Я не знаю, какой ответ ты сочтешь правильным, — Ясон вздохнул, словно признавая поражение.
— В этом и кроется шутка. Всего лишь шкура убитого барана!.. Ее сняли с животного, которое водится у любого бедняка. А потом мочили в реке, среди камней и грязи. Она с самого начала ничего не стоила.
— А теперь это руно может послужить причиной войны между царствами.
— Вот именно. Так сильно возвеличена вещь, ничтожная в своей сущности. Хорошая пища для размышлений, правда?
Они вернулись на свежий воздух — стража сразу заперла за ними дверь. На улицах Фасиса уже царила темнота, которую разрывал лишь слабый лунный свет и редкие огни факелов. Увидев это, Медея заявила, что поможет Ясону добраться обратно до места ночлега.
Без всякой спешки они шли по закоулкам города, разговаривая о разных вещах, — и предводитель аргонавтов понемногу начал получать удовольствие от этой беседы. Хотя не раз он ловил себя на мысли, что колхидская дева значительно превосходила его в остроте языка.
Они расстались лишь в полусотне шагов от места, где остановилась команда «Арго». Никто не заметил их возвращения. Медея попрощалась сдержанно, но напоследок позволила себе более теплую улыбку, чем раньше. Ясон проводил ее взглядом и вернулся к команде.
Его сразу же окружили моряки и друзья. На все вопросы царевич отвечал неохотно, сослался на позднее время — его оставили в покое. Разум юноши бесцельно блуждал, но образ золотого руна и черноволосой колхидской девы то и дело вставал перед его мысленным взором.
* * *
Этой ночью Арг проснулся резко, будто от удара. Его сердце бешено колотилось, словно корабел свалился с мчащейся во весь опор колесницы. Он огляделся по сторонам: было тихо и темно. Соратники по команде мирно спали вокруг в помещении, которое выделил гостям колхидский царь. Арг был единственным, кто вскочил на постели.
— Опять эти сны, — проворчал он под нос. — Почему чем старше становлюсь, тем более странные вещи вижу?
— Похоже, твой сон был ярким, — отозвался знакомый голос. Арг заметил Асклепия, сидящего на корточках около погасшего огня в очаге. Травник кутался в плащ и держал в руках глиняную плошку с каким-то напитком.
— Будешь? Остыло уже, зато взбодришься. — с этими словами Асклепий протянул питье сонному мастеру. Тот принюхался:
— Нет, спасибо. Оставь свои травки, чтобы лечить домашнюю скотину и доверчивых девиц. Я предпочту глоток вина.
— Все вино уже давно выпили, — заметил Асклепий. — А мои настойки ты зря недооцениваешь. Поверь, утром я буду самым бодрым из всей команды. Ладно, отложим это. Что тебе приснилось на сей раз?
— Глупость какая-то. Стою я, значит, на мосту через реку, а на той стороне меня зовет какая-то женщина в черных одеждах. Не знаю зачем, но иду к ней. И вдруг мост подламывается! Я оказываюсь в ледяной воде, сразу же подплывают смеющиеся нереиды и начинают тянуть на дно. Они хохочут, советуют мне успокоиться и радоваться вместе с ними. Но мне страшно, я пытаюсь вырваться… А когда наконец-то стряхиваю их руки и поднимаюсь, то вижу, что никакой реки на самом деле нет. Ни обломков моста, ни загадочной женщины. Только пересохшее, потрескавшееся от жары русло.
— Какой безнадежный сон.
— Да, время от времени снится чепуха, от которой я просыпаюсь и потом до самого утра ворочаюсь с боку на бок.
— Говорят, некоторые сны насылаются богами и потому имеют какое-то особое значение, — с этими словами Асклепий залпом допил содержимое плошки и слегка поморщился от горечи.
— Только искать смысл во всякой нелепице мне не хватало! Хотя это неплохое предостережение, чтобы выбирать мосты покрепче и не шастать за незнакомыми девицами, — хохотнул Арг.
Неподалеку беспокойно зашевелился один из аргонавтов, и корабел притих, а затем встал и махнул рукой лекарю:
— Пойдем-ка выйдем, что ли? Спать все равно ни ты, ни я уже не собираемся.
Они вышли наружу. Серое небо потеплело, впитав в себя розовые краски рассвета. После нагретого помещения утренний воздух колол кожу мелкими иглами. Арг широко, с удовольствием зевнул и почесал поясницу. Какое-то время аргонавты молчали, будто не желая нарушать тишину утра. Простертый перед ними Фасис еще спал, но природа уже пробуждалась: в чьем-то саду защебетала птица, а неподалеку всколыхнулась мокрая от росы трава — то ли большое насекомое, то ли маленькая змея спешила прочь от человеческого соседства.
Утренняя свежесть помогла развеять хандру Арга. Налюбовавшись видом, корабел вдруг подтолкнул Асклепия локтем:
— Давно хотел спросить, да как-то не доводилось. Чем ты собираешься заняться, когда мы вернемся в Иолк?
— Еще не решил. Но часто думаю об этом.
Асклепий растирал кончики пальцев на мерзнущих руках. Глядя на него, Арг уточнил:
— Ты ведь понимаешь, что тебе там будут не слишком рады? Вряд ли твой запрет на целительство будет снят. Как бы не пришлось снова влачить существование полуголодного бедняка.
— Все изменится, если царем станет Ясон.
— Возможно. Он всегда к тебе благоволил. Но вот когда наш предводитель сядет на трон — большой вопрос.
— Я верю в Ясона, — Асклепий неопределенно повел плечом, — но рассматриваю и другие возможности. Даже склоняюсь к ним.
— Это к каким же?
— Думал осесть после плавания где-нибудь в глуши. Займусь травничеством подальше от Иолка. А может быть, вовсе отправлюсь в собственное путешествие. Попробую найти хотя бы парочку смышленых учеников… Все двери мира открыты перед тем, кто молод, устремлен вперед и жаждет знаний.
Лицо Арга смягчилось и приняло несвойственное ему выражение. Он словно глядел на Асклепия с отцовской заботой. Отчасти так и было: когда юный лекарь осиротел, Арг частенько навещал его семью, поддерживая по мере возможностей. В свою очередь, Асклепий сполна отблагодарил его за заботу, сведя мастера с царевичем Иолка. И вот они вместе совершили путешествие на лучшем корабле, который когда-либо создавали человеческие руки. Это плавание лишь упрочило старые узы, хотя ни тот, ни другой об этом не задумывались.
Асклепий повернулся к Аргу. На его худощавом, по-мальчишески безбородом лице блеснула улыбка:
— Ну как, хорошо я придумал?
— Да, неплохо. Пусть твои мечты сбудутся, мальчик. Желаю, чтобы твое имя продолжало звучать, даже когда люди и боги позабудут о наших.
Глава 19
Удивительно, но переговоры с колхами проходили гладко. Ээт был дружелюбен, аргонавты стали частыми посетителями его дворца. Царь Колхиды расспрашивал чужеземцев об их обычаях, интересуясь буквально всем и в то же время показывая обширность собственных познаний. Ясон, Нестор, Киос и Орфей подолгу беседовали с владыкой Фасиса. И казалось, что эти разговоры приносили удовольствие обеим сторонам.
Со временем предводитель