– Это ты сказал «задавака»?
– Я не сказал, я подумал, – сознался Профессор.
– Ты хотел обидеть мою подругу? Или меня?
– А что такое зануда? – спросила спокойно Электроничка.
На этот раз покраснел Сыроежкин.
– Она что, угадывает мысли? – шепотом обратился он к Элеку.
– Возможно, угадывает, – подтвердил Электроник. -
У нее феноменальная чувствительность.
Сыроежкин недоверчиво посмотрел на Элечку:
– Угадай, модель, что я сейчас подумаю.
– Иди домой, такая… сякая… балбеска, – прочитала девочка по едва заметным движениям его губ. – Что такое балбеска?
Светлова возмутилась.
– Это уже слишком, Сыроежкин! – вспыхнула она. – Сейчас же извинись!
– Извини, – сказал Сергей новой знакомой Электроника. – Я не нарочно. Просто так…
– Опасная особа! – заметил вполголоса Смирнов Профессору.
– Обычная телепатка, – констатировал Профессор.
Почему– то никто из мальчишек не изъявил больше желания, чтобы Эля угадывала их мысли. Лишь Макар Гусев, у которого царила каникулярная пустота, от души стукнул ногой по мячу, крикнул:
– Здорово, Элка! А не сгонять ли нам, братцы, в футбол?
– На старт! – спокойно и твердо ответила ему Электроничка.
И так посмотрела на Макара, что он надолго запомнил мрачновато-правдивый взгляд ее больших темных глаз.
Никогда еще не испытывал Макар столько унижений от обыкновенного футбольного мяча. Сам виноват – вызвался защищать ворота. С виду все обычно: пятеро подростков гоняли по площадке мяч, передавали его друг другу и били в одни ворота. Не каждый наблюдатель отличил бы среди игроков девчонку с «хвостиком». Но когда мяч попадал именно к ней, Макар внутренне напрягался.
Первый гол Эли он не заметил. Просто не увидел мяча и решил, что тот от сильного удара перелетел через металлическую решетку, отгораживающую площадку от двора. «Принеси, Рэсси!» – попросил Макар, и тут все засмеялись, а Рэсси выразительно гавкнул. Макар оглянулся: гол!
Когда мячом завладела эта новенькая, на голкипера обрушилась серия мощных ударов. Вратарь бросался на летящий мяч и, вынимая его из сетки, не понимал, как он там оказывался. «Гол! Гол! Гол!» – кричала Майя, и ей вторил громким лаем пес.
Теоретически Макар знал, что можно взять любой мяч. Но не успевал сообразить, куда бросаться: он только слышал свист и нелепо метался в воротах. А когда мяч, посланный снова Элечкой, слегка задел его по волосам, Макар ощутил в голове легкий звон.
– Пенальти каждый забьет! – крикнул он, раздосадованный неудачей. – Становись!
Элечка встала в ворота.
– Сейчас узнаешь наших! – похвастался Макар.
Он отмерил шагами одиннадцать метров, разбежался и ударил по мячу.
Мяч оказался в руках вратаря.
– Так ему! – крикнула Майка. – Давай, Элечка!
Тут Макар с такой силой ударил по мячу, что чуть не развалилась новая кроссовка. Но вратарь в немыслимом прыжке выбила мяч из верхнего угла ворот. Игроки на площадке пришли в крайнее возбуждение, принялись пулять по воротам с любого расстояния. Вратарь каждый раз оказывался в нужном месте, мяч словно прилипал к ее рукам. А когда Элечке надоела мелкая суета на поле, она пробила от ворот свободный. Мяч взмыл вверх и исчез из виду.
По знаку вратаря Рэсси стартовал с площадки и вернул мяч откуда-то из-за облаков. Макар так и остался стоять с задранной головой. Слава капитана сборной по футболу улетучилась в весеннее небо.
Все радостно хлопали новенькую по плечу, а она даже не улыбнулась.
Майя отозвала в сторону Электроничку.
– Послушай, ты робот? – сказала она почти утвердительно.
– Да, я робот.
– Я сразу догадалась, – улыбнулась Майка. – А они нисколечко не поверили.
– Почему не поверили? – спросила Эля.
– Понимаешь, – Майя нагнулась к ее уху, – мальчишки так устроены. Они верят только себе и во всякую разную чепуху. Мы им еще покажем!
– Кто – мы? – уточнила Электроничка.
– Мы, девчонки! – Майя внимательно взглянула в глаза новой подруги. – Поедем с нами в пионерлагерь! Ты согласна?
– Мы, девчонки, – повторила Эля и ответила подруге: – Согласна.
Они обменялись ритуальными знаками: коснулись указательным пальцем губ, подпрыгнули на месте, покачали головой. Что-то очень важное отныне связывало их!
– Мы сумеем постоять за себя! – решительно произнесла Майя.
