Марч внимательно посмотрел на нее. Ничего подобного.
— Что значит — он у тебя при деле?
— Если его перевернуть и поставить на раковину, то он отлично подходит для сушки носков.
— Ох, мам, ты несерьезно к этому относишься. — Звонок прозвенел снова. — А что, если это страховой инспектор, а у тебя на корсете носки?
— Сейчас одену, одену, — недовольно согласилась она и засеменила на кухню, в то время как Марч медленно направился к двери.
Оказалось, что это Келп. Марч широко распахнул дверь.
— Привет, заходи. Давненько не виделись.
— Я подумал, что, может быть…
— Мам! Отбой.
Келп удивленно вскинул брови.
— Извини, — сказал Марч. — Я не хочу, чтобы она надевала свой корсет.
Келп попытался улыбнуться, но вид у него был по–прежнему озадаченный.
— Ну да. — Он нерешительно кивнул. — Просто я подумал…
Тут появилась миссис Марч, разумеется, в корсете.
— Ты меня звал?
— Ой, миссис Марч! — испуганно воскликнул Келп. — Что с вами?
— Я кричал тебе, что не надо, — сказал Марч.
— Я так и не пойму, что ты… — Тут она замолчала и, нахмурившись, посмотрела на Келпа. — Келп?
— Вы поранили шею?
— Выходит, я надевала эту штуковину ради тебя? — недовольно спросила она.
— Потому–то я тебе и кричал, — объяснил Марч.
Покачав головой, насколько это позволял корсет, она отвернулась.
— Между прочим, эта штука сырая и холодная.
— Вы надевали её ради меня? — недоумевающе спросил Келп.
— Ха, знаешь ли, — продолжал Марч, — если ты будешь вешать на неё мокрые носки, то она уж точно будет сырой и холодной.
— Подождите минутку, — вконец обалдевший Келп замотал головой.
— Даже не представляю, сколько ещё я смогу это выдержать, — сказала она и вышла из комнаты.
— Может, мне лучше немного прогуляться и прийти попозже? — предложил Келп.
Марч удивленно уставился на него.
— Зачем? Что, ты неважно себя чувствуешь?
Келп неуверенно огляделся.
— Да вроде бы нет. Кажется, все в порядке. Наверное, я пришел, когда у вас был какой–то спор?
— Что–то вроде этого.
— Вот–вот, я так и подумал.
— Ладно, заходи.
Келп, который уже давно стоял в прихожей, только посмотрел на Марча и промолчал.
— Ах, да! — Марч закрыл дверь. — А мы сидели в гостиной…
— А, так я помешал вам обедать? — перебил его Келп. — Послушай, я могу…
— Да нет, мы просто изучали карту. Заходи.
Они вошли в гостиную как раз в тот момент, когда из соседней комнаты появилась миссис Марч и, ощупывая свои плечи, заявила:
— Это мой кашемировый свитер, и он весь мокрый.
— Никак, у тебя какое–то дельце наклевывается? — спросил Марч Келпа.
— Именно. Ты завтра свободен? Надо все обсудить.
— О, черт! — проворчала миссис Марч. — Только мы собирались съездить покататься на Лонг–Айленд…
— На Лонг–Айленд? — обрадовано переспросил Келп. — Так это здорово, лучше и быть не может. Я как раз этого и хотел. — Он подошел к заваленному картами столу. — Это Лонг–Айленд? Во, давай–ка я покажу тебе точное место.
— Ладно, вы тут занимайтесь делами, — сказала миссис Марч, — а я пойду сниму этот мокрый свитер, пока шею не застудила.
Глава 8
Когда на следующей день в половине девятого вечера Дортмундер вошел в «О–Джей Бар и гриль», что на Амстердам–авеню, в заведении никого не было за исключением трех механиков из ремонтной службы метрополитена, скучающего бармена Ролло и телевизора, установленного на высоко подвешенной полке. На экране трое альпинистов, обвешанные мотками веревки, маленькими молотками и радиопередатчиками — негр, еврей и прекрасная шведка–блондинка — взбирались на огромную отвесную скалу. Трое механиков–пуэрториканцев обсуждали проблему — водятся ли крокодилы в туннелях метро. Они перекрикивались громкими голосами, но отнюдь не потому, что злились друг на друга, — просто, работая в метро, привыкаешь орать во всю глотку.
