Читать интересную книгу Сон в Нефритовом павильоне - без автора

Лотос повернула коня и поскакала к старому Яну. И вот спасители уже подходят к императрице и отвешивают ей почтительный поклон, а она спрашивает:

— Кто вы?

Вперед выступает сановный Инь.

— Я бывший левый министр Инь Сюн-вэнь, а этот почтенный старец — отец Яньского князя. Мы узнали, что вы в опасности, и поспешили на помощь, чтобы спасти вас от позора и смерти.

Императрица тяжело вздохнула.

— Мне стыдно, что я невольно вынудила вас рисковать жизнью и помогать мне, в то время как в помощи нуждается наша страна. Ведь к власти пробрались предатели и корыстолюбцы, а сын мой, император великой Мин, уехал за тысячи ли от столицы! Как печальна наша участь!

Она помолчала и спрашивает:

— Кто этот смелый юноша, что бросился на варваров?

Старый Ян отвечает:

— То дочь Огненного князя, зовут ее Лотос. Когда мой сын Чан-цюй воевал с южными варварами, он взял ее отца в плен, потом узнал о талантах этой девушки и привез ее с собой.

Подивившись рассказу старика, императрица подозвала к себе Лотос, протянула ей руку и сказала, обращаясь к стоявшим рядом:

— Она не только отважный воин, она еще и красавица!

Она спросила девушку, сколько ей лет, где сейчас ее отец, затем притронулась к ее мечам и ласково проговорила:

— Мне пришлось бежать из столицы, скитаться по горам и лесам, не имея места приклонить свою старую голову, но в самый страшный час Небо послало тебя, и ты спасла мне жизнь. Отныне нам не страшны никакие варвары!

— Вам следует уходить отсюда, враги со всех сторон! — напомнил императрице сановный Инь.

— Куда же мне идти?

— Варвары уже захватили Дунбэй, поэтому мы можем отойти к югу, чтобы закрепиться в Чжэньнани.

Государыня согласилась и отправилась в этот небольшой городок, расположенный в нескольких ли от столицы. Он стоял на холме и был защищен высокой крепостной стеной, а потому неприступен для врага.

Сунь Сань возглавляла передовой отряд, императрица с придворными дамами находилась в середине под охраной Лотос, сановный Инь и старый Ян замыкали маленькое войско.

На другой день они вошли в Чжэньнань. Императрица назначила сановного Иня командующим крепости, под начало которого вместе с местными войсками попали теперь уже шесть-семь тысяч воинов. Старый Ян стал первым помощником Иня, Лотос — начальником основного отряда и стражем Дворца Долгой Осени, Сунь Сань возглавила замыкающий отряд.

Тем временем Сын Неба, оставшись без Лу Цзюня, скучал в одиночестве, предаваясь печальным думам. Как-то под вечер император позвал слугу и поднялся в павильон посмотреть на море. До самого неба вздымались волны. Они с ревом накатывали на берег, и не было видно им конца. Море бурлило, словно в нем насмерть бились киты или водные чудища. И вот, осветив последним лучом лик бушующего моря, закатилось на запад алое солнце и исчезло в волнах, а из моря восстал многоярусный павильон, ослепительно многоцветный, радующий глаз причудливостью форм… Но налетел с запада сильный ветер, и павильон пропал, будто его не бывало. Только неизменные волны морщили поверхность моря. Сын Неба в изумлении воскликнул:

— Что это было? Слуга в ответ:

— Это же Призрачный павильон![312]

Император помолчал и молвил:

— Как жаль, что в жизни человека нечасты такие видения! Знай мы их сущность, мы не доверились бы легковесным посулам мага и не покинули бы нашу столицу, влекомые призрачным ветром и призрачными тенями! Ах, если бы рядом был Яньский князь! Он не дал бы нам сделать такой опрометчивый шаг!

Сын Неба устремил взгляд на юг, вспомнив о ссыльном князе. И вдруг увидел: с юга во весь опор скачут к дворцу два всадника. А кто они были, об этом в следующей главе.

Глава тридцать третья

О ТОМ, КАК ЛУ ЦЗЮНЬ ПРЕДАЛ РОДИНУ И КАК СЮННУ НАПАЛИ НА ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ

Между тем Ян, прибыв на место ссылки, затосковал: дел никаких, до родных мест далеко, время течет медленно, нет рядом любимого государя, нет рядом дорогого отца. Дни проходили, складывались в месяцы, тоска не унималась. Вернулся посланный в столицу слуга, привез письма и придворные новости: Ян узнал, что император отбыл к берегам Восточного моря. Изменившись в лице, он ударил ладонью по столику.

— Неспроста я подозревал Лу Цзюня в предательстве! И как только мог государь довериться ему?

Ян тяжело вздохнул и с этого дня перестал есть и пить, целыми днями сидел у окна и смотрел на север, не замечая катившихся по щекам слез.

Хун пыталась его утешать.