– Постоять за себя? – эхом вторила Элечка. – Значит, ты постоишь за меня?
– Да, – кивнула Майя. – А ты – за меня!
– Мы, девчонки?
– Мы, девчонки!
Электроничка давно поняла, что Майя очень правдивая и смелая, в обиду подругу не даст. «Пожалуй, мне повезло, что я буду учиться у девочек», – решила она.
А Майя вспомнила, что когда-то она шутливо попросила профессора Громова подарить девчонкам Электроничку. И вот, пожалуйста – Элечка рядом с ней. Такая сильная, такая необыкновенная. Майка была готова сама забить гол Макару, но пока она этого не умела.
Подруги переглянулись и тихими голосами подхватили выпорхнувшую из открытого окна мелодию, закружили по зеленой траве…
– Поезжайте, поезжайте в лагерь! Я – за! Я уже дал согласие! – азартно говорил профессор Громов Электронику и Электроничке. – Там вы будете среди своих.
– И я решу свою задачу? – спросила Эля.
– Там сколько угодно девчонок и мальчишек. Мальчишек мы знаем – они на все способны. Верно, Элек? – Громов улыбнулся, вспоминая прошлое. – А вот девочки… Надеюсь, Электроничка, ты подружишься с ними.
– Мы, девчонки, покажем себя! – решительно сказала Эля и подняла над головой крепко сжатый кулачок, демонстрируя их с Майей клятву.
«Самое удивительное в тайнах то, что они существуют», – произнес про себя Электроник слова английского писателя Честертона. Посмотрев на решительную позу девочки, он тихо спросил Громова:
– Почему она не умеет смеяться?
– Ты знаешь, смех не рождается сам по себе, – задумчиво произнес профессор. – Я рад, что ты обратил на это внимание. Значит, ты ей поможешь?
– Помогу.
Чуткий слух Эли уловил этот диалог. Она пожала плечами.
– А человек должен обязательно улыбаться? – И она украдкой взглянула на себя в зеркало.
– Время от времени, – сказал с улыбкой профессор.
– Когда смешно, – добавил Элек.
Элечка тряхнула головой, подскочила на месте.
– На старт! – крикнула она. – Вперед, за смехом!
Громов замахал отчаянно руками:
– Тихо! Всем оставаться на местах!
Но Элечка не собиралась никуда бежать.
– Я пошутила, – сказала она.
Ни тени улыбки не мелькнуло на ее лице.
– Хватит шуток! – Громов опустился в кресло. – Мне надоело быть отцом беглых роботов! Впрочем, – спохватился он, – шутите сколько угодно. Только без особого риска…
Он оглядел своих непоседливых умных детей. Завтра у них новый день, новые испытания. Пора проиграть все возможные ситуации. В общих чертах такой крупный, такой авторитетный в научном мире эрголог, как Громов, представлял себе будущее Электронички. «Эргон», как известно, значит по-гречески «работа», а «эрголог» по-современному – «роботопсихолог».
– Итак, – начал эрголог беглых роботов, – ваша цель должна быть вам абсолютно ясна…
– Я буду иногда прибегать за советом, – сказала на прощание профессору Элечка.
Мы, девчонки
Самый несчастный человек в первые дни работы лагеря – дежурный. Нет, не шумная суета, не неожиданные вопросы, не безмерный ребячий энтузиазм ложатся тяжким грузом на плечи дежурного. Синяки и царапины, перепутанные вещи, подгорелая каша, колики в животах, коллективный приступ ночного смеха и тайные одинокие слезы под подушкой – это обычные мелочи, легко преодолимые трудности. Самое страшное для дежурного по лагерю – брошенные на произвол судьбы одинокие родители.
– Лагерь «Электроник», – ежеминутно отвечает по городскому телефону дежурный врач. – Коля Синицын? Как же, знаю Колю – здоровяк, силач, футболист.
– …!!!
– Нет, у него не бледное лицо. Утренняя температура тридцать шесть и шесть.
– ???
– Нет, не надо приезжать. Я передам ему от вас привет.
Следующая мамаша прорывается, едва трубка коснулась рычага.
– Жива, здорова, температура нормальная, – меланхолично сообщает врач. – Нет, фрукты они получают в достаточном количестве, полный набор витаминов. А конфеты мы просим не посылать… Прибавит в весе ваша девочка, не беспокойтесь, пожалуйста…
Доктор рассеянно посмотрел, как катится по безоблачному небу золотой шар солнца. Взбежать бы, пользуясь тихим часом, по крутобокой чаше небес, забить бы огненный пенальти в сетку звезд!…
В следующую минуту врач уже читает вслух меню:
– Завтрак… Обед… Полдник… Ужин… В целом это получается три тысячи двести семь калорий на каждого! Что, мало? Вы когда-нибудь, гражданка, видели калорию? Так вот, он их лопает более трех тысяч! Причем без добавок. Этими калориями слона можно раскормить!