Читать интересную книгу Заговор генералов - Владимир Понизовский

Антон напряг все внимание.

- К первому являются те, у кого фамилии от "а" до "з", ко второму - от "и" до "п", к третьему остальные, до конца алфавита.

- Безусловно, все, о чем здесь говорилось, держать в абсолютной тайне, - заключил Новосильцов. - Мы долж~ ны ошарашить большевиков неожиданным ударом. Желаю хорошего отдыха до утра, господа!

Поднес к глазам листок, который отложил ранее:

- Поручик Путко!

- Здесь! - отозвался, весь напрягаясь, Антон.

- Вас прошу следовать за мной.

Антон посмотрел в окно. Ему показалось, что шеренга конвоиров стала еще плотней. Капитан Роженко сопроводил его до штабной машины, а Новосильцов и третий офицер завершили обход вагонов.

"Дать ему под дых и скрыться?.. Смысл?.. Сообщить нашим адреса и новые сведения нужно во что бы то ни стало. Но добраться на попутных поездах раньше "испытателей" не успею... Да и вокруг города, и на всех дорогах заслоны..." Он решил открыто рисковать только в самом крайнем случае.

У автомобиля их поджидали еще двое офицеров. Настроение у всех благодушное. "Нет, не раскрыли... Тут что-то иное..." Вскоре вернулись полковник со своим сопровождающим и с ними еще двое. Через несколько минут машина остановилась перед губернаторским дворцом.

Новосильцов плотно притворил дверь своего кабинета.

- На вас, господа, как на наиболее проверенных и надежных, возложена особая миссия... Соответственно вы будете и особо отмечены: и чином и наградой.

Кабинет был освещен ярко, разноцветные блики щедро рассыпались по выпуклостям головы полковника. Но выражение глаз, глубоко утонувших под надбровными дугами, Антон уловить все равно не смог.

- По прибытии в Петроград вам надлежит, переодевшись в солдатское или рабочее обмундирование, побудить чернь на заводах и в казармах столичного гарнизона к уличным выступлениям и организовать беспорядки. Непременно с кровью. - В слове "кровь" звук "р" прозвучал раскатисто. - Явитесь вы не по указанным адресам, а в гостиницу "Астория". Второй этаж, все номера левого крыла: от девятнадцатого по тридцать пятый. Выезжаете сегодня рейсовым курьерским.

- Почему именно нам оказана такая честь? - не удержался Антон.

- На каждого из вас мы располагаем рекомендациями от особо доверенных лиц, - ответил полковник.

"Вот как далеко простираются ваши заботы, милый Павел Николаевич!.. усмехнулся про себя Путко. - Ну что ж, профессор, вы и вправду обхаживали меня не зря..."

До отхода курьерского у него еще оставалось немного времени. Надо было во что бы то ни стало повидать Петра. Антон поспешил в казармы Георгиевского полка.

На плацу солдаты упражнялись в метании деревянных болванок-гранат. В большинстве это были бородачи среднего, за сорок, возраста - умелые и степенные, без новобранческой резвости. Приветствовали с достоинством, выставляя грудь в медалях и крестах. Наконец Путко увидел своего фейерверкера. Кастрюлин был в поту.

- Ну, скажу, удружили - отдали под барабан! - он тяжело перевел дух. Тут служи - не тужи!

- Иди прямо, гляди браво! - рассмеялся Антон. - Ничего, выдюжишь, это еще семечки! - Но шутить было некогда, да и настроение не то. Отвлек Петра в сторону, пересказал все, что узнал за минувшие ночь и утро. - Вот такая каша заваривается, товарищ Петр, успевай расхлебывать. Я предупрежу наших в Питере. А у тебя задача посложней. На пополнение георгиевских кавалеров затребовали не зря - хотят наверняка использовать как ударную силу. Отвести удар - вот твоя партийная задача.

Он положил руку на плечо Петра, посмотрел ему в лицо:

- Ты ни за что не должен допустить, чтобы полк выступил против революции. Как ты это сделаешь - не знаю. Но должен сделать.

Почувствовал, как затвердели под его пальцами мускулы на плече товарища.

- Как сделать? - повторил Антон. - Прикинь, на кого сможешь опереться, - не все тут служаки. Продумай, что должен будешь сказать, когда придет час, - в голосе его была тревога, и он не скрывал ее. - Теперь учить мне тебя нечего. Ты настоящий большевик. Ну, давай руку!.. Солдатам положено умирать в поле, а не в яме.

Через час поезд уже вез его на север, в столицу. Офицерам-провокаторам были предоставлены места в разных вагонах в первом классе. Попутчиком Антона оказался чернобородый, с обритой головой мужчина средних лет. Он то молча, нахохлившись, забивался в угол, то вскакивал, всплескивая руками и бормоча: "О господи, господи, грехи наши тяжкие!..", то вдруг начинал напевать, притоптывая штиблетами.

