чувствами, но меня это мало заботило.
Когда песня закончилась, Люсифер наконец взял мою руку, и мы станцевали медленный танец под подходящую случаю мелодию. Я немного успокоилась в его объятиях, и гости больше на меня не смотрели. Должно быть, я была уже очень пьяна, потому что даже не спросила Люсифера, где он так научился танцевать. Он делал это явно лучше меня, несмотря на долгие годы моих занятий танцами.
После того, как я в третий раз наступила ему на ногу, музыка наконец закончилась, и он вывел меня на свежий воздух. Для бала были полностью подготовлены не только бальный зал, но и вся территория вокруг дворца. Я понятия не имела, как Тессе удалось все это организовать за столь короткое время.
Хотя уже стемнело, было душно. На западе лишь узкая полоска оранжевого цвета еще давала представление о красоте сегодняшнего заката. В парке было полно народу. Несколько пар сидели под деревьями, освещавшимися яркими фонарями всевозможных цветов, а десятки людей веселились вокруг костров, зажженных через каждые несколько ярдов. Здесь тоже везде играла музыка, а гости беседовали, ели, пили и смеялись. Это был самый красивый бал, который когда-либо устраивали в Белом дворце.
Мы с Люсифером подошли к пустой скамейке в парке, немного в стороне от шума и суеты, и опустились на нее. Леннокс и Астра, взявшись за руки, подсели к нам. Музыка доносилась сюда лишь приглушенно, и в тишине я наконец поняла, насколько мне на самом деле плохо. С трудом подавив тошноту, я заговорила с друзьями. Они, впрочем, все были пьяны не меньше.
Хотя мне и хотелось обсудить с ними свои новообретенные способности, а именно дар разжигать огонь и отличать ложь от правды, я заставила себя отвлечься. Завтра для этого будет еще достаточно времени. Остальные также явно не хотели обременять себя серьезными темами – и вместо этого рассказывали истории и анекдоты, которые я позже не могла вспомнить.
Было уже далеко за полночь, когда мы с Люсифером наконец попрощались с ними и поднялись в мою комнату. Сегодня он останется у меня. Астре и Ленноксу во дворце также приготовили гостевую комнату.
Спотыкаясь, я брела по коридорам; рука Люсифера покоилась на моей спине. Алкоголь, казалось, повлиял на него гораздо меньше, чем на меня; по крайней мере, шел он абсолютно прямо.
Добравшись наконец до своей комнаты, я остановилась посередине. И что теперь? Просто упасть полностью одетой на кровать – или до этого зайти в ванную, и пусть меня хорошенько стошнит?
Люсифер без слов ответил за меня. Ни то, ни другое.
Он стоял позади меня, и губы его нежно касались моей шеи. Я застыла, когда его пальцы затеребили многочисленные пуговицы и завязки моего платья; с каждой расстегнутой пуговицей он целовал меня в шею. Внезапно я почувствовала себя не пьяной, не усталой, а совершенно взбодрившейся.
Наконец платье соскользнуло с меня вместе с нижней юбкой. Я оказалась совершенно обнаженной.
Медленно развернувшись к Люсиферу, я дала ему возможность взглянуть на меня. Его взгляд скользнул по моему телу, и глаза его заблестели. Я еще несколько мгновений купалась в его взглядах, прежде чем зарыться руками в его волосы, испортив его красивую прическу, и горячо его поцеловать.
Люсифер мягко и ласково ответил на мой поцелуй. Он был нежен, слишком нежен.
Я отстранилась от него – и рявкнула ему в лицо:
– Не целуй меня так, словно я хрупкая статуэтка! Я не такая!
Я не была хрупкой. Я давно уже сломалась, а сломанное дальше не доломаешь.
Тогда Люсифер поцеловал меня по-другому – жестко, дико и страстно. Его руки тем временем вытаскивали гребни и заколки из моих волос, пока кудри не упали мне на плечи, а телом он вжимал меня в стену. Я занялась его костюмом: сорвала с него жакет и галстук, затем расстегнула пуговицы его рубашки и обнажила его мускулистую грудь.
Люсифер усмехнулся, затем быстро поднял меня и уложил на кровать. Прежде чем я успела что-либо сказать, он оказался на мне и снова меня поцеловал. Обхватив ногой его талию, я руками обвила его спину и прижалась губами к его губам. Он был чертовски хорош на вкус… Даже лучше пурпурного алкоголя.
