Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, а реплика Демьяна: «Будем на Типлис гулялся» не просто намекала на его «грузинство» и неистребимый грузинский акцент. Между нами говоря, шутка эта была довольно-таки дурного тона и вполне могла обидеть даже и не такого обидчивого человека, как Сталин. Сталин, конечно, свою задетость этой репликой никогда бы Демьяну не показал. В крайнем случае — просто промолчал бы, сделал вид, что ничего не заметил. Но он даже поддержал эту вульгарную шутку, легко и непринужденно подхватил и этот брошенный ему мяч:
«Приезжайте», — пишете Вы. К сожалению, не могу приехать. Не могу, потому что некогда. Советую Вам устроить «на Баку гулялся», — это необходимо. Тифлис не так интересен, хотя он внешне более привлекателен…
В то время ссориться с Демьяном он еще не собирался. А может быть, Демьян был ему тогда так мил, что эта неуклюжая Демьянова шутка и в самом деле его никак не задела.
* * *Стихотворение «Моисей» Демьян, как уже было сказано, написал и напечатал за десять месяцев до смерти Ленина. А вот какой стихотворный фельетон он напечатал в «Правде» за десять дней до его смерти:
Игра обогащена новою фигуроюЭтакого, скажем, львиного наименования,Впадать в панику нет основания:Стальной слон нашего фронта единогоНе задрожит от рычания львиного,Как не дрожал он до 17 года,Когда фигуры этого рода,Большевистской игре не особенно мирволя,Пребывали вне шахматного поля.
Смысл этих «звериных метафор» был более чем прозрачен.
Фигура «львиного наименования» — это, конечно, Лев Давыдович. За несколько дней до появления этого Демьянова фельетона — 8 января в «Правде» был напечатан «Бюллетень о состоянии здоровья Л.Д. Троцкого», в котором сообщалось о предоставлении ему двухмесячного отпуска «согласно его желания и заключения консилиума». Ну, а кто «Стальной слон нашего фронта единого» — гадать тоже не приходится. Эпитет «стальной» не менее прозрачен, чем относящийся к Троцкому эпитет — «львиный». Этим своим стихотворным фельетоном (он назывался «Чья «Правда» правдистее») Демьян ясно и недвусмысленно дал понять, НА КОГО он ставит в неизбежной после близкой смерти Ленина борьбе за освободившийся ленинский трон.
Борьба эта, однако, затянулась. И был момент, когда и у Демьяна, который «жил в Кремле и был хорошо осведомлен», возникла некоторая неясность насчет окончательного исхода этой борьбы.
Это случилось два года спустя, когда очередная антисталинская оппозиция в очередной раз потребовала опубликовать ленинское «Завещание», в котором умирающий вождь предлагал сместить Сталина с должности генсека. Демьяну показалось, что на сей раз чаша весов заколебалась, и он разразился в связи с этим басней «Лесные звери», в которой вновь всплыли те же «звериные» метафоры. Но здесь мысль автора была выражена уже не столь отчетливо. Скорее даже — туманно:
Однажды летомВ лесу — (в каком лесу не важно, суть не в этом)Был нелегальный сход зверей.Сошлись районщики из дебрей, пустырей, —Кто был с решающим, кто с гостевым билетом,Но без билетов — ни-ни-ни!Порядок. Боже сохрани!................................Чтоб избежать опасных драк,Зверье, как я уже сказал первоначально,На фракции свои, кто в лес, кто в буерак,Собралися тайком, украдкой, нелегально.В дискуссиях прошли, не знаю я, года,Иль месяцы, или недели,Но только звери вдруг смекнули: «Ай, беда!Да мы же в зеркало ни разу не гляделиИ не видали до сих порТого, что в жизни нам должно служить опорой,То бишь картины той, из-за которойУ нас ведется лютый спор!»................................А сзади всех зверей и маленьких зверушекРычал, от споров ошалев,Косматый Лев.Во времена царей Саула и ДавидаЛьвы были страшные и страшен львиный гнев.А этот Лев был трепаного видаИ промышлял себе он кормНе силою обычаев старинных,А в качестве защитника звериныхДемократических реформ.................................Что приключилося с сановным демократом!Забыв высокие слова,Зверей стал крыть он богоматом:«Вот ваша правда какова!Не видеть в зеркале, что вещею картинойЗаконы все и все праваОсуществляются одной лишь волей львиной,А не какой-нибудь другой?Демократических моих когтей вам мало?!»Тут зарычал он так до исступленья шалоИ стал показывать демократизм такой,Что звери все — куда попало!
Тут все ясно. Кто Лев — объяснять не надо. И что это за зеркало, за картина такая, из-за которой у них «ведется лютый спор» и которая в жизни им должна «служить опорой».
