно доведя ее до полной нестабильности. Ты разрушила все экономические связи Сирии с другими государствами и позволила своему сыну, свергнутому царю Антиоху, привести к нам иноземных захватчиков. Приговор остается в силе! Ты будешь казнена.
На площади перед дворцом собралась большая толпа народа, которая бурно под шутки и смех обсуждала приговор всеми нелюбимой Селене. Под звуки гулкого барабана ее подвели к перекладине с веревочной петлей. Люди из толпы засвистели и закричали: «Поделом!», «Кровопийца!», а когда Селену вздернули на виселице, еще и затанцевали.
Восстание, поднятое Антиохом, Тигран подавил быстро и жестоко. Отдельные очаги сопротивления еще оставались, но большинство кочевников предпочли уйти в пустыню, Антиох спасся бегством в Египет, и только царь набатеев Арета III с небольшим гарнизоном засел в Дамаске и огрызался короткими вылазками и тучей стрел с крепостных стен. В город вели семь ворот, и армия Тиграна, окружив древний Дамаск, без особого труда прорвалась в него через северные ворота и оттеснила набатеев к южным. Когда Тиграну доложили об этом, он верхом на своем арцахском скакуне золотой масти поднялся на холм, что к западу от Дамаска, и вместе с высшими военными чинами и сановниками наблюдал сверху, как идет освобождение древнего города. Понимая, что близится развязка, сказал:
– Удивительный народ эти набатеи! Построили города прямо в пустыне, и их земля всегда была объектом соперничества между Египтом и державой Селевкидов. Жаль уничтожать таких трудолюбивых людей.
– Белоснежные города набатеев с потрясающим водопроводом действительно удивительны: пустыня буквально расцвела! – подтвердил Баграт.
– Ничего удивительного, – сказал Васак, – ведь через набатейскую территории проходят караванные пути, по которым идет торговля пряностями и благовониями. Неплохой доход у них также от продажи воды караванам.
– Столица Набатейского царства Петра непреступна, – сказал Гурас.
– Удивительно другое, – произнес царь. – Как они отважились напасть на мою державу? Кто стоит за этим?
– Они, конечно, отважные воины, – сказал Мамиконян, – но против нашего войска шансов нет: ни организованности, ни тактики, ни достойного оружия.
Прискакал Багунци и переговорил с Мамиконяном, а тот, подъехав к царю, доложил:
– Государь, противник оттеснен в южную часть города, где занял оборону. Сам царь Арета с большой группой воинов засел в храме Хадада, что в центре Дамаска. Храм окружен армянскими воинами.
Тигран скомандовал:
– Все за мной! Поехали к храму! – И поскакал в направлении северных ворот.
Храм Хадада был в центре Дамаска. В святилище храма стояла статуя властителя Сирии бога бури и грома Хадада, основателя и покровителя Дамаска. Статуя была сделана из дерева, бронзы, золота и серебра и поражала своими размерами. На спине могучего быка, олицетворяющего непобедимую силу, стоял бог Хадад с молниями в руках. Его лоб был украшен бычьими рогами, а на лбу быка был полумесяц – символ небес.
Кавалькада во главе с царем остановилась недалеко от храма.
– Я почитаю бога Хадада, –