Его руки пробежались по моим голым ногам и оказались на внутренней стороне бедер. Я немного напряглась, когда его пальцы поползли выше. И выше. И выше.
Люсифер целовал меня более страстно, чем когда-либо ранее, но руки его застыли. Он наверняка точно знал, насколько меня бесила его нерешительность.
– Зараза! – выдохнула я.
Его рукам и подняться-то надо было всего на несколько дюймов!..
Подавшись навстречу ему, я выгнула спину. Яснее мою просьбу было не высказать. Он озорно ухмыльнулся, прежде чем его руки снова начали двигаться.
Люсифер подавил жарким поцелуем мои рвущиеся из горла стоны, а его глаза засверкали алыми искорками. Я наконец отдалась ему, и мои мысли расплылись в клубке цветов, форм и чувств.
* * *
Яркие лучи солнца дрожали на моих веках и щекотали мне нос. Я открыла глаза и огляделась по сторонам.
Окно моей комнаты было открыто, и сквозь белые занавески задувал теплый ветерок. Я поднялась на постели. Голова гудела, и все вдруг поплыло перед глазами. Быстро схватив стоявший на прикроватной тумбочке стакан с водой, я залпом его осушила – и мне стало немного лучше.
Я лишь смутно помнила вчерашний бал – но все, что происходило после него в этой комнате, отпечаталось в памяти моей на удивление хорошо. Мои щеки вспыхнули. Мы с Люсифером занимались любовью почти до рассвета.
Люсифер… А где он, собственно говоря, вообще?
Взгляд мой блуждал по комнате. Мое алое платье было аккуратно сложено на стуле; рядом лежал костюм Люсифера. Я была совершенно голой, и лишь живот мой прикрывала тонкая простыня, которую я летом использовала как одеяло.
Дверь распахнулась без предупреждения, и я в испуге натянула простыню себе на грудь. Люсифер вошел в комнату с подносом в одной руке и свежей одеждой в другой. Он тоже был голым, за исключением полотенца, обвязанного вокруг талии. Его волосы были влажными; капли воды падали на ковер. Должно быть, он уже принял ванну.
– Проснулась, значит, – констатировал он, сбрасывая свежую одежду на вчерашний костюм и протягивая мне поднос. – Как спала?
Сбросив полотенце на пол, Люсифер залез под простыню рядом со мной. Я ответила зевком. Он усмехнулся.
– Похоже, кто-то принес нам завтрак, пока я был в ванной, – сказал он. – Я только что обнаружил поднос перед дверью.
В нос мне ударил потрясающий аромат горячего лимонного напитка и свежих булочек, и я принялась завтракать. На подносе стояли чашки с соками и холодным молоком, а также мисочки с овсянкой и свежими фруктами; на тарелках лежали теплые булочки с маслом и сыром, два вареных яйца и сладкая выпечка. Мой живот громко заурчал, и Люсифер хихикнул.
Мы с удовольствием набросились на еду. Я съела булочку и половину выпечки, а затем Люсифер накормил меня свежей малиной. Он сам съел булочку, подчистил овсянку и выпил две чашки молока.
Когда мы оба насытились, он поставил поднос на пол и повернулся ко мне. Его лицо было необычайно серьезным. Я вопросительно посмотрела на него.
– Я не могу даже представить себе, что ты сейчас переживаешь, – начал он. – Ты сражалась на войне, потеряла брата и мать, а еще у тебя появился дар, который ты никогда не хотела иметь. Тебе нужно знать, что я всегда буду рядом с тобою.
Он нежно сжал мою руку.
– Мы переживем это вместе. Я навсегда возьму на себя часть твоего бремени, помогу тебе справиться с болью и научиться управлять даром. Ты не одна, Тара.
Он внимательно посмотрел на меня. Я кивнула со слезами на глазах, наклонилась и поцеловала его.
– Спасибо, – прошептала я. В моих устах это простое слово еще никогда не звучало столь серьезно.
Мы оба испытали столько страданий. Нечеловечески много страданий. Оставаясь вместе, мы сможем облегчить друг другу боль. Не забыть о ней, не прогнать ее на задворки сознания – а именно облегчить.
Вчера ему удалось настолько отвлечь меня, что я на целый вечер забыла о потере Леандера и о своем ужасающем даре. Если