селян маршировать не обучишь, — задумчиво протянул Изваров. Обрадовавшийся было Кэррот сердито почёсывал ухо. Батлер громко сопел.
— Ваши мёртвые вас не оставят в беде, — чистым голосом продекламировал Томас. На его бледном лице засияла самодовольная улыбка. — Я легко подготовлю вам роту неутомимых и вымуштрованных солдат. Ох, проказа! Тащите материал для работы, и мы вместе устроим дивное представление!
— А они не кусаются? Говорят, если кусит ходячий мертвец, сама станешь такой же, — с опаской молвила одна из портних. Они целой артелью пришли наряжать оживлённые Томасом трупы.
— Брехня! Суеверия! Бабкины сказочки! — замахал руками некромант. Он порядком устал за прошедшие сутки, трудясь без отдыха и сна, но всегда был готов потрепаться на профессиональные темы, особенно с женщинами. — Для начала, у наших кадавров нету в программе такого — кусаться. А поскольку программу пишу я, бояться надо не их, а меня! Но я тоже почти не кусаюсь, поверьте… И потом, даже если мертвяк кого тяпнет, максимум, что грозит — тривиальное заражение трупным ядом… Сепсис, абсцесс и мучительная смерть от столбняка. Привычное дело!
Шёл седьмой день пребывания Воинов Хаоса в Йуйле. В одном из уютных, закрытых от посторонних глаз дворов на окраине города кипела работа. Пахло весенними цветами и разложением. Ополченцы тачками и подводами свозили тела павших в стычках баронских дружинников — их решили хоронить по завершении операции, а пока пускай отрабатывают. Трупы мыли, чинили, где нужно, бальзамировали на скорую руку — этим занялись опытные работники похоронной службы. Гаврила Дануев и его революционеры на партийном собрании организовали Чрезвычайную Реквизиционную Комиссию, которая немедленно занялась сбором театрального реквизита и всяческих мелочей из комиссионных лавок. В лавках изымали поношенную форму, детали доспехов, медали и знаки отличия сизийской военщины. Из обоих театров вольного города несли грим, парики и усы, бутафорское обмундирование. Недостаточно нарядить ходячие трупы в синюю форму, ведь одни уже начали разлагаться и синеть сами, у других на лицах имелись пугающие следы насильственной смерти. Накладные усы и носы, грим, косметика, маски помогали укрыть это от чужого пытливого взора.
Ош Кочкодык, законспектировав пояснения Костика, занялся сортировкой имевшегося в Йуйле оружия, чтоб добиться армейского единообразия. Витур Бюгель отправился на ткацкую фабрику, дабы лично следить за пошивом поддельной военной одежды. Музыканты оркестров, объединившись, разучивали гимн и строевые марши Сизии. Горожане, ещё вчера готовые сдаться под гнётом непреодолимых обстоятельств, воспряли духом и цепко ухватились за явленную надежду. В стороне никто не остался — и за этим тоже следили специальные люди.
Констансу и Кэрроту пришлось вспоминать подзабытые навыки.
— Так, давай соберёмся, Изваров. Идём с левой, нога прямая, спина ровная, стопа на грунт ставится целиком! Голеностопом-то не вихляй!
— А ты про отмашку рук помни. В правой они будут алебарды держать, так что левой работай. На счёт три начинаем! Раз, два… Шагом… марш!
Бедро Кёрта пронзило болью, но он героически стиснул зубы и шёл чётко и ровно. Промаршировали десяток метров, лихо развернулись, и тем же размеренным шагом проследовали обратно.
— Шикарно! — рукоплескал Мардармонт. — Как заводные болванчики! Ещё можете?
Бывшие милиционеры селения Горка прошлись ещё раза четыре в различном темпе. Когда над душой не стоял сержант с палкой, это было даже задорно. Заклинание захвата движения мистическим образом сохраняло их действия в инфосферу, содержимое коей некромант хотел перенести в уже тронутые распадом мозги мертвецов.