— Издревле императоры ездили к морю для молении, и не один придворный, воспользовавшись отсутствием государя, пробирался к власти, — стоит ли так огорчаться?

— Мне это известно не хуже, чем тебе, — говорил Ян. — Но императоры древности, прежде чем отлучиться, наводили в стране порядок, укрепляли войско и границы, запасали на случай беды продовольствие, чтобы враги не могли застать родину врасплох. А посмотри, что делается теперь: порядка никакого, власть принадлежит проходимцам, народ ропщет — гибнет страна, рушится! Император ради пустых забав отправился за тысячи ли от столицы, в стране начались беспорядки, этим воспользовались изменники, которым нет дела до народных судеб. Держава в опасности! В семь лет я выучился грамоте, в десять уже помогал родителям прокормиться, в шестнадцать предстал перед государем, которого считал воплощением добродетели Яо и Шуня, талантов Тан-вана и У-вана. И по сей день я привязан к императору, как туча к ветру, как рыба к воде, но я вдали от него и ничем не могу ему помочь, — можно ли пребывать в спокойствии?!

И тут распахнулись двери, и в дом вошли два молодых воина. Ян с радостью узнал в них Дун Чу и Ма Да.

— Когда я видел вас последний раз, вы обещали вернуться домой, — откуда же вы здесь?

— Возвращаться мы не собирались. Продолжали следовать за вами, любовались прекрасными южными землями, охотились по пути на косуль да зайцев, ждали, когда вас призовут к трону. Тем более что мы узнали об отъезде государя к горе Тайшань и вспомнили древний обычай: когда император отбывает на моления, государственным преступникам объявляют помилование. Вот мы и пришли узнать, не собираетесь ли вы в столицу. Может быть, вы решили подать прошение о снисхождении к вам?

— Лучше умру на чужбине, но такого прошения не подам, — вздохнул тяжело Ян. — А с другой стороны, пусть государь и обошелся со мной как с преступником, молчать не стану и в этот грозный для страны час выскажу все, что у меня на душе! Надеюсь, вы доставите мое послание государю?!

Дун Чу и Ма Да согласно кивнули, и князь тут же составил письмо на высочайшее имя, запечатал его и вручил своим соратникам, трижды наказав:

— Берегите его, как самих себя! Это послание — дело государственной важности!

Воины поклонились, вскочили на коней и помчались на север. Они скакали день и ночь, пока не достигли берега Восточного моря. Им сообщили, что государь во дворце, а Лу Цзюнь назначен командующим войском и отправился сражаться с варварами. Посланцы бросились искать императора. Как раз в это время государь любовался Призрачным павильоном и, заметив всадников, спросил:

— Почему они так спешат? Наверно, у них срочное дело, зовите их сюда.

Телохранители императора кричат:

— Эй вы, на конях! Спешивайтесь и назовите ваши имена!

Воины сошли на землю и подошли к охране.

— Вы что, не узнаете военачальников императорского войска?

Те в ответ:

— Мы выполняем приказ! Куда изволите следовать? Дун Чу и Ма Да сказали, что везут письмо его величеству государю от князя Ян Чан-цюя, и попросили срочно доложить императору.

Охранники заплакали от радости.

— Какое счастье! Государь заждался этого письма. Все знают, что враги оклеветали князя и страна находится на краю гибели. Теперь мы спасены!

Они побежали докладывать Сыну Неба о приезде посланцев Яньского князя. Обрадованный император велел звать их без промедления; Дун Чу и Ма Да с поклоном вручили Сыну Неба пакет. Государь распечатал его и прочитал:

«Юньнаньский узник Ян Чан-цюй готов умереть, дабы искупить свои прегрешения перед Вашим Величеством. Дерзкими речами он оскорбил его священную особу и не сумел доказать свою преданность ему и делу защиты отчизны. Однако Сын Неба не оставил Ян Чан-цюя своими милостями: он простил дерзкому слуге его речи и сохранил ему жизнь. Ян Чан-цюй смиренно благодарит государя!

С детских лет мне известно, что любовь подданного к государю и сына к отцу — основа Пяти отношений: отец рождает и растит сына, государь воспитывает и наставляет его на путь истины; отец может отругать сына и прогнать из дому, но даже если отец ослеплен гневом, сын обязан повиноваться отцу и почитать его!

Сегодня я не страшусь признаться Вашему Величеству, что готов впасть в новое прегрешение, дабы остаться до конца человеком честным и прямым, достойным видеть над головой небо, а под ногами землю. Находясь в ссылке, я продолжал получать из столицы вести о жизни страны. Одна из них потрясла меня: я узнал, что Ваше Величество отправились к Восточному морю! Не стану много говорить о том, что маги, окружающие Вас, — это просто шарлатаны, что отправиться на моление к морю уговорили Ваше Величество злонамеренные люди! Напомню лишь Вашему Величеству о запоздалом раскаянии ханьского У-ди! Этого правителя заботили всерьез только шалости незаконного его сына, чуского князя.