— Крокодилы?! — выкрикнул один из них. — Да в канализации они кишмя кишат!
— У нас там туннели для мусора! — возразил второй. — По–твоему, это канализация?
— Люди привозят аллигаторов из Флориды, — продолжал надрываться первый, — маленьких, для забавы, а когда они им надоедают, спускают их в унитаз. Но в канализацию, а не в туннели! Унитазы никак не связаны с туннелями метро.
— В общем–то, да.
Третий, самый мрачный из всей троицы, внезапно завопил:
— Я как–то раз наткнулся в Кингстон–Труп на крысу! Во какая здоровая! — Он развел руками, показывая размеры крысы, и опрокинул свое пиво.
Дортмундер неторопливо прошел к дальнему концу стойки, где Ролло вытирал разлитое пиво и наполнял новую кружку. Механики перешли к вопросу, какие ещё твари водятся в туннелях метро, а Ролло вразвалочку направился к Дортмундеру. Это был высокий лысеющий толстяк, небритый, в грязной белой рубашке и ещё более грязном белом фартуке.
— Давно не заходил, — укоризненно сказал он Дортмундеру.
— Сам знаешь, как это бывает, — ответил тот. — Живу семейной жизнью.
Ролло сочувственно покивал.
— Для нашего бизнеса это смерть. Сначала женишься, а потом приходится проводить ночи вне дома.
Дортмундер кивнул в сторону задней комнаты.
— Кто–нибудь уже пришел?
— Твой дружок Бурбон. Вместе с каким–то сопляком, который заказал имбирное пиво. Твой стакан у них.
— Спасибо.
Дортмундер вышел из бара и по узкому коридору направился в заднюю часть здания. Миновав две двери, на которых висели таблички с собачьими силуэтами, — на одной было написано «Пойнтеры», на другой «Сеттеры», — и телефонную будку, он открыл зеленую дверь и оказался в маленькой квадратной комнатке с цементным полом. Стен не было видно, поскольку комната до потолка была заставлена таким количеством ящиков с пивом и прочими напитками, что свободным оставалось только место в самом центре, которого хватало как раз на то, чтобы втиснуть туда поцарапанный старый стол, покрытый зеленым фетром, и полдесятка стульев. Обстановку довершала тусклая лампочка с круглым жестяным абажуром, висевшая низко над столом на длинном черном шнуре.
Келп и Виктор сидели за столом бок о бок с таким видом, словно дожидались, когда начнется партия в покер с крупными ставками. Перед Келпом стояла бутылка бурбона и полупустой стакан, перед Виктором — бокал с кубиками льда и какой–то искрящейся жидкостью янтарного цвета.
— Привет! — весело воскликнул Келп. — Марч ещё не пришел.
— Да уж вижу, — ответил Дортмундер, усаживаясь за стол перед пустым стаканом.
— Привет, мистер Дортмундер.
Дортмундер посмотрел на Виктора и прищурился от его улыбки, словно от слишком яркого солнца.
— Привет, Виктор, — нехотя сказал он.
— Я рад, что мы будем работать вместе.
Губы Дортмундера скривились в гримасе, которую при большом желании можно было принять за улыбку, а затем он опустил глаза и принялся разглядывать свои руки с узловатыми костяшками, лежавшие на зеленой фетровой столешнице.
Келп придвинул к нему бутылку.
— Наливай.
Наклейка на бутылке гордо извещала, что в ней содержится «Настоящий бурбон из амстердамского винного магазина — «Наш собственный сорт». Дортмундер плеснул немного себе в стакан, отхлебнул, поморщился и проворчал:
— Стэн опаздывает. Это на него не похоже.
— Что ж, пока мы его ждем, — сказал Келп, — почему бы нам не обсудить кое–какие детали нашей операции?
— Как будто это произойдет на самом деле, — фыркнул Дортмундер.
— Разумеется, произойдет, — уверенно кивнул Келп.
Улыбка Виктора слегка поблекла, и на его лице появилось обеспокоенное выражение.
— Мистер Дортмундер, так вы считаете, что этого не произойдет?
— Разумеется, произойдет, — повторил Келп и в упор посмотрел на Дортмундера. — Что будем решать насчет состава?
— Состава? — переспросил Виктор.
— Насчет команды, — пояснил Келп. — Группы, участвующей в операции.