Костик повернулся к Олясину. На его сером лице играла потрескавшаяся улыбка:
— Ты ведь точно не думал, что шагистика нам пригодится?
— Да здравствуют капитан Зямов и сержант Охлуев, которые вбили в нас эти премудрости! Вернёмся домой живыми, — Кёрт обвёл взглядом разложенные по двору тела, — обязательно им проставимся!
Некромант пялился в инфосферу, бормоча что-то под нос.
— Несколько заковыристей, чем я думал, но не смертельно, — отметил он, пряча шарик в свой чёрный цилиндр. — Только надо всё рассчитать с разворотами! Мертвяки совсем глупые будут, сложным трюкам их второпях не обучишь. Придётся приглядывать, чтобы со стен не попадали…
Приглядывать требовалось не только за мертвецами. На собрании Батлер с Наумбией резонно подметили, что план с ряженой армией не сработает, если кто-то из города наябедничает тарбаганцам о тайных приготовлениях. Волшебный эфир над Йуйлем по-прежнему был заглушён; оставалось закрыть город физически, чтобы Лиге никто ничего не донёс.
— Превратить вольный город в закрытую клетку? Какая ирония, — сетовал господин Чеглок, крутя седой ус. Он надел пенсне и вперился в потолок, что-то прикидывая. — Мало выставить сторожей у ворот; стены города низенькие, с них спуститься несложно. Придётся объявить комендантский час, выставить караулы по всему периметру и следить в оба, особенно ночью. Хорошо, сейчас темень недолгая…
— Рано или поздно кто-нибудь всё равно выскользнет, — сказал Витур Бюгель.
— Пару дней уследить мы, наверное, сможем. А вот дальше…
— Когда ожидаются наёмники Лиги? — спросил Кэррот. — Эти, как их там, Солнечные Зайчики?
Бестиар откинулся на стуле.
— Сбор супостатов в дневном переходе отсюда. Вчера вечером они ждали опаздывающих и пьянствовали. Ежели все соберутся сегодня, пирушка продолжится… А вот завтра они точно двинут на Йуйль и, коль будут спешить, уже к вечеру встанут под нашими стенами! Но, скорее всего, отдохнут ещё ночь, чтобы брать город свеженькими.
— Значит, времени до послезавтра, — подвёл итог Томас. — Мрак, ужас, кошмар. Поторопимся!
За остаток шестого дня были розданы распоряжения, пошла подготовка. Мастера похоронных дел возились с телами, портные на скорую руку шили одежду, ополченцев Чеглок отослал стеречь городские стены. Спать теперь приходилось урывками, некромант же и вовсе не спал. Запивал маниак местным шишечным кофием и возился с покойниками, издавая зловещие звуки, когда ему слишком мешали.
— Откуда взяться тишине и волшебству, когда вокруг галдит толпа профанов? — процитировал он в какой-то момент старинную пьесу.
— Так давай, говори, что нам делать! — потребовал Батлер. Они с Гуджем работали во дворике дармовой физической силой. — Может, как-то ещё тела сположить? Знаки страшные нарисовать? Или чёрные свечи зажечь, чтоб ты своих демонов вызвал? Побыстрей бы, чего дрезину тянуть?
Броки скептически относился к любым проявлениям магии и не мог скрывать этого в силу характера. Мардармонт в ответ томно вздохнул.
— Ах, мой маленький гном! Как говорил мне учитель, поспешишь — ритуал не завершишь… Да и знаешь, что поразительно — нету в некромантии никаких демонов или богов! Мы лишь делаем своё дело, и мертвецы поднимаются, а почему, никто и не знает.
— Вот поэтому у нас эти чары и запрещены, — отметила Наумбия, принёсшая кружку дымящегося кофия.
— Могу вас понять, сам бы всё запретил, — покивал Томас, осторожно перехватывая кружку. Он склонился над пахнущим консервантами