Читать интересную книгу Гончая свора - Иван Граборов

Перебрались через дощатый мостик, выведший к амбарам; кругом по-прежнему царила тишина. Праздником и не пахло.

– Куда же они испарились… Еннт и Теен, наверняка эти озорники подговорили… Нет, глупость какая-то… – шептала себе под нос Адайн, думая будто он не слышит. Флойд, крадущийся справа и позади с вынутым ножом, слышал отлично.

У мастерских никого не обнаружилось. Они старательно лавировали между луж и подолгу задерживали дыхание, дабы реже выделять пар. Адайн, в силу удобной биологической разницы, вообще дышала спинными железами. Её босые подошвы, сдобренные липкой грязью, идеально стелились по земле, не оставляя следов и не давая охотнице поскальзываться на каждом втором разводе. Флойд ступал почти след в след, но умудрился наступить на маленькую орихалковую бусинку. Нукум помниться переживала из-за повреждённой цепочки. Он подобрал её, вытерев рубашкой, и быстро сунул в карман, надеясь вскоре, как представится случай, вернуть пропажу.

Менные мосты. Они осмотрели их снизу, не поднимаясь. Пусто. Полотна с лентами убраны подальше от всепроникающего дождя, товары поплотнее завёрнуты в традиционные полотенца со сложным орнаментом, подставки и сидячие места укрыты или задвинуты под крыши. Тётушка Нущ, всегда добрая и до смущения покупателей отзывчивая, не раздаёт вкуснейшие лепёшки из лагри, подвязчие не бранятся на чём свет стоит, толчали не ворчат устало в углу, сгрудившись кучей, а вбивщики не тарабанят по дощечкам шликта да чужим домам. Жизнь напрочь ушла.

Тренировочная площадка молодых охотников. Гнутые полосы шликта, выпученные в духе главного строения под наклон, начинали сыреть, прямо как и росший на них лишайник. Пусто. В мишенях, выставленных на улице, ни стрелы. Копья убраны, либо исчезли. Юнцы не резвятся на зло стихии, не бросаются по окнам грязью и не бегают потом сверкая пятками от сердитых мастеров, трясущих веламеновыми полосками да толстыми прутками.

– Адайн, оружие пропало. И Тренировочное. – левая рука чаще проверяла револьвер. – Я даже палок каких-либо кругом не вижу.

– Рабочие гретоцы и лабпизы тоже испарились. – тетива натёрла пальцы, равно что была из мочёного гусла, но она и не думала её опускать. – Уйдём с дороги. Держись стен. Проверим дома: я справа, ты слева.

Сотня ярдов в прямой подъём. Каждая незакрытая бочка или, напротив, закрытый дворик, могли таить в себе засаду. Осторожно, с пятки на носок…

Праздничные ленты появились у столбовых вершей, но в малом количестве. Яркие тряпицы, надорвавшиеся от узлов и никому не нужные, болтались тут и там. Как и говорила Адайн, свет в окнах не горел ни в одном из помещений. Флойд проверял двери по мере продвижении вместе с ней – ничего. Пустота лишённая беспорядка оккупировала будто каждый дом. Живые искали живых в городе призраков.

Мужний дом. Свет в нём тоже не горел и Адайн в конец осточертело прятаться не пойми от чего.

– На счёт раз… два… три!

Они нагло вломились в зал, вышибая засов с треском ломающихся досок, на секунду перекрывших грохотом дождь. Сквозняк коснулся их волос и пугливым джином, выпущенным из лампы, ускользнул в дыру под сводом. Двери, немного покачавшись, захлопнулись. Сырость витала в воздухе, а на светлом песке, в окружении теней от деревянных колонн и трёх резных стульев, лежала раненая Гаату.

– Адайн? – Гаату следом увидела Флойда. – Взявшие след. – она приподнялась на трясущемся локте, а затем, вдруг упав, разрыдалась, болтая головой. – Нет, нет, нет…

Сомнения отпали. Фракха была атакована. Поваленная на землю, слабая Гаату – зрелище пугающее, равно сколько и жалкое. Белоснежные одеяния окропились светло-зеленоватыми потёками, начинавшимися немногим ниже груди. Аметриновые волосы, и в обычной манере едва не волочащиеся по полу, теперь скомкались, перепутались и завернули ноги, обхватив тонкие лодыжки. Ожерелье, выполненное в форме белёсой лозы с вплетёнными в неё лимонно-жёлтыми камнями цитрина, к удивлению Адайн, склонившейся над ней, не отняли с шеи.

– Дигва`Нгас`Ваал, сестра. – смягчённо приветствуя, она сразу приступила к осмотру ранения, легонько поворачивая Гаату.

– Здравствуй Адайн, взявшая ишалл от смиренной Хиф… – потянулась к ней женщина.

– Хиф оказалась многоликой. Смирение покинуло меня в пути.

Края плоти вокруг раны загноились. Пахло плохо, а орудие – похоже загнутый кинжал – дошло остриём до спинных желез, задев аорту, чем породило внутреннее кровотечение. Смерть стояла рядом, укутавшись в балахон, и ждала развязки с только ей знакомой мерой терпения.

