— Обязательно, Ваше Величество, — мрачно хмыкнул полубог, вновь коротко кланяясь.
— Он тебя хоть спросил? — обнимая уже меня, уточнила Ариадна.
— Скорее, поставил перед свершившимся фактом, — так же тихо ответила я. Императрица бросила на сына Тора насмешливо-ехидный взгляд, но больше никак не прокомментировала.
Консорт же обменялся с Ульваром крепким рукопожатием (у меня создалось впечатление, что эти двое друг друга недолюбливают; не фатально, но особого желания общаться не было у обоих), после чего, осторожно обнимая уже меня, тихо проговорил с очень искренним видом:
— Сочувствую!
— Спасибо, Ваше Величество, — с трудом сдерживая улыбку, сообщила я с очередным книксеном, и мы отошли в сторонку.
К счастью, я оказалась права, угрюмый викинг действительно здорово сгущал краски, пугая меня ужасами высшего света. Всё оказалось не столь мрачно и страшно, никто на меня не обзывался, никто не рычал, никто не ругался и не подозревал в недостойном поведении. Да и то: если у них такая мораль, что женщина должна быть замужем и растить детей, ко мне по этой части претензий быть не могло. Ничео ужасного не произошло, даже когда некая откровенно пожилая леди решительно утащила меня от Ульвара (железная женщина, я бы на такой героический поступок не осмелилась), что-то щебеча на романском на тему «Ах, ярл, ну позвольте же пообщаться с вашей чудесной супругой!», и я оказалась окружена небольшой разноязыкой женской компанией из пяти человек. Меня не ругали, даже говорили комплименты. Больше всего их закономерно интересовала история нашего знакомства с Бичом Терры (надо будет выяснить, за какой из подвигов его так прозвали), и как я вообще умудряюсь рядом с ним так спокойно находиться, и вообще не страшно ли мне к нему прикасаться, а то, говорят…
Что говорят про моего новоявленного супруга, я наслушалась вдосталь. И что папаша у него не Тор, а сам Ёрмунганд, и убивает Ульвар одним взглядом, и души пожирает. В общем, уйма интересной, увлекательной, но совершенно идиотской информации. Вот вроде взрослые люди, как можно всерьёз такому верить? Нет, согласна, сын Тора очень грозный; стоит вспомнить, как сама его боялась. Положим, в первое время нашего знакомства я бы даже поверила, что он может убить взглядом, всё-таки взгляд у него действительно очень тяжёлый и недобрый. Но всерьёз интересоваться, правда ли он ядовитый, и правда ли у него есть змеиный хвост?!
В общем, эдак через полчасика общения с местными дамами я поняла, что в ближайшие пару дней без смеха на своего мужа смотреть не смогу. Особенно когда собеседницы осмелели, обнаружив, что я не какая-нибудь суровая валькирия в образе смертной, а вполне нормальный живой, дружелюбный и контактный человек. И посыпались уже чуть менее тактичные вопросы, касающиеся интимной сферы жизни. Тут я такого наслушалась, жуть! Как меня хватило не пасть прямо к их ногам в приступе истерического смеха, останется тайной за семью печатями.
Вот я ему это вечером перескажу, пусть знает, что о нём люди думают.
Особо дикие версии мне высказывали с хихиканьем и введением «а представляешь, говорили…» и дальше по тексту. Например, что там он тоже ядовитый. Но подобные варианты собеседницы рассказывали уже как курьёзный слухи и сами считали несостоятельными; как минимум, потому что я жива, и даже беременна.
В общем, муж мой был чем-то вроде гибрида Бармалея с Кощеем Бессмертным, только для взрослых. Ой, сколько я над ним хихикать буду на эту тему, он у меня ещё пощады запросит! За все свои страдания отомщу страшно и чудовищно!
Местные дамы оказались совсем не вредными; одна только попыталась пару раз осторожно меня «куснуть», но так, на пробу, из любопытства. Когда я вполне достойно парировала, она, похоже, осталась довольна, и нападки свои прекратила. Вывод из этого всего следовал простой: некогда тут женщинам развлекаться интригами. Да оно и понятно, от отсутствия мужского внимания они вряд ли страдают, плюс у каждой ещё дома семеро по лавкам. Вот пожаловаться на всё это безобразие — да, надо полагать, дело святое. И вообще, дамы явно были очень счастливы собственному присутствию на мероприятии (конечно, такая замечательная возможность сбежать из дома!), и никто не желал портить себе удовольствие скандалом. Во всяком случае, из тех, кому я попалась под руку.
Общая атмосфера царила гораздо более лёгкая, чем можно было ожидать: спокойно, без толпы, без ажиотажа, уютно и почти по-семейному. Да и в целом нормы поведения в обществе у них тут были не настолько жутко регламентированы, как я читала о прошлом или наблюдала в своём времени. Подойти и познакомиться самостоятельно было нормой, пообщаться с интересующим человеком, какое бы положение он ни занимал, — тоже. Все очень быстро переходили на «ты», или по крайней мере называли друг друга по имени без титулов и друг перед другом особенно не выпендривались.
Немного понаблюдав за этими людьми и подумав, я даже догадалась, в чём была причина этой странности. Нечего им было делить. Молодёжь держалась особняком и обсуждала какие-то свои интересы, а старшее поколение… старшее поколение почти целиком состояло из боевых офицеров, каждый из которых не меньше двадцати лет своей жизни отдал самой настоящей, жестокой и беспощадной войне. Наверное, после такого устраивать какие-то мелкие дрязги было вовсе глупо.
С другой стороны, Ульвар говорил, что какое-то время интересовался местными интригами, и, стало быть, они существовали, пусть и незаметные при поверхностном осмотре. Наверное, воспитание и чувство собственного достоинства не позволяли этим людям мелочно и демонстративно к кому-то цепляться. Да ещё я в этом мире была чужая и новенькая, меня пока интересно было пощупать, внимательно рассмотреть и не спугнуть.
В общем, я по-настоящему увлеклась процессом беседы и наблюдения, и вынырнула из всего этого только тогда, когда вокруг меня вдруг образовалась тишина. Оглядевшись, я обнаружила её причину: над нашей скромной дамской кучкой навис мой мрачный варвар. Действительно, мрачный и очень недовольный жизнью.
Он даже ничего не сказал, а желающие составить мне компанию уже рассосались, и мы остались вдвоём на пятачке пространства метров пяти в диаметре.
— Ты почему такой мрачный? — тихо уточнила я, поспешно цепляя Ульвара за локоть. Он только недовольно поморщился, не желая вдаваться в объяснения, и двинулся куда-то к стене.
В это время как раз объявили танцы. Ох уж мне этот викинг с его дурацкой партизанской привычкой!
Хотя, с другой стороны, он не соврал, танцевать мне не пришлось. Сам сын Тора таким развлечением не интересовался, а, поскольку я стояла рядом, никто не изъявил желания выцарапать меня из его огромных лап. Оно, впрочем, и к лучшему.