ничего не видишь, да? – спрашивает Зандер.
– Нет? – Я бы не смогла, даже если бы мой левый глаз не был опухшим. – А ты можешь?
– Я уже говорил тебе: илорианцы намного превосходят ибарисанцев. – Он подходит ко мне, и я задыхаюсь, когда Зандер подхватывает меня, отрывая от земли. – Я бы предпочел не проводить целый день, ползая за стенами замка, – объясняет он, крепко прижимая меня к своей груди. – Держись рядом, проход довольно узкий.
Я изгибаюсь, пока мы медленно движемся вперед.
Способность видеть в кромешной тьме… Это напоминает мне Софи, которая с такой же легкостью спускалась по винтовой лестнице в свое подземелье. На самом деле, помимо этого, между ней и Зандером есть много общего: ее скорость, то, как она двигается, родство с огнем. Меня пронзает мысль. Она утверждала, что может пройти по этой лестнице во сне, поскольку ходит по ней каждый день, но что, если данный факт не имеет к этому никакого отношения? Она элементаль, но кто еще?
Может ли Софи быть похожей на Айлиля? Бессмертный элементаль, связанный с Малакаем? Это объяснило бы ее слова о том, что она скучает по мужу, словно не видела его десятилетиями – или дольше.
– Что теперь тебя беспокоит? – спрашивает Зандер.
Ненавижу, что он может запросто читать меня, будто открытую книгу. Это делает такую простую вещь как мысли опасной. Часть меня устала скрывать от него свой секрет. Может, все же стоит рассказать ему правду? Может, Софи просто параноик. Может, она лгала и об этом, как в случае с правдой о камне.
А вдруг правда сделает только хуже, как раз тогда, когда между нами все не так уж плохо. И я признаю это, даже учитывая нынешнее затруднительное положение. Однако мне нужно понять, кто я и какова моя истинная цель пребывания здесь, прежде чем я доверюсь кому-то.
Мне нужно найти Янку.
– Просто интересно, как часто ты наблюдал за мной в темноте.
Его низкий, глубокий смешок вибрирует где-то внутри меня.
– Всего пару раз. И не я прятался на твоей террасе ночью.
– Я не пряталась, – слабо бормочу я, прижимаясь здоровой стороной лица к изгибу его шеи.
Зандер глубоко вдыхает. Это вызывает воспоминание о том, что ранее сказал Тайри.
– Ты чувствуешь запах нашей крови через всю комнату?
– Это преувеличение.
– Но это правда?
– Да.
– Чем она пахнет?
Я думаю только об офисе в глубине склада, о брызгах крови на стенах и ее металлическом запахе, витавшем в воздухе.
– Это медовый аромат с оттенком специй. Как масло нероли[21] из цветков апельсина.
– Значит, приятно?
Он снова вдыхает, будто ему предложили попробовать.
– Хватит болтать. Тебе больно.
Мне действительно больно.
– Как он нанес столько урона одним ударом?
– Ты уязвимее, чем мой вид, но далеко не слаба.
Сейчас я вовсе не чувствую себя сильной. Сосредотачиваюсь на дыхании и терпеливо жду, когда Вэнделин сможет как-то облегчить эту боль.
Зандер замедляет ход и немного перемещает меня в другое положение. Раздается громкий щелчок и хлопок, а затем скрежет камня. Я чувствую, как мы входим в другой дверной проем.
– Не говори о том, что сказал тебе Тайри. Никому. Сначала я должен все обдумать.
Я киваю в знак согласия, пока мы поднимаемся по лестнице – извилистой и крутой, как мне кажется. Я все жду, когда темп Зандера замедлится, а дыхание участится, но признаков усталости нет. А мы все поднимаемся… выше и выше.
Зандер возится с еще одним рычагом. Механические детали с грохотом встают на место, и мы входим в спальню.
В мою спальню.
23
– Ну вот, будто ничего и не случилось. С этой раной управиться было гораздо проще, чем с предыдущей.
Вэнделин держит передо мной зеркало.
Я морщу нос и шевелю им. Кроме окоченения, которое, как она обещала, исчезнет к завтрашнему дню, и запекшейся крови на губах и подбородке, ничего не говорит о том, что всего несколько часов назад мой милый братец разбил мне лицо.
– Спасибо. – Я искренне улыбаюсь жрице.
Она улыбается в ответ, хотя ее лицо кажется изможденным после исцеления – веки опущены, белки глаз покраснели.
– Вы бы в любом случае исцелились в течение недели или около того, но я всегда рада ускорить этот процесс.
Мне было одиннадцать, когда я сломала лодыжку, играя в футбол. На заживление ушло четыре недели. Как бы мне ни хотелось соглашаться с Софи, эльфийское тело, в котором я живу, на самом деле превосходит человеческое, оставленное мною позади.
– Садитесь и выпейте чаю, Жрица, – говорит Коррин, указывая на поднос рядом с софой и чайник, который она принесла, когда Вэнделин приступила к работе. – Давайте-ка умоемся.
Коррин ставит миску с водой на стол рядом с моим стулом и начинает вытирать потеки крови влажной тряпкой. Ее прикосновения необычайно, по-матерински нежны. На этот раз я с ней не пререкаюсь. Мое внимание сосредоточено на кровати и секретном проходе, который, как мне теперь известно, прячется за ней. Зандер не хотел его мне раскрывать. Я его не виню. Мне еще предстоит выяснить, как разблокировать механизм с другой стороны, но я полна решимости.
– Надеюсь, визит к вашему брату стоил всего этого.
Коррин вытирает кровь под ноздрей.
– Посмотрим, что скажет Зандер. – Это самый безопасный ответ, и он ничего не раскрывает.
Раздается тяжелый стук в дверь моих покоев, а затем по гостиной разносится голос Элисэфа.
– Ваше Высочество, швея Дагни просит аудиенции.
Аудиенция… будто я важная персона. Я когда-нибудь привыкну к этому?
– Чего ей теперь нужно? – бормочет Коррин, прервавшись, чтобы броситься к двери. – Ее Высочество скоро примет Дагни в будуаре. А пока перестань кричать на нас, будто мы животные на скотном дворе. Тебе ли не знать, – ругается она, с глухим стуком закрывая дверь, – что принцесса, вся в крови, станет самой главной сплетней, и в этом замке нет ни души, с кем бы наша дорогая швея не чесала бы языком каждый день. – Она разглаживает тряпку на моей шее и груди.
Дагни не может быть настолько плохой.
– Ты когда-нибудь пробовала просто попросить ее молчать о чем-то?
Коррин фыркает.
– Это все равно, что бросить стог сена перед лошадью и попросить ее не есть. Быстро, в свежее платье.
* * *
– Ваше высочество! У меня самые волнующие новости! – объявляет Дагни, едва не касаясь коленом каменного пола в реверансе, когда я приближаюсь. – Серебряный Маг прибыл как раз к городской ярмарке. Я уже сообщила Одье, что утром зайду к нему в палатку