– Адайн, – поёрзала Гаату. – правда ли…

– Что случилось? – не дав закончить, набросилась с вопросами беспокойная охотница. – Где вольные Фракхи? Где община, сестра?

– Надо замедлить кровообращение. Кровь в отличие от вопросов не подождёт. – дёрнулся было Флойд, надрывая клок рубашки. – Будь с ней, а я сбегаю до дома Орно, принесу бутыли с лагри, иголки и листы хифлига. Соорудим носилки, поставим капельницу.

– Флойд…

По бойцовому звонкий, иногда резкий, уверенный клич изменился. Вернулся её ровный, словно обнимающий тебя голос. Он помнил его с первых дней и теперь ни за что не смог бы забыть. Отчего то к пальцам и щекам, как и когда они закутавшись в литасовый плащ лежали у стенки массивного валуна, пристало тепло, согревая изнутри.

– Не спрашивай, что такое капельница, нет времени.

– Флойд, взгляни под ноги.

Флойд, согнувшись, пытался приспособить зрение к темноте. Он стоял в луже, но то не дождевая вода, бежавшая от шатрового ока в потолке, омывала подошвы резиновых шипов.

– Для её цга`ла путь предрешён. Мы опоздали. – Адайн выставила к нему покрытую кровью руку, не отрывая взгляд от белой ткани, закрывающей хлюпающий разрез. – Сестра, пока ты в сознании, нам нужны ответы. – женщина кивнула. – Кто это сделал?

– Кто? – распахнула она глаза так, слово вопрос поставил её в тупик. – Возможно ли говорить подобно о чём-то схожим с миграцией дзу-дзу, дракой стай хлусбов или сменой положения лун? – Флойд, ругнувшись от беспомощности, вытащил револьвер и, выбросив в сторону оторванную ткань, стерёг вход. – Он пришёл перед тем как начался большой дождь. Он был совсем один и такой одинокий, но чужой, такой чужой всему… Ужасно далёкий от нас. Мы не понимали…

– Говори, сестра, говори. – Адайн наклонилась пониже. – Не спеши.

– Мы боялись. Видят боги, мы так его боялись… Он прикасался к нам, смотрел в нас, впитывал запахи. "Единственный", "уникальный" – повторял он раз за разом. Дети, даже не знающие зла младенцы, плакали, когда он проходил рядом. Охотники молили не смотреть в них, не касаться того, что внутри, но он не слушал… Я не поверила ему, когда он заговорил с нами всеми. – продолжала Гаату. – Ничему из сказанного. Ужасные вещи, пугающие… – аметриновые волосы собрали частички песка и увлекли его за собой, когда женщина перевалилась на бок. – Но они сбылись. Вы пришли, как он и говорил. Как он и говорил…

– Сестра, не спи. – мягко трясла её охотница. – Рано.

– Ещё он сказал… сказал, что я умру, стоит ста каплям минуть после вашего прихода. – она, как могла, показала на кувшин в углу. С глиняного желобка одна за другой соскакивали едва видимые точки влаги. – Мне осталось немного…

– Кто он, сестра? – Адайн не сдавалась. – С кем ты говорила?!

То, что дальше произнесла Гаату через слёзы, пробрало их глубже всех ранее испытываемых страхов, острее клинков Раппара, узнанных на Ном`Тиг:

– Он здесь и ждёт вас у разъездного Зерна перед воротами.

– Дьявольщина какая-то… – тихо буркнул Флойд себе под нос.

– Так он сказал… Сказал, чтобы я передала, когда "взявшие след" придут… Сказал: "Пусть взявшие след идут к древу"…

– Я не понимаю! Ничего не понимаю! – воскликнув от досады, отскочила Адайн. – Кто и зачем нас ждёт, сестра? Кто он такой? Из-за него вольные ушли? Из-за него пуста община?!

– Адайн… – прохрипела Гаату, слегка облизнув губы, потерявшие цвет. – Правда ли, что всё – ваша вина?

Тяжело задышав, Флойд обернулся, вместе с Адайн проследив последний хрип умершей, и более ни одна капля из кувшина, замолчавшего с окончанием дождя, не смочила досок шликтового пола. Адайн склонилась и взяла её ожерелье, зажав то между пальцами так, словно собиралась разбить о пол.

– Семь бед… Наша вина? – спросил он, спустя несколько минут молчания. – О чём она?

– Не имеет значения. Наверняка чья-то уловка, чтобы окончательно сбить нас с толку. – бойцовский тон вернулся и будто стал напористей. – Значит, нас ждёт тот, кто её убил? Превосходно! – стрела вернулась назад. Она поднялась. – Смерть Гаату сегодня будет не последней смертью.

– Тот о ком она говорила, кем бы ни был, как-то узнал, что мы придём. А предсказание про воду? Разумно ли бросаться в пекло не обдумав смысл сказанного? Там наверняка ждёт подготовленная засада, Адайн.

– Иначе и быть не может. Но раз не встретились с нами в открытую, значит слишком трусливы для полноправного сражения. Бояться. – в кольцах коллоидного серебра отразился оформившейся замысел. – Мы пойдём полукругом. Обогнём Фрахку, выйдем к разъездному Зерну со стороны моего дома и начнём большую охоту первыми! Так у нас будет преимущество во внезапности.