До некоторой степени эта нарисованная баснописцем картина отражала реальное положение дел.
Что касается «Льва», то он действительно считал, что «вещею картиной», то есть ленинским Завещанием «все права» передавались именно ему:
Ленин предлагал обдумать организационную сторону дела. Он намечал создание при ЦК комиссии по борьбе с бюрократизмом. Мы оба должны были войти в нее. По существу эта комиссия должна была стать рычагом… для создания таких условий в партии, которые дали бы мне возможность стать заместителем Ленина, по его мысли — преемником на посту председателя Совнаркома.
Только в этой связи становится полностью ясен смысл так называемого завещания… Бесспорная цель завещания облегчить мне руководящую работу.
(Л. Троцкий. Моя жизнь. М. 1991. Стр. 455.)Соответствовала реальности и картина всеобщего страха, который испытывают звери, заслышав грозное рычание «Льва».
…В 1925 году Бухарин ответил мне в частной беседе на мою критику партийного зажима: « У нас нет демократии, потому что мы боимся вас».
(Л. Троцкий. Моя жизнь. М. 1991. Стр. 464.)Троцкого боялись все — и Сталин, и на том этапе поддерживавший Сталина Бухарин, и находившиеся (вместе с Троцким) в оппозиции к Сталину Каменев с Зиновьевым. Поэтому нападать на Троцкого и поливать его ядом своей художественной сатиры Демьян мог без опаски. А вот прямо стать на чью-нибудь сторону в войне Сталина с другими двумя «левыми» членами Политбюро (Каменевым и Зиновьевым) он «опасывался». И поэтому мораль, заключающая вторую его «звериную» басню, была весьма туманной:
Мораль? Что ж, на мораль обычно я не скуп.Но басня так проста, как пуп…Мне могут возразить. Хоть знаю я и сам,Что в басне важные опущены моменты,Но не охоч я — бить направо по усамИ тут же отпускать налево комплименты.Где драться надобно, там я драчун лихой,Но комплиментщик я — плохой!
«Бить направо по усам» — это понятно о ком: в ту пору в Политбюро Сталин еще блокировался с правыми. А «отпускать налево комплименты» — это про Зиновьева с Каменевым.
'Сталину такая уклончивость баснописца вряд ли могла прийтись по душе.
В то время он уже осуществлял полный контроль над партийной печатью, и басня Демьяна, разумеется, оказалась у него на столе. (Да Демьян и сам ни за что не решился бы печатать ее без сталинского согласия.)
Решать единолично судьбу этого демьяновского изделия Сталин, однако, не стал. Пустил его «вкруговую» на голосование.
ИЗ ПИСЬМА МОЛОТОВА СТАЛИНУ
12 сентября 1926 г.
Посылаю тебе, по настойчивой просьбе Демьяна, его новое «стихотворенье». Ждет твоего отзыва — печатать ли? От себя скажу, что мне оно не нравится, что-то гниловато, претенциозно, а главное — мутно-мутно. Чего-то он, видимо, ждет, где-то изучает новую почву… Есть в этом на мой нюх дурной привкус Найду его — выругаюсь. Как ты скажешь?
(Большая цензура. Писатели и журналисты в Стране Советов. 1917—1956. Документы. М. 2005. Стр. 119.)Тут еще слышится некоторая нотка сомнения. Но в следующем своем письме генсеку Молотов, уже успевший заручиться еще двумя-тремя мнениями, вновь возвращается к этой теме и теперь высказывается уже более решительно:
ИЗ ПИСЬМА МОЛОТОВА СТАЛИНУ
20 сентября 1926 г.
Еще о басне Демьяна. Не знаю, что ты писал ему. Мне ты пишешь, что эта «басня — худосочная штука». Сие плохо понимаю. Мне кажется, что Демьян описал в этой басне историю с завещанием Ильича. Заметь, что как ни прикрыты начала и концы, а, в конце концов, в зеркало смотрится не больше и не меньше как шесть (6) зверей… Я спрашивал ряд наших товарищей о смысле басни. Обычный ответ — «не понимаю». То же сказал и Бухарин сначала, а когда я высказал свои предположения, Бухарин сказал, что абсолютно согласен с этим. Говорил об этом еще (и в первую голову) только Демьяну. Он, конечно, отпирается. Мне кажется, для Демьяна эта басня — плохой симптом, как ты думаешь?
- Сталин против Лубянки. Кровавые ночи 1937 года - Сергей Цыркун - История
- Война: ускоренная жизнь - Константин Сомов - История
- Сталин против Гитлера: поэт против художника - Сергей Кормилицын - История
- … Para bellum! - Владимир Алексеенко - История
- Кто стоял за спиной Сталина? - Александр Островский - История