Попутчик показался Антону весьма странным. К тому же у Путко хватало своих дум, поэтому в общение с чернобородым незнакомцем он не вступал.

2

Завойко заехал в гостиницу "Днепр", где остановился Львов, уже через час после возвращения из Новочеркасска в Могилев. Корнилов сразу же передал ему суть вчерашней беседы с визитером Керенского. Теперь ординарец пригласил Владимира Николаевича вместе отобедать. Был он оживлен, розовощек, возбужден до крайности.

В ресторане за столом положил перед собой лист:

- Давайте прикинем состав будущего правительства. Львов оторопел. Завойко же с такой легкостью, как будто подбирать министров для него было так же привычно, как блюда меню, начал выписывать на листе в столбик:

- Лавр Георгиевич, безусловно, во главе. Керенского можно пока оставить товарищем премьер-министра... Портфели военного и морского?.. На выбор имеются четверо претендентов: Савинков, Лукомский, Алексеев и адмирал Колчак... Внутренние дела отдадим Филоненко... Торговлю и промышленность отдадим Москве, скажем Третьякову. Что дадим Милюкову?.. Может быть, земледелие? А финансы? Лучше, чем Родзянко, не найти. Да откажется он, шельма: любит быть в сторонке... Боюсь, придется мне...

В списке появился и министр по делам вероисповеданий. Но Завойко вписал неожиданно для Владимира Николаевича не его фамилию, а некоего Карташева. Львов обиженно заметил:

- Многие лица совершенно неизвестны. Перед составлением кабинета следовало бы пригласить в Ставку видных общественных деятелей и посоветоваться с ними.

- Так вот вам перо и бумага, - тут же предложил ординарец. - От имени верховного главнокомандующего можете написать кому угодно.

Львов тут же и написал. Своему брату Николаю Николаевичу, председателю "Всероссийского союза земельных собственников", жившему в Москве: "Генерал Корнилов просит приехать в Ставку выдающихся лидеров партий и общественных деятелей, в особенности Родзянко, немедленно. Предмет обсуждения: составление кабинета. Чрезвычайно важно поспешить откликнуться на его призыв. Телеграфируй число приезжающих и время приезда..."

Завойко следил за его пером. Досказал:

- "По адресу Ставки, князю Голицыну". Подпишите. Ординарец главковерха оказался настолько любезен, что даже проводил гостя к курьерскому. По дороге Львов отважился спросить:

- Для чего вы оставляете Керенского в кабинете, когда все тут так его ненавидят? Да еще даете пост товарища премьера...

- Керенский - как громоотвод для левых. Надо для успокоения солдат. Дней на десять.

- А потом?

- Лишь бы он приехал сюда, - отозвался ординарец, и Владимир Николаевич уловил в его голосе нечто двусмысленное.

- Главковерх обещал: если Александр приедет, его жизнь будет в безопасности.

- А как он сможет это сделать?

- Но Корнилов так мне и сказал!

- Мало ли что сказал? Разве Лавр Георгиевич может поручиться за всякий шаг Керенского? Выйдет он, скажем, из дому, а тут его и...

- Вы хотите сказать!.. Кто же осмелится?

- Да хоть тот же самый Савинков, почем я знаю?

- Ах, боже мой! - перекрестился "ближайший друг Александра". - Но ведь это же ужасно! Господь нам завещал...

- Ничего ужасного, - успокоил Завойко. - Его смерть, пожалуй, была бы даже необходима - как вытяжка возбужденному чувству офицерства.

- Так для чего же Корнилов вызывает его в Ставку? - воскликнул нечаянный эмиссар.

- Может быть, Лавр Георгиевич и захочет его спасти, да не сможет, спокойно разъяснил ординарец. И перед тем как помочь гостю забраться на ступеньки вагона, повторил: - Итак, не забудьте, что от Керенского требуется следующее: объявление Петрограда на военном положении; передача всей военной и гражданской власти в руки верховного главнокомандующего генерала Корнилова; отставка всех министров, а также чтобы он сам и Савинков непременно к послезавтрашнему приехали сюда, в Могилев. Все понятно?

Львов покорно кивнул.

В купе его попутчиком оказался какой-то молодой бравый офицер с двумя "Георгиями". "Приставлен?" - с опаской подумал Владимир Николаевич. Но у него теперь хватало иных, куда более весомых поводов для страха - по собственной воле он оказался втянутым в такую переделку, что дай бог живым выбраться!.. "Ох-хо-хо, грехи наши тяжкие... Пронеси, пронеси господи!.."

3

Визит Львова не изменил планов Корнилова. Он лишь сулил еще более легкое их осуществление. Поэтому, получив утром двадцать пятого августа сводку о планомерном продвижении войск к Петрограду с юга, запада и севера, главковерх в последний раз принял генерала Крымова: